Сокровище храма - Элиетт Абекассис

Именно там, в пустыне, Бог заключил Союз со своим народом, сделав его первым среди всех племен, именно там Бог дал Тору, начертанную своей рукой, именно там Он попросил построить ему святая святых, чтобы Он мог встречаться с человеком.

— Ну и как, — спросил Омар, — куда дальше? Надеюсь, память не подводит тебя.

— Для чего устраивать такое отвратительное зрелище? — ответил я, показывая на могилы.

— Не так ли гласят ваши тексты? Долина, усеянная высохшими костями, — не предзнаменование ли Конца Света? Минуточку, мы сейчас продолжим. Но без тебя, — сказал он, обращаясь к мадам Злотоска, которая шла за нами.

Достав пистолет, он прицелился и у меня на глазах выстрелил раз, потом другой.

Женщина рухнула, струйка крови потекла у нее изо рта.

Омар двинулся дальше, как ни в чем не бывало. Сделай я то, чего он ждал от меня, покажи я ему дорогу к ессеям, я навлек бы на себя смерть. Ведь я был дезертиром. Дезертир для ессеев — все равно, что предатель. Но если я откажусь, то у меня не будет никакого шанса увидеть Джейн и даже выжить.

Через полчаса мы подошли к скальной стене, казавшейся непреодолимой.

— Ну, — нетерпеливо спросил он, — куда же теперь?

Омертвев душой, я показывал ему скрытое от всех направление. Чтобы добраться туда, следовало идти особой дорогой, о которой я не могу здесь говорить. Много раз ноги скользили, руки цеплялись, избегая падения в бездонную пропасть.

Наконец мы взобрались на плато с другой стороны горы и оказались перед первой пещерой.

Углубление было настолько мало, что проползти туда мог только один человек. Я вел его в пещеристые скалы, иногда пригибаясь, иногда даже проползая под нависшими камнями, по осколкам кувшинов, кускам испорченных свитков, по черепкам и обрывкам ткани.

— Это вы, — спросил я, — поставили мрачный спектакль о Конце Света?

— Благодаря Серебряному свитку, найденному профессором Эриксоном, — ответил Омар, — мы наконец-то смогли узнать, где прячется сокровище Храма.

— Место, где Адемар его спрятал, хотите вы сказать.

— Я лично проник к тамплиерам в качестве интенданта, а мадам Злотоска вошла в группу поисков Кошки, Великого магистра Храма. Таким образом, мы узнали, что профессор Эриксон, посещая самаритян, слышал разговоры о Серебряном свитке.

Профессор Эриксон знал, что ессеи все еще существуют, но понятия не имел, где они живут. Его дочь Руфь Ротберг и зять Аарон убедили его, что вполне возможно восстановить Храм, не разрушая мечеть Аль-Акса. Кроме того, от Ротбергов он слышал о Мессии, выбранном среди хасидов; но тот исчез два года назад. Когда Джейн сказала ему об одном друге хасиде, ушедшем жить в пустыню, он сопоставил факты. Он посчитал, что тот присоединился к ессеям. И сделал правильный вывод, что Мессия — это вы. В разговорах с самаритянами о вас он убедил их передать ему Серебряный свиток. А чтобы узнать, где скрываются ессеи, он организовал в Иудейской пустыне церемонию, напоминавшую о дне Страшного Суда. И все это ради того, чтобы выманить ессеев и доказать им, что Конец Света близок…

— Тут-то вы его и убили?

Омар странно взглянул на меня и, не отвечая на мой вопрос, сказал:

— Как было заставить вас выйти? Мы убили профессора и продолжили его работу, надругавшись над могилами ессеев. Нам повезло: вы вышли из пещер. Несколько раз мы пытались вас похитить, но вас оберегала, не знаю уж какая сила, и каждый раз вы ускользали от нас… а потом, была еще эта женщина, ваш ангел-хранитель. В Париже от вас не отставали агенты Мосад, и мы ничего не могли поделать. То же самое и в Томаре. Нам удалось похитить вас только тогда, когда мы похитили Джейн. Вот так, окольным путем, мы вас и заполучили.

— А кто это «мы»? — спросил я. — Кто вы?

Омар разразился непонятным саркастическим смехом.

— Вы это уже сказали: мы — ассасины, убийцы, потомки Хассана ибн Саббаха. Мы хотим вернуть свое добро, сокровище, которое семьсот лет назад забрали у нас тамплиеры.

Мы дошли до конца пещеры, где имелась маленькая дверь, ведущая в наши владения, владения ессеев.

Я открыл дверь и тут услышал звук взводимого курка. Перед нами стоял отец, держа в руке револьвер.

— Вы убийцы, — произнес он, — и вы воры. Сокровище Храма не для вас.

— Но ты, — со страхом спросил я, — ты-то, что здесь делаешь?

Отец серьезно посмотрел на меня. Сейчас только я заметил, что он переоделся в льняную одежду ессеев.

— То, что я и не переставал делать, — сказал он. — Я все еще Давид Коэн, из племени Коэнов. Я — Давид Коэн, Верховный жрец.

При этих словах Омар достал из кармана пистолет и наставил его на меня.

— Проводив Муппима к его соплеменникам, я вместе с караваном направился в Иерусалим. Доехал я до самой штаб-квартиры тамплиеров, где находилось подземелье со сводчатыми погребами. Войдя туда, я отыскал подземное хранилище, вырубленное в скальном камне, и свалил туда джутовые мешки. Но наполнены они были простыми камнями. Ведь я спрятал сокровище совсем в другом месте, известном только мне одному.

В штаб-квартире члены иерусалимского ордена прервали свою работу. Они готовились к моему приезду. За ужином все молча расселись по своим местам, затем булочник принес хлеб, а повар поставил перед каждым тарелку с мясным блюдом. И когда все собрались вокруг общего стола в этот торжественный вечер, чтобы есть хлеб и пить вино, все подумали о том, как Сын человеческий простер руку свою над хлебом и вином, благословляя их.

Тогда я встал и перед всеми поведал о своем путешествии, и перед всеми сказал:

— Вот, друзья мои, вся наша история. Все мы прибыли сюда, чтобы по завету Иисуса построить новый Храм! Он не хотел умирать, не хотел, чтобы угас огонь. Он покинул Галилею и пересек Самарию. Он остановился на горе Гаризим, где и ждал самаритян. Он захотел жить отшельником у ессеев, наших предков, которые считали, что Конец Света близок, которые говорили, что следует проповедовать покаяние среди людей. Он встретил в пустыне ессея Иоанна, объявившего всем, что только крещение отпускает грехи, и ессеи сказали Ему, что Он был избран, что Он был сыном, слугой, избранным среди избранных, и они сказали, что дорога длинна для того, кто несет весть, что дорога к свету трудна для народа, блуждающего во мраке.

Позже, друзья мои, много позже осуществится Его пророчество: да, намного позже, когда придет время, Храм будет возрожден. И я знаю, друзья мои, я знаю, каким будет Третий Храм. Ибо в пустыне я встретил ребенка и из уст его услышал такое описание Храма, словно он стоял передо мною!

Во внутренней паперти будут четыре двери, выходящие на четыре стороны света; и средняя паперть, и внешняя, каждая будет иметь по двенадцать дверей по имени двенадцати сыновей Иакова; и внешняя паперть будет разделена на шестнадцать частей, в каждой из которых будет двенадцать комнат, предназначенных двенадцати племенам, исключая племя Леви, от которого происходят левиты. И двери будут очень широкими, чтобы все могли войти. Под перестилем вдоль внутренней паперти будут сиденья со столиками для жрецов. В центре ее будет стоять утварь Храма — между херувимами, золотой завесой и канделябром. И четыре светильника будут освещать женский двор, будут там духи и ароматические смолы, и запах их будет витать между видимым и невидимым.

Будут и широкие мраморные бассейны для омовения. Будут и длинные коридоры, и высокие лестницы белизны необыкновенной, чтобы всходить по каждой ступеньке к Всевышнему.

И в сердце Храма будет Святое, где жрец будет говорить тихо, где будут тлеть благовония из тринадцати ароматических смол, где на престоле будет днем и ночью возвышаться величественная Менора, и стол будет для хлебов предложения, и на нем будут лежать двенадцать хлебов. И в сердце этого сердца будет святая святых, отделенная от Святого четырехцветной завесой и кедровыми панелями, святая святых, друзья мои, где Верховный жрец будет встречаться с Богом.

Было уже поздно, когда я вышел из штаб-квартиры тамплиеров. Моя миссия была окончена, и я хотел пуститься в дорогу. Я не хотел оставаться на Святой Земле, где у нас не было будущего, где все, что нам оставалось, — сражаться и погибать. Но ради чего? Я спас главное. Я хотел вернуться в мою страну. Перед конюшней стоял человек в бело-красной одежде. Я узнал в нем рефика. И тогда я понял, что меня ожидало.

Было решено, что рефик должен меня убить, потому что я один знал, где спрятано сокровище, убить, чтобы я унес секрет с собой.

Я подумал: это конец. Но тут же услышал выстрел, за ним второй.

Омар, стоявший рядом, упал. Однако стрелял не отец. Мой отец совсем не умел обращаться с оружием. Стрелял Шимон Делам. Позади него стояла Джейн.

— Джейн, — задыхаясь, выговорил я.

— Меня похитил этот человек, — сказала она, показывая на распростертое на земле тело Омара. — Он притащил меня сюда, в Иудейскую пустыню, чтобы привлечь и тебя.