Охотники за удачей - Дмитрий Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поднялся и, тяжело ступая, вышел из кафе. Филимошин посмотрел ему вслед, достал из кармана диктофон и перемотал запись немного назад.
— «Точки» не забудь перечислить: бар «Фаворит», «Палас-отель» и прочие… — послышался чуть приглушенный голос Миронова. — Ну все, бывай, журналист.
«Отлично! — похвалил себя Филимошин. — Ай, да я! Ай, да Филимошин! Вот что значит работать, не жалея сил и времени! Хоть и рисковал, идя на встречу с этой горилой, но оно того стоило! Кто не рискует, тот не пьет шампанского… Кстати, это тоже хорошая идея! Бокал шампанского, звонок в редакцию — и бежать в свой номер делать статью… Или сперва на место происшествия? Да, пожалуй, что так. Лучше оформить это как журналистское расследование. Эффектное, молниеносное, выявившее целый заговор… Милиция будет в пролете. Все будет выглядеть так, словно она приняла меры по выявленным журналистом фактам… И это будет сенсация!»
— Бармен! — окликнул он сонного парня за стойкой. — Бокал шампанского и телефон!.. И то, и другое — срочно!..
Сидоровский подышал на озябшие руки и плотнее запахнулся в плащ, кутаясь от холодного порывистого ветра.
— Еще этот дождь, — с досадой посмотрел он на пасмурное небо, — Как некстати… Половину следов затоптали зеваки, вторую смыл дождь… Как получилось, что журналисты прибыли одновременно с нами?
— Наверное, им позвонил кто-то из обнаруживших тело, — пожал плечами Устинов, — У Мерзавчика агентура не хуже нашей будет… Даже, боюсь, что получше… Он им деньги за информацию платит, а мы кроме «спасибо» ничем наградить не можем… Как думаешь, шансы на раскрытие есть, или «глухарь»?
— Пока не знаю, — ответил Сидоровский. — Убийство явно заказное. Попытаемся просчитать, кому это было выгодно, и сделаем безумную попытку выйти через заказчика на исполнителя. Наоборот не получится… Машину, в которой приехал киллер, нашли за два квартала. На ней нет ни одного отпечатка. Конечно, эксперты сняли с сидений микрочастицы, но ведь если мы имеем дело с профессионалом, то он непременно сменит одежду. А мы имеем дело именно с профессионалом. Машина была угнана у профессора Дорошенко всего за час до убийства, он даже не успел заметить ее исчезновение. Наш визит был для него как снег на голову, он в это время с какими-то теоремами возился, ничего вокруг не замечал, как Архимед… Орудие убийства — «оленебой» типа «Итака». Ни одного отпечатка на нем нет, брошен прямо в машине. Попытаемся установить, кому он принадлежал, но думаю, что и здесь — «глухая стенка»… Свидетелей нет — в такую погоду мало кто гуляет. Судя по всему, убийца ожидал Бородинского сидя в машине, недалеко от подъезда. Скорее всего, вон там… Когда Бородинский вышел, он сделал в него три выстрела, разворотив бедняге всю грудную клетку, и благополучно скрылся. Потом бросил машину и, не торопясь, направился домой.
— Почему ты думаешь, что «домой»? Подозреваешь, что убийца — местный?
— Тоже сложный вопрос, — признался Сидоровский. — С одной стороны, он явно неплохо знал и сам город и его обитателей. А с другой стороны, меня смущает фотография Бородинского, найденная в машине… Кстати, очень странная фотография. Вырезана из какого-то группового снимка. Нужно будет опросить родственников покойного — с кем тот фотографировался на этом снимке. Не исключено, что это наш маленький шанс. Правда, сейчас с его женой поговорить не удастся — у нее истерика. Наташа пытается ее успокоить, но и она сама далеко не в лучшей форме. Мы же с ним тоже… вроде как, родственники были… М-да… Вот ведь как бывает: опасная работа у меня, а погиб он. Вроде, коммерсант, человек довольно мирной профессии, а вот поди ж ты… Кому-то помешал… Я с ним разговаривал по телефону всего два дня назад. Он веселый был, жизнерадостный… Дела отлично шли, никто не угрожал… Знаешь, что нужно отработать? Аукцион. Он хотел приобрести контрольный пакет акций универмага «Прибрежный». Может быть, это как-то связано.
— Ты-то что переживаешь за это дело? — спросил Устинов. — Теперь это чужая головная боль. Нам с тобой мероприятие куда повеселее предстоит… Жене про командировкув Чечню уже сказал?
— Нет, — поморщился Сидоровский. — Потом… как- нибудь… До командировки еще два дня, зачем раньше времени нервы мотать? У нее и так проблем с сестрой прибавилось. А тут еще и я… Перед отъездом скажу.
— Сережа, я больше здесь не нужен. Побегу я домой, добро? — сказал Устинов. — Я-то своей уже сказал про командировку и теперь хочу побыть с ней подольше. Да и время уже к полуночи близится… Шел бы и ты домой… Ты плохо выглядишь последнее время. Словно по тебе катком проехали. Отдохнуть тебе надо. Хотя бы эти два дня…
— Да, что-то я действительно устал за последние месяцы, — согласился Сидоровский. — Ладно, ты иди, а я еще малость под задержусь. Еще не все квартиры обошли, не всех свидетелей опросили. Может быть, что-нибудь еще высветится… Насчет фотографии спросить надо… Иди, Коля, а я еще поработаю…
Устинов ушел, а Сидоровский поднялсяв квартиру Бородинского и с удивлением и негодованием обнаружил рядом с плачущей вдовой каким-то чудом проникнувшего сюда Филимошина.
— Это еще что такое?! — повернулся он к выходящему из кухни участковому, — Кто его впустил?!
— Понятия не имею, — развел руками обескураженный участковый. — Я на кухне справку о результатах по- квартирного обхода составлял…
— Я обязан освещать подобные события, — заявил Филимошин. — Смерть такого видного человека, как Бородинский — событие городской важности. Народ должен знать, до чего доходит бандитский беспредел и попустительство милиции. Гибнут лучшие из нас, а вы пытаетесь…
— Я сейчас «попытаюсь» взять тебя за шкирку и выкинуть отсюда! — рассвирепел Сидоровский. — У тебя хоть грамм совести есть?! Ты другого времени не нашел, чтобы к его родственникам подбираться?!
— Не «ты», а «вы», — гордо поправил Филимошин. Он был очень щепетилен в таких вопросах. Он был видным журналистом и заслуживал того, чтобы, выкидывая, его называли на «вы».
— Оставь его, Сережа, — попросила вдова Бородинского. — Это я его впустила. Он известный журналист, пусть ходит, смотрит… Может быть, чем-нибудь и поможет. Я слышала, что иногда журналисты раскрывают преступления… А мне, честно говоря, нет разницы, кто найдет убийцу Миши — ты, или он… Главное, чтобы его нашли….
— Что ты ему рассказала? — у Сидоровского не было желания спорить или даже что-то объяснять, для этого был не самый подходящий момент.
— Все рассказала, — глухим голосом сказала она. — Что мне скрывать? Миши больше нет… Еще недавно был, а теперь нет… Не верю… Не верю!
Сидевшая рядом с ней Наташа, утешая, обхватила ее за плечи и прижала к себе, с укоризной глядя на собравшихся в комнате мужчин.
— Оставьте вы ее в покое, — попросила она, — У вас у всех важные причины. У одних вопросы, у других допросы, а человеку сейчас не это нужно. Дайте ей хоть со своим горем побыть наедине, имейте вы хоть капельку сочувствия… Про фотографию он расспрашивал, что в брошенной машине нашли. А она ответила, что Миша незадолго до гибели вместе с Абрамовым фотографировался, и это как раз та фотография… Вот и все…
Сидоровский преградил путь пробирающемуся к выходу Филимошину и, прихватив его под локоть, проникновенно посоветовал:
— Не вздумай про это написать, Женя. Я тебя вполне официально предупреждаю. Это — рабочая информация, и если ты своей статьей испохабишь мне все дело…
— А ты-то что переживаешь? — нарочито громко удивился Филимошин. — Тебе это дело все равно вести не поручат. Насколько я знаю, ты на днях вылетаешь в Чечню…
— Как — в Чечню? — испуганно вскинулась Сидоровская. — В какую Чечню?
Сидоровский посмотрел на Филимошина так, что тот невольно отступил на пару шагов, но тут же взял себя в руки и невинно улыбнулся капитану.
— Сережа, объясни, — потребовала Наташа. — Какая это командировка в Чечню? Почему ты мне ничего не говорил?
— Давай поговорим об этом позже, — попросил Сидоровский, показывая глазами на рыдающую вдову. — Не здесь… Дома поговорим…
— Нет, я хочу знать прямо сейчас! — не унималась она. — Дома ты опять увильнешь от ответа или вовсе не придешь сегодня ночевать. В конце концов я твоя жена, я имею право знать…
Вздохнув, Сидоровский сдался:
— И все же не здесь… Пойдем на кухню, там и поговорим…
Теперь путь к выходу был свободен для Филимошина, и он незаметно выскользнул из квартиры Бородинского…
В гостиничный номер Филимошин вернулся усталый, но довольный, репортаж с места гибели Бородинского он уже передал в редакцию и теперь был готов к более обстоятельной и трудоемкой работе.
Усевшись за стол, он включил электрическую печатную машинку и задумался, глядя на чистый лист бумаги. Задача действительно была не из легких: предстояло раскрыть целый заговор, можно сказать — мини-переворот, а это требовало особого подхода. От размышлений его оторвал стук в дверь.