Там, где кружат аспиды - Олеся Верева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тогда пусть Лёля с тобой остаётся. На обратном пути мы с Догодой вас заберём.
— Не хочу я оставаться! — возмутилась Лёля. — Почему я позже тебя должна с Догодой встретиться? Это вообще меня Мокошь за ним отправила. И с Мореной мне повидаться хочется. Вдруг подскажет она, как быть?
— Подскажет? Да как же! Радуется, поди, что брат мой из рода для вас вражеского где-то в Нави заплутал.
— Тогда тем более поговорить мне с ней нужно! Я её убедить смогу, что по своей воле за Догодой пришла. А тебя на другом берегу оставить нужно, чтобы обвинениями зазря не бросался!
— Так его, Лёлюшка! Тоже мне, герой выискался! Готов посреди Нави нас с тобой бросить, мол, разбирайтесь сами, как знаете!
— Вовсе я не это имел в виду! О вас же забочусь…
— Да что же вы орёте, глуподырые! Глотки дерёте так, что ухи закладывает!
— Нет такого слова «ухи»!
— Не воспитывай меня, мавка облезлая!
— Это кто облезлая? Похвист, дай его сюда, я ему снова крылья пообламываю…
— Вот дела творятся ныне в Нави. Ну-ка, Яшка, поучи гостей правилам приличия…
Громкий рык расколол тишину Нави. Прокатился по долинам, вдоль реки, по верхушкам деревьев прошёлся. Лёля замерла. Ульянка, потянувшаяся было за Аукой, так и оцепенела с поднятой рукой. И только Похвист среагировал, быстро встав на середину тропы. Но даже из-за его спины Лёля видела огромного белого медведя, оскалившего острые зубы.
— Спасибо, Яшка, успокоил галдёж воробьишек залётных.
Положив ладонь медведю на голову, второй рукой незнакомец держал большой фонарь. Не самый яркий, но Лёле пришлось проморгаться, чтобы рассмотреть хозяина дикого зверя. Она видела седые волосы, край белой одежды, расшитый узорчатой вышивкой, видела меховой воротник и амулет с рунами, покоившийся на груди таинственного старца.
— Велес Великий, — Похвист снял с плеча Ауку, опустился на одно колено и преклонил голову.
— Ве… Велес? — пискнула Ульянка, падая на колени возле Похвиста.
А Лёля осталась стоять. Не оттого, что непочтительна была. Просто опустил Велес фонарь, и поверх голов спутников Лёля посмотрела в глаза третьего величайшего бога — брата Рода и Мокоши. И такой покой на неё нашёл. Так мирно стало, словно деда, которого у неё никогда не было, Лёля повстречала. Седовласый Велес глядел на Лёлю весело из-под густых бровей. Его пальцы поглаживали медвежью шерсть, а среди полукруглой, такой же седой бороды пряталась улыбка.
— Ну здравствуй, Берегиня, — тепло прозвучал его голос. — Не ожидал, что встречу тебя в Нави. Твоя доля — в Прави жить, Рода славить и горя не знать. А тебе хитрости хватило из Прави выбраться, удачи — Явь пройти. Не боишься, что в Нави везение твоё закончится?
— Не ради развлечения я здесь, дедушка Велес. — Лёля к Велесу доверие чувствовала и такое расположение, что никак иначе, как дедушкой, не обратилась бы. Она шагнула вперёд, обходя коленопреклонённых Ульяну и Похвиста. — Если вы так всеведущи, как про вас говорят, знаете, зачем мы пожаловали.
— Знаю, — блеснули задорно чёрные глаза, такие же, как воды Березины, обрамленные белыми ресницами. — Птица моя уж донесла. Правда ли, что пером она своим вас одарила?
— Правда, — Похвист вытащил из-за пазухи сине-голубое перо, слишком цветное для этого тёмного мира, и протянул его Велесу.
— Одно благословение есть, — Велес забрал перо Сирин и взглядом указал на монету Мокоши, которую Лёля не снимала и которая никак не хотела прятаться под платьем. Поначалу Лёля потерять её страшилась, а потом привыкла. Поверила, что подарок Мокоши сам оставлять её не хочет. — А вот и второе. Тогда и моё, третье, получите. Перевезу я вас в Навь, платы не потребую. Обычно на реке забвения люди умершие воспоминаниями дурными расплачиваются, чтобы покой обрести. Или есть у вас что-то в памяти, что добровольно вы отдать хотели бы? Облегчите душу, я приму.
Лёля повернулась к Похвисту и Ульяне. Она испугалась, что кто-то из них двоих может пожелать с чувствами своими расстаться. Но оба стояли недвижимо, взоры долу опустив. Даже грач в руках у Похвиста затих. А ведь и ему, если подумать, несладко в жизни короткой пришлось. Много зла сирота повидал, да и он с тем, что в сердце носил, расставаться не спешил.
— Ну, на нет и суда нет, — пожал плечами Велес и поднял фонарь, чтобы тусклый жёлтый свет падал на протоптанную тропу. — За мной следуйте. А ты, Берегиня, под руку старика возьми, составь мне компанию.
Лёля послушно скользнула рукой под меховую накидку Велеса и устроила ладонь на его локте. Следом за Велесом с лёгким рыком двинулся медведь Яшка. А последними Похвист с Ульяной ступали.
— Скажи мне, Берегиня, осознала ли ты силу свою? — негромко спросил Велес, пока шли они к причалу деревянному.
— Не знаю, дедушка, — Лёля покачала головой. — Иной раз мне кажется, что нет у меня никаких сил. Вот у Похвиста есть, у Ульяны тоже. Они сражаться могут, защитить того, кого любят. А я что могу? Только прятаться за ними.
— Не только. А кто птицу исцелил?
— Так то не я была, а Род. Я лишь будто бы нить от сердца своего к нему протянула. А потом всем тем, чем он меня через нить ту наполнил, с другими поделилась. Вот и всё. Кабы не Род Великий, не было бы ничего.
— Это ты правильно сказала, ничего без Рода не было бы. Так велик он, что не каждый понять его может. Оттого одиноко ему. А ты смогла до него достучаться. Пусть на миг, но руку ему свою протянуть. А о чём создатель мечтает, как не о том, чтобы от дитя своего весточку получить?
— Да как одиноко может быть тому, кто выше Древа Мироздания, выше звёзд? Раньше, в Прави, я молилась ему днями напролёт. И в Яви люди Рода Великого вспоминают, когда в беде оказываются.
— Не каждая молитва до Рода доходит. Коли просто поминаешь его, как присказку, разве есть в том зов к творцу? Запомни, как сердце твоё с Родом единым стало. Вот она — молитва истинная. В ней сила твоя, Берегиня. Не растеряй её.
— Я… Я постараюсь, дедушка. — Лёля потупила взгляд, понимая, о чём пытается сказать ей Велес, но не зная, сможет ли она ещё хоть раз пробудить в себе те же чувства, как тогда, в яблоневом саду.
Впереди показался причал. Самый обычный дощатый причал, малость выступающий
