Великий де Голль. «Франция – это я!» - Марина Арзаканян

Накануне избрания Пине состоялось совместное заседание исполнительного комитета и парламентариев РПФ. На нем некоторые депутаты отозвались положительно о программе нового претендента в премьеры. Но де Голль категорически отверг возможность поддержать Пине. В день голосования 6 марта Андре Дьетельм от имени группы РПФ заявил в Бурбонском дворце, что голлисты не удовлетворены предложениями претендента по конкретной политике, которую он намерен проводить. Однако 27 депутатов голлистского объединения впервые нарушили дисциплину голосования и поддержали Пине. В результате он стал премьер-министром. В руководящих кругах РПФ такое поведение депутатов расценили как диссидентское. Объединение получило настоящий удар, причем не откуда-нибудь извне, а изнутри. Кризис был налицо.

Непристойное поведение 27 депутатов стало поводом для начала «войны» между ними, с одной стороны, и главой РПФ и верных ему голлистов – с другой. «Ортодоксы» наступали, «диссиденты» защищались. Уже 10 марта де Голль выразил сожаление, что некоторые депутаты его объединения поддержали правительство Пине. Затем в печати стали появляться прямые обвинения «ортодоксов» в адрес «диссидентов». В ответ на это последние направили послание самому де Голлю, в котором отстаивали свои позиции. Они заявили, что не согласны с идеей постоянной и безоговорочной оппозиции режиму Четвертой республики и что считают вполне допустимым интегрироваться в существующую политическую систему. К таким заявлениям де Голль и его окружение отнеслись резко отрицательно. Председатель РПФ в своем ответном письме указал, что «объединение не намерено больше терпеть беспорядок и растерянность, и меры, необходимые для восстановления единства, будут немедленно приняты»{359}.

Ждать санкций «диссидентам» действительно долго не пришлось. В резолюции очередного пленума РПФ подчеркивалось, что по всем вопросам, касающимся «утверждения в парламенте государственной политики Франции, должна неукоснительно соблюдаться дисциплина голосования»{360}. «Диссиденты» назвали такую линию руководства для себя неприемлемой и 12 июля образовали в Национальном собрании собственную фракцию. В ответ де Голль немедленно выступил с декларацией, в которой указывалось, что любой депутат или сенатор, покидающий парламентскую фракцию РПФ, исключается из рядов голлистского объединения{361}.

Казалось бы, наконец единство восстановилось. Но это была лишь видимость. Депутаты и сенаторы, оставшиеся в рядах РПФ, также то и дело выражали недовольство чересчур строгими установками руководства. Как сказал Жак Сустель, «ров между Бурбонским и Люксембургским дворцами с одной стороны и улицей Сольферино – с другой[35] – становился пропастью»{362}.

Пока руководители РПФ занимались выяснением отношений с парламентской группой, ситуация на местах вышла из-под их контроля. В результате голлистское движение во многих районах страны начало клониться к упадку. Оливье Гишар свидетельствовал, что в 1952 году объединение утеряло свою монолитность и являло собой уже «два мира, два климата и две различные сложные проблемы для генерала – парламентскую группу и депутатов и рядовых членов партии»{363}.

Ситуация внутри РПФ огорчала и даже раздражала де Голля. Однако он отнюдь не был занят только распутыванием противоречий, в которых увязли его сторонники. Генерал не переставал наблюдать за тем, что происходило во французской политике, главным образом внешней.

В начале 50-х годов Франция активно включилась в процесс европейской интеграции. В 1951 году премьер-министр страны Робер Шуман выступил инициатором объединения производства и сбыта угля и стали западноевропейскими государствами. «План Шумана» отклонила Великобритания. Однако в следующем году Франция совместно с ФРГ, Италией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом подписала договор о Европейском объединении угля и стали (ЕОУС). Сразу после этого другой премьер-министр страны Рене Плевен по довольно настоятельному требованию Соединенных Штатов начал разрабатывать проект договора, учреждавшего Европейское оборонительное сообщество (ЕОС). Он предполагал объединить страны, вступившие в ЕОУС. «План Плевена» предусматривал создание наднациональной европейской армии, подчиняющейся главнокомандующему войсками Североатлантического блока (НАТО)[36]. Таким образом, Франция, как и другие члены ЕОС, должна была лишиться контроля над собственной армией. В 1952 году кабинет Пине подписал и этот договор. Правда, он мог вступить в силу только после его ратификации Национальным собранием.

Де Голль положительно отнесся и к вступлению Франции в НАТО, и к распространению на нее действия «плана Маршалла»[37]. Сам он был одним из инициаторов объединения европейских государств в конфедерацию. Еще в декабре 1948 года председатель РПФ заявил: «Никто более чем я не убежден в необходимости строительства Европы»{364}. Однако договоры о ЕОУС и ЕОС генерал сразу воспринял отрицательно. Де Голль считал, что они, и особенно «план Плевена», подчиняют Францию «американской стратегии и отнюдь не гарантируют ей защиты»{365}.

Председатель РПФ не хотел такой европейской конфедерации, которой диктовали бы из-за океана, что и как надо делать. В отношении договора о ЕОС генерал прямо сказал: «Нет! Он не должен быть одобрен французским народом. Многие французы, я в этом убежден, так же, как и я сам, ни за кем не признают право подчинить их и дать распоряжаться своей судьбой иностранцам, лишая себя таким образом возможности пользоваться национальной защитой»{366}.

В декабре 1952 года председатель РПФ перенес операцию по удалению катаракты и в течение некоторого времени восстанавливал свои силы после нее. Между тем новый, 1953 год начинался для голлистского движения в унылой обстановке. Генеральный секретарь Луи Терренуар записал в своем дневнике: «Как мне не хотелось открывать эту страницу. Ведь уже полгода по РПФ как по парламентскому объединению не перестает звучать похоронный колокольный звон»{367}. И буквально через несколько дней, прямо в подтверждение таких слов, депутаты РПФ опять нарушили дисциплину голосования. Многие из них поддержали нового кандидата в премьеры – правого радикала Рене Мейера. Они проголосовали за него потому, что он пообещал голлистам не ратифицировать договор о Европейском оборонительном сообществе, против которого объединение во главе со своим председателем боролось уже год.