Праздничная культура Вологодского края - Игорь Морозов

ТОРГОВАНЫ (с. Никольское Кадн.), ШКУРУ ПРОДАВАТЬ (Сямж.). В некоторых местах сценки с избиением девушек связывались с символикой купли-продажи. В Бережнослободской волости она называлась продажа сельдей. «Приходят на беседу несколько парней с бочонком из-под сельдей и с соломенными жгутами в руках. Жгуты — это безмен. Предлагают девицам купить сельдей. Если те отказываются, то парни начинают хлестать их жгутами. Девицы, конечно, это знают и упрашивают парней отвесить им только по одному фунту. Парни соглашаются и отвешивают жгутом по спине шесть ударов (6 копеек за фунт)».

А вот описание оценки с «куплей-продажей», сделанное Н.С.Преображенским: «Приехали «торгованы», то есть «купцы» с «сукнами», «китайками» и вообще «красным товаром». Этих купцов было четверо, и были они самые здоровые мужики. При них же был «прикащик» — мальчишка, в обязанности которого входило прикатить в избу пустой бочонок. «Купцы» по одежде несколько отличались друг от друга: двое имели на себе панталоны, кнуты в руках и больше ничего; другие же двое одеты были только в одни короткие полушубки нараспашку и шерстью вверх. Бочку поместили среди избы. «Торгованы» обошли все углы избы с приглашением: «Добрые молодцы, красные девицы, молодые молодки, белые лебедки, милости протаем купить, продать, пошить, покропать! Пожалуйте — кому что угодно?»

На это приглашение волей-неволей должны были выходить все ребята и непременно «покупать» что-нибудь. Выходившего спрашивали, что ему угодно. На ответ его: «Сукна!» — или чего другого, «торгованы» вскрикивали: «Так ему сукна! Отдирай ему, ребята, двадцать аршин!» «Покупателя» немедленно берут двое «купцов» — один за голову, другой за ноги и кладут на бочку, вниз брюшком и вверх спинкой, а двое других примутся иногда так усердно отдирать аршин за аршином кнутами по спине «покупателя», что у того кости трещат, и он ревет во всю силу своих легких. От этих-то «обновок» и прячутся некоторые из ребят, особенно те, которые почему-либо чувствуют, что им будет дрань… Когда наделят «товарами» всех, кто на виду, пошли искать тех, кто укрылся, и вздули их вдвое»…

В д. Фоминская (Верхов.) парни-ряженые «продавали» девушкам «шкуру подохшей лошади». «Робята соломы длинный сноп снаредят, наподобие лошади сделают, ножки приделают, хвост у ей быв. Соломенну лошадь в дугу сделают ишшо — солому совьют, меж ног возьмут дедкам-то, шапка на ем, борода матерушчая, вот и йиздят: «Вот лошадь, лошадь! Эк бигаёт!» Таткой-от из соломы конь-от пропадёт (упадет лошадь — и подохла, пропала), росстелицца на полу. Тут девки, робята все сидят. От лошадь пропала, дак давай девкам шкуру продавать, ремнем стежить. Робята девку-ту выведут, да стежили-то девок-от. На котору-от девку как озляпцця робята, дак цисто всю исстежат, што от лошадь пропала». Судя по другим аналогичным забавам, у девушек спрашивали, почем она купит шкуру, и давали ей количество ударов, соответствующее назначенной цене. Неугодную же девушку били еще и за то, что она, якобы, погубила лошадь.

В деревнях Сямженского района часто разыгрывалась сценка продажи медвежьей шкуры. Например, в д. Аверинская: «Челядешка кричат: «Медведя ведут! Опять будут девок бить!» Медведь стоит, мордой водит. Сначала хлопнут ево обухом топора по голове или ружьём стрельнут. Мужик убежит, а шуба лежит свернута. Позовут девок. Тот, кто покупает, спрашивает: «Сколько стоит шуба?» — «Пять рублей». Девка подходит, ее пять раз жгутом ожгут. Всех девок переберут, а своих подруг не трогают».

Все эти забавы некогда были связаны с символикой плодородия, здоровья, силы, которые ряженые (воплощение этих сил) передавали таким «нецивилизованным» способом, с современной точки зрения, всем окружающим.

ПОРОСЯТ ПРОДАВАТЬ, ПОРОСЯТАМИ ТОРГОВАТЬ (д. Орлово, д. Тельпино), ПОРОСЯТ ВОЗИТЬ или НОСИТЬ, СВИНЬЮ ПРИНОСИТЬ (д. Марачевская, д. Арганово, д. Горка Тарн., д. Конец-Слободка, д. Карачёво), РЫБУ ПРОДАВАТЬ (Устьянские вол.). Можно предположить, что некогда эта забава напоминала предыдущую, причем более старыми представляются сценки вроде той, которая существовала в д. Ерёминская (Верхов.). Здесь наряжухи носили по домам в корзинке весьма своеобразного «покойника» — дохлого («пропашчего») поросенка, жалуясь в каждом доме: «Ой, январюшка у меня пропала!» Хозяева сочуствовали. Затем устраивалось торжественное прощание с «покойным». Можно предположить, что эта шутка связана с полузабытым к этому времени обычаем забивания к Рождеству либо к Новому году «кесарийского» или «кесарецкого» поросенка (свиньи). Именно у его туши устраивались столь опасные девичьи гадания (см. ворожба). Не случайно поэтому среди сценок ряженых встречаются и такие, в которых имитируется погоня за девушками «свиньи», живо напоминающая картины святочных гаданий в хлеву.

Например, в дд. Луканиха, Тюшково разыгрывалась такая сценка. «Один свиньёй нарядился: голый совсем, в саже (по телу прикатали сажой). В пестерь посадили его, тряпкой закрыли и привезли на беседу — прям по лестнице в избу закатили на санках. Вывалили серед полу из пестеря, он бегает по избе, девки от него убегают. Потом его опять в пестерь — и укатили».

В д. Арганово на ряженого натягивали настоящую свиную шкуру. «Свинью приносили; выредят как поросёнка, цёловека выредят-то. Шкуру-ту наденут — раньше-то больших поросят держали. Дак вот он ровно как настоящий поросенок: рюхает, да лизёт к девкам-то, за ноги хватает. Потом побежав, дак девки все ухнули и убежали».

Однако в большинстве случаев мотив кесарийского поросенка осмыслялся в виде шуточной сценки его демонстрации и продажи. Например, в дд. Марачевская, Карачево приносили в кузове одного-двух голых парней или мужика без штанов (ПОРОСЯТ) и подтаскивали девушек «поросят смотреть». В д. Горка (Тарн.) могли носить поросят; связывали мужику крест-накрест руки и ноги, продевали между ними жердь и приносили его на беседу «продавать». Вокруг «поросенка» разворачивался оживленный торг: обсуждались детали его внешности, одежда и прочие достоинства. В д. Конец-Слободка также возили поросят: «Посадят старуху в кузов, она там хрюкает». Потом поросенка продавали: «Кому-у поросят надо?»

Чаще всего поросятами были маленькие (от 3 до 6 лет) дети. «Маленьких ребятишек насадят в кузове, накроют одеялом старым, привезут на санкаф: «Покупайте поросят!» А они хрюкают» (д. Орлово). Обычно детей (в д. Гридинская — трех девочек) раздевали догола, наводили им сажей пятна на боках и на спине и, привезя в избу, вываливали на пол и «продавали» присутствующим (дд. Новосело, Телышно), Причем дети могли изображать и «цыплят»: «Маленьких робят, подросточков в кузовы посадят — поросята, цыплята. Они и трюхают там» (д. Митькино). Эта деталь особенно интересна, если учесть тот факт, что в других регионах дети нередко изображают цыплят при рождественской магии, направленной на плодовитость домашней птицы и скота.

Продажа поросят некогда, видимо, заканчивалась обливанием их водой или обсыпанием снегом, однако в 20-е годы это уже обычно не практиковалось. Сценка подобного рода разыгрывалась в Устъянских волостях в конце прошлого века: в сани накладывали снегу, бросали туда голых ребятишек («рыбу») и возили их «продавать». В с. Никольское (Кадн.) эта забава имела другой смысл: «соление рыбы». «Рев и ругань ребятишек навлекли на них новую невзгоду: стали «солить снятки» и роль «снятков» должны были представить ребятишки. В избе явился кузов — огромная корзина, сплетенная из сосновых драниц. В эту корзину посажали всех ребятишек, одного на другого, пока они еще не успели одеться, потом на них высыпали такую же корзину снега. Это значит, что их «посолили». В заключение, «для рассола», на них вылили ушат холодной воды. С визгом и неимоверной быстротой выпрыгнули ребятишки из кузова и ударились на печку и на полати одеваться и отогреваться. Там между ними поднялась возня и драка, потому что рубашки перемешались…»

РЕВИЗИЮ ПРОИЗВОДИТЬ (с. Никольское Кадн.), ВОЕВОДОЙ БЫТЬ (Гряз.). Пародирование органов власти и различных церемоний, связанных с ними, было популярной темой сценок ряженых еще в прошлом веке. Чаще всего — это сценки с избиением.

«В Грязовецком уезде о святках существует один обычай — воеводой быть. Наряжается один мужик, который знает всю подноготную парней, воеводой: делает брюхо себе большое, коленки соломой себе обвязывает и на голову напяливает соломенный колпак. Остальные мужики наряжаются кто кобылой, кто служителями воеводы, и идут на посиденки…

Двое или больше мужчин становятся у дверей и запирают их, чтобы ни один из парней не ушел. Воевода садится «осередь» избы на табурет, к ногам его ложится мужик, изображающий кобылу, и начинается суд. Воевода кричит: «Привести такого-то парня!» «Воины» бегут, хватают парня и лежат на кобылу. Воевода и начинает ему вычитывать все грехи — с кем он опит, с кем гуляет и проч., а остальные парни и девки хохочут.