Уинтерер. Зимний меч. Книга 1 - Чон Минхи

черную ткань, хранился у него под кроватью. Однажды ночью Борис вынул его. Для него меч был все еще тяжелым. Он смутно помнил, как умело с ним обращался брат. Это казалось чем-то очень далеким во всех смыслах. Борис положил меч обратно и некоторое время больше к нему не притрагивался.

После обеда он все так же листал очередную скучную книгу, когда к нему подошел Ланзье.

– Юный господин Борис, если позволите, я ненадолго схожу к сестре.

Борис был не из тех людей, кто считал, что слуга всегда должен быть рядом. К тому же сегодня это случилось уже не впервые. Он уже собирался спокойно кивнуть, как вдруг в нем вспыхнул интерес.

– Я хотел бы пойти с тобой.

Было весело наблюдать за эмоциями, отразившимися на лице Ланзье. В этот раз он особенно долго колебался, словно кто-то попросил его показать спрятанное сокровище. Он отказал бы, если бы мог. Но подобным правом Ланзье не обладал. Хоть Борис и не был из таких господ, но кто знал, что произойдет, если в разговоре с графом или графиней он случайно вспомнит об этом отказе?

В конце концов Ланзье ответил:

– Конечно…

По дороге в комнату, где жила его сестра, он внезапно сказал:

– Юный господин, вы джентльмен?

– Что?

Он понятия не имел, что этим вопросом хотел сказать Ланзье. Однако тот просто продолжил:

– Буду в это верить.

Маленькая комната, размером вполовину меньше спальни Бориса, была чисто убрана, а из мебели здесь стояли лишь кровать да стол с двумя стульями. В этой скудной картине взгляд привлекла девочка, сидевшая, подвинув стул к окну.

Ее золотые развевающиеся волосы, совсем не похожие на волосы брата и отросшие лишь до ушей, блестели на солнце. Почему-то смотреть на них было больно.

Несмотря на то что девочка почувствовала, как кто-то вошел, головы она не повернула.

– Ланзми.

Она отреагировала, лишь услышав голос брата. Ее узкие плечи дрогнули, и она с трудом обернулась. Ланзье подошел к девочке и погладил ее маленькую голову.

Борис был потрясен, увидев ее лицо. Конечно, он уже о чем-то догадывался, раз она сестра Ланзье. Худенькая, бледная девочка, чья красота казалась хрупкой, как бутон несозревшего белого тюльпана. Но вовсе не это стало причиной для потрясения. Дело в том, что на лице ее не отразилось ни эмоции. Тонкие брови и глаза, щеки и губы, казавшиеся нарисованными, совсем не двигались, а глаза смотрели в никуда, словно она была бездушной восковой куклой. Нельзя было даже понять, смотрит ли она на брата.

– Юный господин, сядьте на этот стул.

Борису показалось, будто он увидел то, чего не должен был видеть, но теперь он не мог просто сказать, что уходит, поэтому пододвинул стул и сел. Между ним и местом, где находились брат с сестрой, было около трех шагов. Ланзье присел, наполовину согнув колени, взял сестру за руку и начал четко и медленно говорить.

Зрелище, в которое никто, кроме самого Ланзье, не мог легко вторгнуться. Борис был совсем рядом, но казалось, что Ланзье и Ланзми где-то далеко и до них невозможно дотронуться. Ланзье гладил руки сестры и рассказывал ей о погоде, о том, что произошло в замке, о том, что он сегодня ел, что ему понравилось, и о том, как Ланзми выглядела сейчас. А еще он говорил о прекрасных вещах, которые видел сегодня. В процессе он задавал и вопросы, но сестра ни разу не ответила. Ланзье, будто зная об этом, немного ждал, а затем переходил к рассказу о чем-то другом.

Борис словно украдкой заглянул в чужой мирок. Ланзье продолжал рассказывать обо всем, что он видел, слышал и чувствовал сегодня, и его тихий голос разносился по комнатке. Даже если не все из этого правда, Борис был удивлен до глубины души. Он и представить себе не мог, что в глазах Ланзье, которого он считал холодным и жестким, может отражаться что-то прекрасное. Несколько слов было сказано и о Борисе. Только хорошее. Похоже, он не рассказывал ни о чем плохом или грустном.

– Ланзми, похоже, у тебя хорошее настроение. Вижу сегодня, что и волосы уже сильно отросли. Если так пойдет и дальше, скоро они снова будут длинными. Слишком долго оставаться на солнце тоже вредно для здоровья, так почему бы теперь не устроить дневной сон? Ты уснешь, а во сне соберешь до конца Мило Азцену. Ты же говорила, что в прошлый раз нашла Айрин и Кристину? Значит, настала очередь отыскать Джилиан?

Мило… Борис даже не догадывался, о чем они беседуют. Ему пришла мысль, что это какой-то секрет, имеющий значение только для брата и сестры.

К тому же такой, который нравится маленькой девочке.

Ланзми, кажется, слегка кивнула. После этого Ланзье встал, взял сестру на руки и отнес ее в кровать. Для мальчика его возраста задача казалась непростой, но Ланзми была такой худенькой и легкой, что это оказалось возможным. Уложив сестру, Ланзье укрыл ее одеялом и опустил полог. И только теперь повернулся к Борису и сказал:

– Пора идти, юный господин.

Борис вздрогнул, как человек, которого только что разбудили ото сна, и первым вышел за дверь.

* * *

Ланзми была на два года младше Ланзье. В то время, как мальчик выполнял работу в замке, за девочкой только присматривали. Будучи совсем маленькой, она перенесла детский спинальный паралич и стала калекой, а также страдала аутизмом, из-за чего не могла жить без чужой помощи, так что речи о том, чтобы стать служанкой в замке, вообще не шло.

Когда граф Бельнор принял брата и сестру, оказавшихся в отчаянном положении, Ланзье попросил его позаботиться о сестре взамен платы за его труд. Граф принял эту просьбу, и Ланзье стал его слугой, а Ланзми получила комнату и жила под присмотром других служанок.

Ланзье безумно любил младшую сестру. Он заботился о ней с бесконечным терпением, хотя она не реагировала почти ни на какие его действия. Роузнесс видела, что Ланзье делал для сестры, и это повлияло на ее мнение о том, что иметь старшего брата не так уж плохо.

* * *

– Ты ее видел? Ох, как она меня бесит. Как раздражает! – Роузнесс, похоже, была в очень плохом настроении после занятия со своим домашним учителем.

Как только урок закончился, она взяла с собой Кемию и ворвалась в комнату к Борису, а когда узнала, что Ланзье ненадолго позвал отец, начала без колебаний выплевывать всякую чепуху.

Борис, который завел эту тему, потому что не о