Скрытое сердце - Мелани Харлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я просто не ожидала, что он будет с кем-то ещё.
Мои пятки лежали на заднем сиденье рядом с ногами Ксандера. Я приподняла голову и посмотрела на них. Это было забавно — его ступни были огромными по сравнению с моими, пальцы длинные, лодыжки крепкие. Его ноги были покрыты тёмными волосами, и мой взгляд невольно скользнул вверх, по его рельефным бёдрам. Внутри что-то сжалось.
Я толкнула его ногой.
— Эй.
— Что? — Он тут же сел, оглядываясь. — Ты что-то увидела?
— Нет, — рассмеялась я. — Просто подумала, как же здесь хорошо. И хотела сказать спасибо, что вывез меня на воду. Я знаю, что тебя напрягает находиться со мной в общественных местах.
Он сел прямо и сдвинулся на край сиденья.
— Иди ко мне.
Я пересела к нему, и он, наклонившись, взял меня за икры, устраивая мои ноги у себя на коленях.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, — ответила я.
Я могла бы смотреть на него на солнце часами. Его кожа золотилась, татуировки поблёскивали, а солнечные блики на воде создавали вокруг него почти магическую ауру.
— Когда церемония, на которой ты будешь выступать?
— Примерно через две с половиной недели. В четверг, двадцать первого.
За завтраком я рассказала ему, что согласилась спеть с Дюком, но только при условии, что меня объявят как Келли Джо Салливан.
— За день до того, как, надеюсь, откроется Buckley's Pub.
— Хотела бы я быть в двух местах одновременно, — вздохнула я.
— Я тоже.
Он обхватил мою лодыжку рукой и начал медленно массировать сухожилия большого пальца.
— Думаю, мне придётся спорить с лейблом из-за имени.
— Да пошли их.
Я засмеялась.
— Пошлёшь их ты, а я просто буду за это бороться.
— И правильно.
Он посмотрел на меня внимательно.
— Это действительно важное событие?
— Огромное.
— И где оно проходит?
— В Milton Auditorium. Самая знаменитая сцена в мире кантри-музыки.
— Это театр?
— Да, но там ещё есть музей, офисы и конференц-залы на верхних этажах. Многие агенты, пиарщики и даже певцы держат там кабинеты.
— Там хорошая охрана?
— В ту ночь точно будет.
— А ты сама? Что ты собираешься делать?
Я вздохнула.
— Придётся снова кого-то нанимать. Ой, я совсем забыла тебе сказать. Сегодня утром я говорила с Вагсом, моим менеджером, и он сказал, что один из уволенных телохранителей с тура пытается выбить из меня деньги.
Его рука сжала мою лодыжку крепче.
— Что?
— Он утверждает, что его уволили незаконно, и за десять тысяч готов назвать имена тех, кто на самом деле был виноват.
— Да пошёл он. Он ведь знал, что происходит, и промолчал?
— Видимо, да. Хочешь услышать смешную часть? Этого парня зовут Джеймс Бонд.
Ксандер не засмеялся.
— Он живёт в Нэшвилле?
— Думаю, да.
Он накрыл мои ступни широкой ладонью.
— Мне не нравится, что ты возвращаешься туда без охраны. Скажи, у тебя хотя бы камеры в доме есть?
— Есть. — Я замялась. — Наверное, они работают.
Ксандер застонал.
— Ты не уверена?
— Ну, я никогда не проверяла! У меня были люди, которые этим занимались. Плюс, я купила дом в элитном закрытом районе, так что считала, что там безопасно.
Его губы сжались в упрямую линию.
— Я поеду с тобой.
— Что?
— Когда придёт время, я поеду с тобой. Проведу проверку безопасности, посмотрю, работают ли камеры, изучу этот твой «закрытый район» и найму тебе нового телохранителя.
— Ксандер, тебе не обязательно это делать. — Моё сердце бешено заколотилось.
— Я хочу.
— Но сколько это займёт времени?
— Зависит от ситуации. Минимум несколько дней, может, неделю.
— А бар?
— Разберусь. Главное, чтобы ты была в безопасности.
Я чувствовала, как к горлу подступает ком — он был готов оставить свои дела ради того, чтобы позаботиться обо мне. Это тронуло меня до глубины души. Я выдернула ноги из его рук, встала на колени и перекинула одну ногу через него, усаживаясь ему на колени верхом. Положила ладони на его загорелые, нагретые солнцем плечи и накрыла его губы своими.
— Спасибо.
— Это не так уж важно. — Он улыбнулся. — Твой брат тоже хотел бы этого.
— То есть это ради него? Не ради меня?
Я снова поцеловала его, прижимаясь грудью к его обнажённому торсу. Подо мной он напрягся, и я покачала бёдрами, ощущая, как он становится твёрдым.
— Пожалуй, ради тебя, — пробормотал он мне в губы, его руки заскользили по моей коже, проникая под края купальника.
— Ты взял с собой презерватив? — выдохнула я.
— Нет. — Его рот заскользил вниз по моей шее. — Значит, придётся довести тебя до оргазма другим способом.
— Ксандер? — Я наклонила голову, пока он развязывал завязки моего бикини.
— Мм?
— У меня противозачаточный имплант.
Его движения замерли.
— Правда?
— Да. И после Дюка у меня никого не было.
— У меня тоже никого не было весь этот год.
— Так что…
— Так что я в порядке с этим, если ты тоже.
Он развязал верх купальника и дал ему упасть, беря мою грудь в руки, поднимая её к своему лицу.
— Это тот случай, когда ты хочешь, чтобы я сопротивлялась? — спросила я с озорной улыбкой.
— Нет, — ответил он, когда его рот был уже занят.
Я засмеялась, голова закружилась от желания.
— Тогда я тоже.
Следующие пять дней пролетели в тёплой, золотистой дымке позднего лета. Мы долго спали, сидели на крыльце с кофе — Ксандер с ноутбуком, я с книжкой в мягкой обложке. Он готовил мне завтраки, я делала ему ужины.
Мы провели пару дней в баре, когда пришли поставки пива и алкоголя, и я помогла Ксандеру всё разобрать и провести инвентаризацию. Когда инспекция прошла успешно, мы отметили это первыми бокалами, налитыми в Buckley's Pub.
Днём бегали, ночью тайком выходили в море, отрабатывали приёмы самозащиты прямо в гостиной. А когда поток туристов схлынул, Ксандер даже устроил мне экскурсию по городу, терпеливо отступая в сторону, если кто-то просил сделать селфи со мной или взять автограф для ребёнка.
Я влюбилась в Гавань Вишневого дерева. Особенно с Ксандером рядом.
Мы поднялись на маяк, и, оказавшись там в одиночестве, украдкой поцеловались, пока ветер трепал мои волосы. Прокатились на старом пароме, любовались викторианскими особняками вдоль берега, слушали гида, рассказывающего истории прошлого. Повели его племянников в старинное кафе-мороженое, и я наконец попробовала
