Анатомия призраков - Эндрю Тэйлор

Гарри смотрел на нее, а она на него. «Далеко не уродина, учитывая все обстоятельства, – подумал он, – и, несомненно, молоденькая». Кроме того, она казалась чистой и этим выгодно отличалась от Хлои. Пока Аркдейл наблюдал, она облизала губы, и он заметил, что они пухлые и красивой формы. Гарри сбросил зеленый сюртук и накинул его на стул у стола. Не сводя глаз с девушки, он медленно расстегнул жилет. Его пальцы были неуклюжими, и это заняло целую вечность. Голова болела, во рту пересохло. На столе стояло вино, но на самом деле ему хотелось воды. Почему нет воды?

Аркдейл стащил расшитый жилет с плеч и позволил ему упасть на пол за спиной. Теперь перед ним были две кровати и две девственницы, и если бы он не знал, что это невозможно, то мог бы поклясться, что обе ему улыбаются. Гарри ожесточенно дернул галстук и потерял равновесие. Его повело вправо, и он попытался удержаться на ногах, ухватившись за один из столбиков в изножье кровати. Необъяснимым образом рука промахнулась мимо столбика. Аркдейл упал вперед, приложился о столбик лицом и закричал от боли. В следующий момент он уже лежал наполовину на кровати и наполовину на полу.

Казалось, галстук его душит. Гарри сорвал его и швырнул на пол. Взглянул на девушку, в ярости оттого, что она стала свидетельницей мгновения его слабости. Но ее лицо не изменилось. Она смотрела на него снизу вверх.

Аркдейл выпрямился, держась за столбик, скинул туфли и снова поглядел через плечо на девушку. Он должен дефлорировать ее силой. В этом весь смысл его пребывания здесь. Чтобы он не справился с задачей… это немыслимо. Все узнают – Уичкот, другие апостолы, маленькая монахиня и даже эта девушка. Она всем разболтает, ну конечно, она всем разболтает. Ничего не попишешь, он должен это сделать.

Гарри расстегнул бриджи и встал. Бриджи сползли до колен. Он сдвинул их еще ниже и вылез. В последний момент споткнулся и полетел на кровать, приземлившись частично между бедер девушки, частично на ее тело. От удара она ахнула. Нахмурившись, Аркдейл задрал ее сорочку, обнажив промежность, засунул руку под свою развевающуюся рубашку и сжал пенис.

К его полному, невыразимому ужасу, его мужское достоинство оказалось мягким и дряблым. Он принялся его поглаживать, сначала нежно, затем яростно. Ничего не изменилось. На висках выступил пот. Гарри закрыл глаза и постарался сосредоточиться, вызвать эрекцию простым усилием воли. По-прежнему ничего.

Девушка прочистила горло. Словно восковая фигура издала звук. Аркдейл вздрогнул, открыл глаза и уставился на нее. Вот первая свидетельница его позора. Он нечетко видел ее лицо, но вроде бы она смотрела серьезно и печально, не моргая.

– Предложить вам руку, сэр? – тихо спросила она, почти шепотом.

– А? Что? Какую руку?

– Иногда джентльмену требуется небольшое воодушевление, чтобы прийти в готовность, сэр.

– Да, да, ты права. – Он отодвинулся от нее, обнял столбик кровати и прижался к нему щекой. – Но… но откуда ты знаешь?

Она тихо засмеялась:

– О, право слово, сэр, когда девушки лежат в одной кровати по ночам, о чем только они не беседуют. И иногда о том, каковы джентльмены и чем мы можем порадовать их, когда наступит время. Если вы меня развяжете, я вам покажу.

Гарри заставил себя встать и, волоча ноги, обошел кровать, развязывая узлы. Они были такими свободными, что он сообразил, что девушка могла легко освободиться сама, если бы пожелала. Когда узлы были развязаны, она села и обнажила плечи, после чего уложила Аркдейла рядом с собой, несколько раз поцеловала его и предложила потереться лицом о свои маленькие груди, что в обычных обстоятельствах показалось бы Гарри вполне приятным. К несчастью, он не мог избавиться от подспудной паники, предчувствия неминуемого поражения.

Бормоча нежности, некоторые из которых были весьма необычны для девственницы, она опрокинула его на спину и раздвинула ему ноги. Задрала ему рубашку, обнажив мягкое розовое тело, и принялась трудиться над его пенисом, сначала руками, затем ртом.

Ничего.

Через две или три минуты ее стараний Гарри застонал. Девушка подняла голову и села на корточки. Аркдейл знал, что это поражение, непреложное и полное. Скоро Иисус, апостолы и младшие ученики будут гоготать над ним. Он проявил себя как недомужчина, жалкое женоподобное создание, и его слабость станет достоянием мира. Он представил, как новость облетает Кембридж, как ее шепотом передают в кофейнях и клубах и наконец она достигает Лондона, где мужчины и женщины будут смеяться над ним на улицах, а сэр Чарльз Аркдейл отменит его денежное содержание и лишит наследства. Его тошнило, ему хотелось плакать, хотелось умереть.

– Бедный мальчик, – заворковала девушка. – Это все из-за вина. Так гадко с их стороны заставлять вас столько пить.

Аркдейл заморгал:

– Да… да, вино.

Ее пальцы снова потянулись к его пенису.

– A у вас здесь такой милый маленький приятель… Как бы мне хотелось ощутить его внутри!

Аркдейлу пришло в голову, что его девственница, возможно, вовсе не так уж невинна. Мужская анатомия, похоже, не была для нее тайной.

– Я бы отдала все на свете, чтобы потерять невинность с таким прекрасным джентльменом, как вы, сэр, – прошептала она. – Держу пари, что через час или два, когда вы восстановите силы, я потеряю голову от удовольствия.

Слезы обожгли глаза Аркдейла. Жизнь несправедлива. Такой счастливый случай! Такое подходящее время! Такая приятная девушка! И все же тело не позволило ему сыграть свою роль.

– Но какая разница, сэр, когда вы меня обесчестите, сейчас или завтра? Это все равно.

– Да, но ты не понимаешь. Другие будут… – Гарри умолк и несчастно уставился на маленький белый полог над головой.

Девушка продолжала поглаживать его бедро.

– Других здесь нет. Никого нет. Только вы и я, сэр. Так что они узнают лишь то, что мы им скажем.

Аркдейл опустил глаза и заглянул девушке в лицо. Оно по-прежнему двоилось.

– Ты имеешь в виду?..

– Мы скажем, что вы меня обесчестили, сэр. Как вы, несомненно, и сделаете, когда придете в себя.

– Ты… ты же девственница?

Она простодушно уставилась на него:

– О да, сэр.

– Должны быть… следы.

– Не обязательно, сэр. К тому же у меня есть план.

Она спрыгнула с него, как будто он был жеребцом и она на нем скакала. Подошла к камину, взяла накрытую корзинку, которая стояла рядом, и водрузила ее на стол. Затем сняла салфетку и достала маленький пузырек с темной жидкостью, запечатанный пробкой. Она держала его большим и указательным пальцем. По случайности он оказался прямо между