Моя мятежница - Кендалл Райан

– Давай, – он похлопывает по одеялу рядом, – садись, я покажу тебе, что принес.

Я присоединяюсь к нему, чувствуя, как моя улыбка становится шире с каждым предметом, доставаемым из сумки.

Коробка крекеров, пластиковый контейнер с ломтиками салями и сыра, и большой пакет моих любимых крендельков с медово-горчичным соусом, которые я держу на рабочем столе. Простой романтический пикник, где есть все, что я люблю: хорошее вино, вкусные закуски и Холт.

Однако, когда я тянусь за пакетом с крендельками, он останавливает меня, вновь залезая в сумку.

– Погоди. Я еще не показал тебе самое лучшее. – Он достает еще один пластиковый контейнер, снимает крышку, чтобы показать завернутые в бекон маленькие лакомства.

– Не волнуйся, это финики. Никаких морепродуктов.

У меня вырывается глубокий грудной смех.

– Ладно, это и правда ужасно смешно, – говорю я, закидывая одну в рот. Эти вкусняшки в кленовом сиропе с беконом – все, о чем может мечтать девушка, не боясь экстренной поездки в больницу.

Мы наслаждаемся соленым воздухом, перекусывая и нежась в обществе друг друга, пока солнце не начинает клониться к закату. Сегодня не происходит ничего экстравагантного, ничего из ряда вон выходящего, но никогда еще я так полно не осознавала, что это именно то, чего я хочу. Чего-то простого, милого и непринужденного. Не модных ресторанов или тускло освещенных баров с коктейлями по завышенным ценам, которые пытались использовать другие мужчины, чтобы произвести на меня впечатление, как будто их черные карты «Американ Экспресс» могли доказать их состоятельность. Сидя тут, на укромном участке пляжа, с Холтом, видя его внимание, проявленное во всех мельчайших деталях, я впечатлена сильнее, чем каким бы то ни было мужчиной до него.

– Итак, скажи мне, – говорю я, допивая остатки вина и уютно прижимаясь к Холту. – Как ты стал таким экспертом по пляжам Бостона?

– Раньше я постоянно приводил сюда своих маленьких двоюродных братьев, – говорит он, обнимая меня за талию большой рукой. Он на мгновение замолкает, а когда заговаривает снова, его голос звучит немного напряженно. – После того как моего брата посадили за решетку, а маме прописали обезболивающее, я стал дежурной няней в семье. Здесь их было легче занять, чем в двухкомнатной квартире тети Лори в Южном Бостоне.

Его слова ложатся на грудь тяжелым грузом. Тут столько всего, в чем нужно разобраться, что я даже не уверена, с чего начать, поэтому доверяюсь инстинктам и спрашиваю первое, что приходит на ум.

– Кстати, как поживает твоя мама?

Когда моя голова вот так прижимается к его груди, я не могу видеть выражения его лица, но чувствую, как тяжело поднимается и опускается его грудь под моей щекой, когда он вздыхает.

– У нее все хорошо. Она записалась на амбулаторное лечение в своем реабилитационном центре, чтобы не сорваться, и, похоже, пока все довольны ее результатом.

– Приятно это слышать. Но тебе все равно, должно быть, тяжело, – шепчу я.

– Это всегда было тяжело. Но я уже привык. Не то чтобы становится легче, но учишься приспосабливаться. Борьба делает человека сильнее.

Я отстраняюсь от него, отодвигаясь назад, чтобы посмотреть в глаза.

– И все же. Это несправедливо, и мне жаль, что тебе пришлось пройти через это.

– Все мы проходим через дерьмо, – ворчит Холт, выдавая вымученную улыбку, которая не вполне согласна с его взглядом. – Меня больше волнует, как это повлияет на тебя.

Я морщу лоб. Меньше всего я ожидала такого ответа.

– В смысле?

– У меня были годы, чтобы привыкнуть к этому дерьму. Но ты… – Он качает головой и отводит взгляд. – Тебе не нужен такой багаж.

От его слов сердце сжимается. Он звучит так подавленно, будто его семейная жизнь для меня слишком ужасна. Может, он забыл, что и у меня есть своя семейная драма.

– У всех свои скелеты в шкафу, – говорю я, кладя ладонь на его руку. – Ты ведь помнишь, кто мой отец и что он сделал, да?

Пристальный взгляд Холта возвращается ко мне, одна темная бровь выгибается дугой.

– Губернатор?

– Бывший губернатор. – Я сглатываю кислый привкус во рту, который всегда появляется, стоит возникнуть этой теме. – Я только пошла в среднюю школу, когда его отстранили от должности. Как будто развода родителей было недостаточно. Было совсем не весело, о его романе с секретаршей трезвонили все новостные агентства. Это сделало меня легкой добычей для задир в моей частной школе.

– Дети могут быть жестокими.

– И взрослые. Знаешь, мне попадались и взрослые хулиганы с тех пор, как пришла в команду.

Губы Холта плотно сжимаются, он глубоко вдыхает через нос.

– Думаю, по-своему, каждому из нас было нелегко, – со вздохом отвечает он.

– Не пойми меня неправильно. Твое детство было намного тяжелее моего. Я не хочу принижать это. Но лишь потому, что моя семья богата, она не становится менее испорченной. Поверь мне.

На его губах появляется легкая улыбка, все тело расслабляется, когда он снова заключает меня в объятия.

– Думаю, у нас больше общего, чем я думал.

Я прижимаюсь головой к его плечу, вдыхая древесный запах.

– Похожи как две капли воды.

Мы долго сидим так, наблюдая за набегающими волнами, пока Холт поглаживает мои костяшки подушечкой большого пальца. Когда он нарушает молчание, его голос звучит так мягко, но в то же время так уверенно, что по моему телу прокатывается волна жара.

– Я не знаю, как мне посчастливилось снова найти тебя, Иден.

Прежде чем я успеваю ответить, он поднимает мое лицо и прижимается своими губами к моим в теплом, нежном поцелуе, от которого загорается все мое тело.

То, что он сказал, – правда. Каким-то чудом мы нашли друг друга в этом сумасшедшем мире во второй раз. И я не могу сказать наверняка, но что-то подсказывает мне, что мы будем находить друг друга снова и снова в этой жизни и в следующей.

Мы так и прижимаемся друг к другу, обнимаясь и целуясь, пока солнце не опускается низко в небе. Как бы мне ни хотелось, чтобы время остановилось в этот момент, у надвигающейся тьмы другие планы.

Когда небо приобретает оранжевый оттенок, мы собираем вещи для пикника, берем одеяло и оставшиеся закуски и отправляемся обратно к машине Холта. Когда он садится на водительское сиденье, то поворачивается ко мне. Его серые глаза темнеют от желания, и он задает вопрос, которого я отчаянно ждала.

– Хочешь, вернемся ко мне домой?

Это самое простое и восторженное «да», которое я когда-либо давала.

* * *

Путь обратно, в квартиру Холта, не занимает много времени, но