Чужеземец - Никита Баранов

– Понимать, понимать. Я – Роджер Паннингем, защищаю людей и их грузы за деньги. Ну защищал. Теперь я, видимо, как и все – смертник на арене.

– Даже не сомневаться, ты сдохнуть под ударами топора совсем скоро. Если не умереть раньше от тренировок.

– А что с ними не так? Все сложно?

– Вставать с рассветом. Сначала таскать бревна. Потом бои, бои, бои до обеда. Обед – и снова тренировки до вечера. Затем ужин, еще тренировки – и спать.

– Целый день с утра и до ночи тренировки? – ужаснулся Роджер. – И как вы это выдерживаете?

– Я не понимать, как все остальные выдерживать бездействие, – усмехнулся Пахмар. – Если я не тренироваться хотя бы день, меня все выводить из себя.

– А что значит «таскать бревна» с утра? Зачем? Мы же не рабочие, а бойцы.

– Вот утром и узнавать, – загадочно ответил чемпион, прежде чем завалился спать.

Роджеру же в эту ночь не спалось.

Глава 13

Спустя два месяца после исчезновения Даши Виктор уже сходил с ума от безуспешных поисков. При помощи Джамафа он исколесил все окрестности. Каждый день, начиная с восхода светил, он собирался и отправлялся в пустыню – искать хоть какие-нибудь следы деятельности подруги. Иномирец побывал уже в десятке населенных пунктов, но нигде не было ни единого упоминания о девушке. Пару раз приходилось слышать о какой-то паре преступников, один из которых являлся «человеческой самкой», но их вроде как повесили. Нет, нет, думал Виктор. Во-первых, Даша была одна. Во-вторых, она не дала бы себя поймать. Она бы спряталась, случись какая-нибудь заварушка.

Джамаф не стал лишать иномирца надежды, но пару раз намекал, что, возможно, случилось непоправимое. Виктор не желал даже слушать: он, не щадя себя, вновь и вновь отправлялся на поиски, каждую ночь возвращаясь с пустыми руками.

Два долгих месяца прошли для иномирца словно два года. Виктор не знал покоя и отдыха; он иногда даже забывал поесть. Совсем забросил гигиену – Джамафу приходилось почти силком затаскивать отчаявшегося землянина отмыться от дорожной грязи или хотя бы оттереть черные, словно уголь, ноги.

Каждый раз, когда отшельник глядел на иномирца, он видел лицо безумца, одержимого. Глаза его всегда были налиты кровью, бровь дергалась, кулаки сжимались так, что ногти впивались в кожу и оставляли небольшие шрамы. В таком состоянии человеку кого-нибудь убить – раз плюнуть, и именно потому Джамаф всегда сопровождал своего гостя во всех его путешествиях – чтобы тот не натворил бед. Хотя иногда беды все-таки творились: Виктор в состоянии аффекта разбил несколько носов, сломал пару ребер и, видимо, даже лишил какого-то заносчивого пепельника возможности продолжать род. Но не более того. Иномирец до сих пор не хотел никого убивать. Когда такая мысль закрадывалась в его голову, он, даже находясь в состоянии безумной ярости, всегда себя усмирял. И гордился собственной сдержанностью.

Каждый день, когда выдавалась свободная минутка, Виктор упражнялся в рунной магии. Удивительно, но в нынешнем состоянии все уроки, записанные в ныне утерянной Книге, вспоминались куда легче и гораздо быстрее вбивались в память. Иномирец раз за разом создавал и гасил огненный клинок, огненную секиру, огненный молот – и все без какого-либо изначального предмета в руках. Вспыхивал адским пламенем, даже научился недолго левитировать на небольшой высоте, будучи окруженным огнем. Научился метать огненные шары без передыху по несколько минут подряд, выпускать из пальцев пламенные стрелы, летящие так же далеко, как настоящие. Но лучше всего у Виктора получалось в точности воссоздавать Пакемберг – клинок, которым иномирца наградили и который потом у него же отобрали. Именной фламберг выходил точь-в-точь как оригинал, а по боевым качествам его даже превосходил. Но Виктор конечно же был бы рад получить в свое владение настоящий Пакемберг, который дорог ему как память.

Джамаф порою с ужасом наблюдал, как рунная магия выходит из-под контроля. Изредка огонь, извергаемый иномирцем, прекращал быть для самого мага безопасным. Тут и там появлялись разной степени ожоги, но серьезных пока еще не наблюдалось. Это было бы не так страшно, если бы Даша находилась рядом. Мановением руки она бы исцелила Виктора, и все стало бы на свои места.

Но Даши рядом не было.

За время поисков подруги иномирец обзавелся комплектом доспехов под стать своему новому «горячему» характеру. Сперва это были кожаные штаны, куртка и сапоги. Затем добавилась стальная кираса с гравировкой огня на груди и алым плащом за спиной, а также длинные черные перчатки без пальцев.

По каким-то причинам волосы Виктора, уже изрядно выросшие, стали выцветать. Джамаф предположил, что все дело в чрезмерных упражнениях в рунной магии. Но иномирца это мало волновало: он просто подвязывал их тонкой веревкой, и они его никак не отвлекали.

В этот день над пустыней собрались тучи. Впервые за два года на пески обрушился хоть и мелкий, но все-таки дождь. Не самый лучший знак, решил отшельник. Не потому что дождь вреден, он как раз, наоборот, очень даже полезен, а потому, что осадки в песках – это резкие нетипичные перемены. А уж если резко меняется даже многомесячный уклад погоды, то жди беды из любого угла, от любого живого существа.

Сегодня Виктор вновь решил посетить Хау Грушмаль. Набив сумку припасами, он направился в сторону города, и отшельник незамедлительно пошел следом. Добрались до поселения довольно быстро, без каких-либо задержек, что не могло не радовать.

Несколько часов подряд Виктор, уже заучивший множество фраз на языке пепельников, опрашивал горожан по поводу Даши. Каждый раз пепельники только разводили руками, а некоторые припоминали повешение месяц назад, но иномирец даже слушать не хотел о той казни. Он отчаянно верил, что его подруга просто не могла попасть в подобного рода ситуацию.

Ближе к вечеру Джамаф уговорил Виктора где-нибудь перекусить. В итоге выбрали в качестве едальни таверну на краю города. Усевшись и заказав каши с мясом, стали распивать на двоих бутыль магмагрога, к которому иномирец за последний месяц пристрастился довольно серьезно.

– И что же, – спросил Джамаф. – Это весь твой план – вновь терроризировать население города? Да ты уже каждую собаку замучил.

– Но ведь хоть кто-то должен знать! Ты сам говорил – мол, все дороги идут в Хау Грушмаль. Не в столицу, а именно сюда! Значит, хоть кто-то должен знать, куда делась Даша. Думаю, неопрошенные собаки в городе еще остались.

Трактирщик, в этот момент подносивший гостям их заказ, вдруг остановился, поставил тарелки на стол и заговорил на своем языке. Задумчиво, с расстановкой, все время как будто что-то вспоминая.

– Что он там лопочет? – нахмурился Виктор. – Чаевых хочет, что ли?

– Нет, – протяжно ответил Джамаф, слушая трактирщика. – Он говорит, что он уже слышал это имя раньше. Даша – слишком редкое имя в нашем мире, возможно, даже единственное, вот он его и запомнил.

– Где?! – всполошился иномирец, вставая со своего места. – Где ты слышал имя «Даша»?

Отшельник перевел трактирщику, и тот ответил. Джамаф перевел:

– Он говорит, что несколько недель назад здесь были два человека – «самец» и «самка». Они сидели за этим же самым столиком. Мужчина заказал кучу шикарной еды, они полночи сидели тут, разговаривая, смеясь, употребляя еду и напитки. Им было весело.

– Не может быть. Даша искала феникса. Она знала, что это ответственное задание. Ну не могла она на все махнуть рукой и пойти в какое-то заведение веселиться, даже не предупредив меня!

– Погоди, это не все. Трактирщик говорил, что к ним подошел какой-то пепельник, и он что-то не поделил с женщиной. Они решили выйти во двор и схлестнуться в кулачном бою.

– И это на нее совсем непохоже. У Даши мирный характер, хоть она и может за себя постоять. Если нет необходимости – она не станет ни с кем драться.

– Я говорю, что слышу. Дальше случилось что-то очень неприятное: Даша убила пепельника острым колом или чем-то в этом роде.

– Ну это ведь точно не она!

– После этого Дашу и ее спутника схватили и потащили на площадь перед зданием суда. Там и вздернули. Что было дальше, мало кто знает. Кто-то говорит, что ее сняли еще до того, как она умерла. Кто-то рассказывает, что ей отрубили ноги, пока та ими беспомощно болтала, пытаясь глотнуть воздуха с петлей на шее. Кому верить – неясно. Все слухи смешались, но главным остается тот, что Даша мертва. Мне жаль, Виктор. Очень жаль. Но твоя подруга скорее всего уже мертва.

Виктор швырнул на стол несколько монет, закинул сумку за плечо и быстрым шагом направился к выходу.

– Куда ты собрался? – замученно спросил отшельник.

– К зданию суда конечно же! Слухи слухами, но ведь если Дашу каким-либо образом казнили, это должно быть задокументировано. Ну мне так кажется. В общем, я пошел, а ты можешь подождать меня здесь.