Прощай, прощай, черный дрозд! - Нора Робертс

— Ты пытаешься отвлечь меня… Черт, я действительно забыл, о чем мы говорили! — Макс наклонился и поцеловал ее. — Ладно, я поеду один и вернусь завтра вечером. Но с одним условием. До тех пор вы поживете у копа и его жены — ты и Генри. Ты не останешься здесь одна, пока все не утихомирится. А теперь решай сама. Мы либо подеремся, либо будем искать компромисс.

Лейн продолжала гладить его бедро.

— Я люблю драться.

— О'кей! — Макс вскочил и принял боксерскую позу.

— Но не тогда, когда согласна с чужой точкой зрения. Оставаться здесь одной — значит подвергать себя ненужному риску. Поэтому я перееду к Дженни и Винсу.

— Вот и хорошо. Может быть, подеремся из-за чего-нибудь другого?

— Позже.

— Конечно. Мне нужно заказать авиабилеты… Да, слушай, твой новый диван будет достаточно длинным, чтобы мужчина мог вздремнуть на нем в воскресенье после ленча?

— Достаточно.

— Кажется, я начинаю привыкать к мысли о семейной жизни.

— С чем тебя и поздравляю.

Когда Джек закончил обыск магазина Лейн, шел второй час ночи. Раздосадованный, О'Хара запер за собой дверь. Бриллианты так и не нашлись, а жаль. Если бы он шел отсюда с собачкой, это сильно упростило бы жизнь. Он бы исчез из города, оставив за собой до статочное количество хлебных крошек, чтобы увести Крю как можно дальше от Лейн. А потом забился бы в какую-нибудь кроличью нору. На четырнадцать миллионов долларов можно построить очень приличную кроличью нору. Обитую бархатом.

И все же его одолевало глупое чувство гордости. На до же, как многого сумела добиться его девочка честным трудом… Черт побери, где она научилась покупать такие вещи? Мебель, роскошные безделушки, шикарные канапе… Место было бойкое. Его малышка нашла себе достойное дело. А после того, как любопытный Джек, не пожалев времени, проник в ее компьютер, выяснилось, что дело не только достойное, но и весьма прибыльное.

Она жила вполне прилично. Конечно, это была не та жизнь, о которой Джек мечтал для своей дочери, однако главное заключалось в другом. Лейн вела жизнь, к которой стремилась она сама. Джек не понимал этого стремления, но готов был мириться с ним.

Она больше никогда не будет его напарницей. По его мнению, это означало зарывать талант в землю, но он понимал, что отцам нельзя давить на детей. Разве сам он в свое время не восставал против собственного отца? Вполне естественно, что Лейн тоже взбунтовалась и выбрала собственный путь.

Неестественно было другое: то, что Лейн обманывала родного отца. Джек почти не сомневался, что бриллианты у нее. И если Лейн втемяшилось в голову, что таким образом она защищает отца, — что ж, он прочистит ей мозги.

Джек решил, что настало время для откровенной беседы отца с дочерью. А это значило, что ему понадобится машина. Джек ненавидел красть машины — это было слишком тривиально. Но если дочь решила поселиться в захолустье, отцу без средства транспорта не обойтись.

Он приедет к ней, побеседует, заберет бриллианты и утром исчезнет.

Джек угнал красивый и удобный «Шеви Кавалер» и через несколько километров поставил на него номера, снятые со стоявшего у обочины «Форда Таурус». Лад но, все к лучшему. Он проедет Виргинию, доберется до Северной Каролины, где есть знакомый, который сумеет продать машину. На вырученные деньги можно будет купить другую и продолжить путешествие.

Он оставит Крю пахучий след, который уведет этого мерзавца далеко от Мэриленда и Лейн. А потом незаметно прошмыгнет в Южную Калифорнию, где обратит эти блестящие камушки в кучу «зеленых».

После чего перед ним откроется весь мир.

Он нашел радиостанцию, передававшую классический рок, и всю дорогу подпевал Битлам, жизнерадостно сообщавшим, что с помощью друзей можно преодолеть все трудности. Что-что, а преодолевать трудности Джек умел.

На всякий случай он оставил машину в середине подъездной аллеи. Пес был дружелюбный и трусоватый, но мог залаять. Зачем шуметь, если все можно сделать тихо?

Он включил фонарик и двинулся вперед. Вокруг было темно, хоть глаз выколи, и Джек снова подумал о том, что заставило его дочь выбрать такую дыру. Единственными звуками (не считая хруста гравия под нога ми Джека) были крики совы и негромкое шуршание в кустах.

О'Хара не мог понять, зачем людям нужны кусты, в которых все время кто-то шуршит.

Внезапно луч фонарика уперся во что-то блестящее. При виде машины копа из страховой компании, стояв шей рядом с машиной Лейн, настроение Джека резко ухудшилось.

Джек прищурился и обвел взглядом дом. Света в окнах не было. Часы показывали почти два ночи. А перед домом его дочери была припаркована машина мужчины.

Его малышка… О'Хара поискал слово, которое не так сильно ранило бы его отцовские чувства. Развлекается. Его малышка развлекается с копом! По мнению Джека, частный сыщик был таким же копом, как и по лицейские со значком, только получал за свою работу намного больше.

Ну это же надо — его дочка, его собственная плоть и кровь…

Джек тяжело вздохнул и уставился себе под ноги. Снова забираться в дом, где спал частный сыщик, было рискованно. Черт побери, для воспитательной беседы с дочерью ему требовалось уединение.

«Ладно, когда-нибудь этот коп уйдет», — напомнил себе Джек. Он нашел укромное местечко для машины, остановил ее и стал ждать.

Только любовь могла заставить Лейн изменить привычный утренний распорядок и встать в пять часов сорок пять минут, чтобы проводить Макса. Ей хоте лось думать, что это просто проявление гибкости, но, увы… Ладно, как только они привыкнут друг к другу, ее распорядок вновь придет в норму. Конечно, он слегка изменится, но все же останется распорядком.

— Если ты так прощаешься со мной перед разлукой на один день, что будет, если я уеду из города недели на две? — поинтересовался Макс, когда она с жаром поцеловала его у дверей.

— Я только что поняла, как приятно будет привыкать к твоим привычкам, даже самым несносным.

— О господи, ты странная женщина! — Он взял ее лицо в ладони. — Выходит, я когда-нибудь начну тебя раздражать?

— Не просто раздражать. Мы будем ссориться. Женатые люди всегда ссорятся. В такие минуты я буду называть тебя Максфилд.

— Тьфу…

— Думаю, это будет очень забавно. Не могу дождаться, когда мы начнем устраивать бурные перепалки из-за расходов на домашнее хозяйство или цвета банных полотенец. — Доказывая правдивость своих слов, Лейн обняла его за шею и поцеловала еще раз. — Счастливого пути.

— Вернусь к восьми. Если удастся, то раньше. Я позвоню. — Он зарылся лицом в ее плечо. — И постараюсь придумать причину для ссоры.

— Приятно слышать.

Макс отстранился и погладил Генри, который пытался оттереть их друг от друга.