Нейросеть - Ник Трой

Волна беспощадного пламени захлестнула меня, в глазах потемнело, будто в солнечный день наползла туча. Мысли исчезли. Осталась боль, я ощущал ее во всей ужасной полноте. До каждой капли я прочувствовал, как на свинцовый шарик наматывается моя плоть, рвется; как обжигают потоки крови из порванных вен.

Боль уменьшается лишь тогда, когда пуля перебивает позвоночный столб и выходит из тела сквозь уродливую рваную рану.

Я успеваю с облегчением выдохнуть насыщенный пороховыми газами воздух и умираю. Тьма в глазах Вуду-Z поглощает меня…

— Ты никогда не задумывался, — спрашивает Дикарь, — почему люди в Сети называют ID-матрицы Душой? Причем с большой буквы?

Самого хакера не видно, я плаваю в черной пустоте межпланетного пространства. Странно, но здесь не холодно. Здесь вообще нет чувств, здесь нет ничего.

— Неужели все так религиозны? — продолжает хакер. — Но это же абсурд. Называя Душой набор данных, они принижают свою веру. Значит, это не религия?

— Это не религия, — соглашаюсь я тихо. — Это страх.

— Страх чего?

— Люди боятся снова потерять все.

— Ты имеешь в виду Сеть?

— Не Сеть, а иллюзию мира, красивую обманку, где ничего не изменилось. Реальный мир с его проблемами и катастрофами слишком жесток. Потому люди придумали и нарисовали мелом выход на каменной стене. А потом поверили, что дверь настоящая…

— А она настоящая?

Я молчу. Мне нечего ответить. Я просто не помню всех ответов. Я всего лишь сетевая аномалия, личность, расщепленная на десятки жизней. Меня не существует. Есть лишь программный код, каким-то образом впитавший мысли и образ первого убитого в сети человека, по странной иронии судьбы еще и создателя этой виртуальности. На самом деле уже давно мое настоящее тело сгнило в деревянном ящике, там, в реальном мире. Его уже не вернуть, как бы мне не хотелось.

— Все иллюзия, — шепчу я. — И дверь, нарисованная мелками на кирпичной стене, и этот мир, и я.

— А что не иллюзия? — Невидимый Дикарь смеется. — У нас есть лишь тело, а разум, если разобраться, тоже иллюзия. Мы придумываем себе моральные нормы, потом сами же их и нарушаем. Придумываем себе ограничения, чтобы с ними бороться и потом с торжеством низвергнуть. Что не иллюзия?

Я молчу. У меня нет воспоминаний, нет аргументов. Меня тоже нет.

— Что останется, если тебя убьют? — продолжает Дикарь, и его голос странно трансформируется в голос Алисы. — Все исчезнет: мир, враги, любовь. Когда мы исчезнем, то вместе с нами уйдут и иллюзии. Но до того — все реально!

— Значит, так надо, чтобы вместе с нами пропадал и мир…

— Все может быть, — с печалью в голосе соглашается Алиса. — Но если иллюзия твоей жизни осталась, значит, это тоже нужно. Ты стал частью своего творения.

— Я стал частью обмана.

— Ты смог войти в нарисованную дверь. Значит, сможешь и выйти.

— Но меня нет!

— Ты сможешь выйти…

Голос Алисы исчезает. Мне становится страшно в темноте. Кажется, что под ногами бездонная пропасть, и детский страх заполняет меня. Я помню, что всегда боялся высоты, змей и смерти…

Из тьмы вдруг появляется странное существо. Оно покрыто струпьями ржавчины в тех местах, где недостает плоти. Остальное странно похоже на слитые воедино образы Ивана Фатеева, Якоба Штрауде и Николетты Досумбаевой.

Я в ужасе смотрю на это существо. ID-матрицы, слившиеся воедино и изменившие свой код. Чужие личности и чужие Души.

— Ты-ты-ты думаешь, что все закончилось?

Я молчу. Меня по-прежнему пугает это существо, оно может принести много боли.

— Нужно, чтобы мы оптимизировали усилия, — смущенно шепчет Штрауде.

— А оно нам надо? — кривится Фатеев.

Существо распахивает объятия, и меня тащит к нему. Объятия напоминают теплую и густую грязь в болоте. В мрачной вспышке участки плоти меняются друг с другом, будто частички пазла. Те куски, что находят свои места, впиваются болью, словно выжигают клеймо в памяти.

Теперь ID-матрица целостная. Я понимаю это. Матрица — отражение исчезнувшей в виртуальном вихре и разбитой на куски Души Евгения Калугина, создателя виртуальности.

Мир вокруг меняется, я слышу голоса. Десятки голосов, они разговаривают между собой, будто я подслушиваю телефонные разговоры. Но мне кажется, что эти беседы я когда-то слышал. Вот-вот я начну узнавать людей и события.

Голосов становится все больше, они гремят, и мне хочется зажать ладонями уши. Хочу закричать, но вдруг понимаю, что голоса исчезли и шум — всего лишь свист в ушах. Я падаю в бездну!

Чернота редеет, будто подчиняясь моему желанию увидеть дно той бездны, куда лечу. И я вижу город. «Москва-2». Созданный мною мир иллюзий. Предсмертная мечта для инвалидов. Согласно моей задумке, в Сети они должны были доживать последние мгновения. И здесь же умирать…

Я падаю. Асфальтированное дно нарисованного города летит прямо на меня, еще секунда и…

С грохотом, будто обрушилось само небо, я пробиваю асфальт. Цифровой стон режет слух, меня швыряет по символьным строчкам программного кода, переворачивает, бьет о них. Через некоторые я пролетаю насквозь, другие разрываю, как паутину.

Зеленая вспышка! Быстрая и болезненно острая, как скальпель в умелых руках.

Я завис среди серой густоты. Внизу, под облаками, среди гор обломков и мусора второй слой виртуальности и ее скрытое дно, мое прибежище — копия настоящей Москвы. Я вижу грязные улицы, серые здания, у которых от великого горя обрушились крыши. Провалы окон с надрывом глядят в никуда, а внутри комнат, как черви в организме, копошатся люди.

Серая мгла медленно тает, дробясь на миллиарды кусочков. Я подставляю ладони навстречу мелкому снежку, торопящемуся засыпать грязный город, и не чувствую холода. Иллюзия осени закончилась ненастоящей зимой.

Город под ногами мрачен и страшен.

Все это тоже иллюзия. Анимация жизни. Нет ничего.

В это страшно поверить.

Но еще страшней поверить в то, что меня самого нет…

Дверь из светлого дуба распахивается под моей рукой, и кабинет поглощает меня. Приятно пахнет старой пылью на книжных полках, укрывших стены, горячей принтерной краской. Но еще лучше пахнут ее духи.

— Сэйт?!

Алиса в удивлении поднимает голову от ноутбука. Не понимаю, как она меня узнала, ведь никогда не видела в этом облике.

— Я, — киваю.

— Как ты сюда попал?!

— Просто захотел тебя увидеть.

— Что-то случилось?

Вот как действует женская интуиция?

Я прохожу к столу, падаю в черное кожаное кресло, оно поглощает мое тело, подстраиваясь. Не чувствую ничего, хотя, наверное, должно быть удобно.

В глазах Алисы беспокойство. Я с нежностью рассматриваю ее лицо, мне хочется погладить пахучие черные волосы.

— Ничего не случилось, — говорю я. Мне больно видеть в ее лице беспокойство. — Просто захотел увидеть тебя.

Она кивает с неуверенностью. Волнение исчезает, уступая место тишине. Наконец она кивает на серебристый бок кофейника.

— Хочешь кофе? Только заварила…

Я качаю головой. Я вижу этот кофейник насквозь. Он состоит всего лишь из цифр и символов. Этим кофе невозможно напиться, это мираж.

— Скажи, — говорю я тихо, — ты давно была в рилайфе?

Наверное, что-то в моем голосе не так. Алиса с вновь появившимся волнением заглянула мне в лицо, я услышал тревогу в ее голосе:

— Сэйт, что происходит?

— Ответь, пожалуйста.

— Конечно, была, каждый день бываю. Все там были.

— И каково там?

Она помедлила.

— Я не понимаю.

— Расскажи мне о реальном мире.

— Ты пьян? — спрашивает она с опаской и чуть отодвигается. — Ты принимал наркотики?

Снова качаю головой.

— Со мной все нормально. Я не в трипе. Расскажи мне о реальном мире.

Алиса беспомощно пожимает плечами.

— Что рассказать?

— Там закончилась осень? Мне надоел дождь.

Мне кажется, что сейчас она меня пошлет. Но Алиса кивает замедленно, тихо шепчет:

— Осень давно закончилась. А сегодня выпал первый снег…

Я закрываю глаза, когда в горле появляется ком. Теперь я с острой и рвущей болью уверовал. Меня нет. Все, чем я жил, ложь. Нарисованная и созданная мною ложь.

— Сэйт?! Сэйт! Не уходи…

Я ухожу…

Пустота виртуального неба теперь не отзывается голосами. Теперь здесь мертвая, ненастоящая тишина. Я бы даже сказал — могильная. Ведь этот участок Сети не что иное, как моя могила…

Мне страшно.

Дикий, первобытный страх запустил в меня отравленные нити. До беззвучного крика мне хочется вырваться из нарисованного обмана! Хочу увидеть настоящий мир. Настоящую жизнь.

Но разве можно выйти через нарисованную дверь несуществующему человеку?..

Есть только один способ это проверить…

6

Я создал виртуальность, иллюзию, и все поверили в нее. Теперь каждый житель на планете носит частичку моей мечты. А я — их.

— Я понимаю, Дикарь, — шепчу я. — Понимаю, почему люди называют набор данных Душой. Именно с большой буквы…

Мои слова летят в пустоту, Дикарь мне не отвечает. Да и не может он ответить, его разум в другой фантазии. А здесь я беседовал сам с собой. С несуществующей аномалией, Сетевым Дьяволом, Создателем Грез…