Зона Посещения. Бродяга Дик - Максим Хорсун

– Если ты имеешь в виду терраформирование, то что-то в твоих словах есть, – важно надул щеки Строгов. – Процесс может занять сотню-другую лет, но потом изменения приобретут необратимый характер…

– Чушь вы городите! Оба! – вспылил Папаша Линкольн. – Ты, Дейли, еще и «булавки» не вынесла за Периметр. А берешься судить!

– Но ведь в таком случае, – продолжил Строгов, не обратив на реплику Папаши внимания, – мы можем говорить, что это – спланированное вторжение, – он подмигнул Ким. – Как тебе такой заголовок?

– Не в тренде, – призналась Ким. – Лет пять назад пошел бы на «ура».

Картоха кашлянул и провел исцеленной рукой по примятой траве, что выбивалась из трещины.

– А следы нашего драгоценного Дика, между прочим, ведут прямехонько в поселок.

– Тем лучше, тем лучше, – потер ладони Папаша Линкольн.

Толпа жителей поселка двинулась сталкерам навстречу. Каждую секунду к ним присоединялся еще кто-то: мутанты выходили из коттеджей, из переулков, выбирались из тени покрытых блестящим, словно иней, налетом деревьев. И одетые в рванину, и приспособившие вместо нарядов старые занавески, скатерти, гнилые мешки, ветхие чехлы от автосидений. На лицах, которые привели бы в восторг каждого любителя второсортных фильмов ужасов, читались удивление и любопытство. Их дети носились кто на своих двоих, кто на четвереньках, оглашая улицу самыми разными, но даже отдаленно не похожими на речь, звуками.

– Люди пришли из-за горы, за которую садится солнце! – громко объявил лысый Джон.

– Сами? Никогда такого не было! – зазвучали вразнобой голоса. – Они точно не мертвецы?

– Сами-сами, – подтвердил Алекс. – Мы пообещали, что в нашем поселке эти люди будут в безопасности.

Из толпы вышел старый мутант, одну половину головы которого закрывали длинные седые волосы, а вторая походила на открытый мозг. В корявых пальцах он перебирал четки, сделанные из «черных брызг».

– Нет необходимости в каких-то обещаниях, – сказал старик, рассматривая сталкеров по очереди; в его глазах зажглись огоньки, когда он понял, что в отряде есть и девушка. – Наш дом безопасен для всех. Мы никому не желаем зла. Меня зовут Боб, Старый Боб.

– Но сначала представим их Шестерне! – выкрикнули из толпы. – Боб, пусть предстанут перед нашей Шестерней!

Сталкеры переглянулись. Строгов положил руку на рукоять револьвера. Боб отмахнулся.

– Само собой, они окажутся перед Шестерней, потому что, зайдя в поселок, с ней трудно разминуться. Но что-то мне кажется, что этим людям сначала нужен отдых и что-нибудь скочегрызить, так или нет?

– Да, Боб! – отозвалась толпа.

Папаша Линкольн прочистил горло и шагнул вперед. Строгов с сомнением поглядел на старого сталкера и передвинулся на всякий случай ближе к Ким.

– Послушайте, – начал Папаша Линкольн. – До сегодняшнего дня я не знал, что в Зоне живут люди. Причем живут долгое время, с самого Посещения. Мы случайно наткнулись на Джона и Алекса, и у нас не было цели оказаться в вашем поселке. Мы пришли сегодня и уйдем завтра, мы не доставим вам хлопот, я ручаюсь за людей, которые со мной. Мы… – главарь сделал паузу, посмотрел на мыски своих ботинок, затем с вызовом вскинул голову. – Мы ищем того, кого вы называете Трудолюбивым Трутнем. Он в ответе за гибель многих наших ребят… Даже не гибель, а, быть может, нечто более страшное. По пути сюда мы побывали в гнезде и увидели, во что превращаются там наши ребята. Поэтому цель у нас сейчас простая и понятная: найти Бродягу… найти Трудолюбивого Трутня и поквитаться с ним, если вы понимаете, что я имею в виду.

Мутанты молчали, было очевидно, что они в недоумении. Только безмозглые детишки все так же носились с места на место и щебетали на все голоса.

Старый Боб первый пришел в себя. Он подмигнул Папаше Линкольну, поднял руку большим пальцем вверх и сказал:

– Вижу-вижу, скочегрызить вам просто-таки необходимо! Идемте, мы покажем вам отдыхальни!

– И Шестерню! – добавили из толпы.

– И Шестерню… – согласился Старый Боб.

В сопровождении толпы отряд сталкеров двинулся к центру поселка. Само слово «шестерня» вызывало у Ким дурные предчувствия. На ум приходили острые, как у дисковой пилы, зубцы, способные резать плоть и кости, вспоминалась также средневековая казнь «колесование», и много еще чего неприятного.

– Дик проходил и здесь, – сообщил вполголоса Лопес. – Вон под той стеной – лужа его мочи. Розовая, словно марганцовкой покрасили. Видите?

Ким брезгливо поморщилась. А Картоха заметил:

– Похоже, наши новые друзья вась-вась с Диком.

– Нам бы только подобраться к этому ублюдку, – процедил Папаша Линкольн, и Ким поняла, что их главарь охвачен лихим, граничащим с куражом, отчаянием камикадзе. И что вряд ли в те минуты Папаша задумывался, останутся ли сталкеры его отряда живы. Подавай ему Бродягу Дика, и все тут. И ради чего? Смерть Дика не излечит сына Папаши от душевного недуга. Все же готовность старого чернокожего идти наперекор всему к цели, причем не ради денег, не ради славы, а ради чего-то большего, пусть даже иллюзорного, воодушевляла. И Ким была благодарна Папаше за это.

– А вот и Шестерня! – с гордостью объявил Старый Боб.

– Шестерня! – подхватили мутанты.

Между разрушенным фонтаном и заросшей «черной колючкой» клумбой темнела груда ржавого железа. Сталкеры уставились на протянувшиеся вдоль дороги тросы и трухлявые фермы. Механизм был донельзя ветхим и практически уничтоженным временем, дождями и ветром. Лишь один массивный маховик, наполовину засыпанный ржавьем, отблескивал хромом, словно его только что сняли со шлифовального станка.

– Подъемный кран, – прокомментировал Навуходоносор.

– Остался со времен застройки, – добавил Картоха.

А Строгов сглотнул и отступил на шаг.

– Ребята, у меня есть предположение, и оно вам не понравится.

Но договорить он не успел. Старый Боб, улыбаясь, подошел к ржавой руине, с благоговением посмотрел на сияющий маховик.

– Шестерня говорит, – объявил он, обводя взглядом каждого, – что она не голодна! Сегодня мы можем пройти!

Мутанты тут же направились гурьбой к подъемному крану. Принялись азартно перебираться через фермы на другую сторону улицы.

– Что ты там хотел насвистеть? – поинтересовался Навуходоносор у Строгова.

– Пока ничего, – вздохнул русский.

Мутанты провели сталкеров в отдыхальню – просторную беседку из арматурных прутьев, чуть поросших «мочалом». Когда-то вдоль арматуры тянулись виноградные лозы, но они давно умерли и сгнили. Хозяева поселка прикрепили к прутьям листы фанеры и шифера, чтобы внутри беседки была тень и прохлада. Обстановка, конечно, была далека от комфорта апартаментов «Метрополя», но сталкеры и Ким, недолго думая, расселись на нехитрых топчанах и плетеных креслах, разожгли перед входом в беседку костер, достали из рюкзаков припасы, радуясь минутам спокойствия, которыми наградила их Зона.

Вскоре к ним присоединились Старый Боб и Алекс. Мутанты принесли «иголки», «пищащие гребешки», «губки» и «туманные грозди». Деловито разложили артефакты возле костра и принялись над ними камлать. Сталкеры, почесывая затылки, наблюдали за действиями обитателей поселка. Ким, скинув кроссовки, устроилась на лежанке с ожившим планшетом, но, увидев, что происходит нечто необычное, отложила текст и присоединилась к остальным.

«Дымные грозди» таяли на ладонях мутантов, превращаясь в трепетные шары холодного пламени. «Иголки» протыкали воздух и вытягивали мерцающие нити энергии неизвестной природы. «Губки» вспухали, насыщаясь энергией, покрывались коркой, которую мутанты счищали «пищащими гребешками». В итоге из «губок» вынули с десяток совершенно новых артефактов: прозрачных, стеклянистых, размером с монету в один доллар, совершенно разных форм и размеров – застывшие капли причудливого вида.

Сталкеры с любопытством и опаской глядели на то, что получилось в результате «камлания». Ким потянулась было к похожей на леденец стекляшке, но Строгов хлопнул ее по руке, как маленькую. Мутантов такое отношение сталкеров удивило и, возможно, расстроило. Пока обиды не зашли слишком далеко, Папаша Линкольн поспешил подсунуть Старому Бобу и Алексу по банке подогретой тушенки и по паре галет. Сталкерская жратва мутантов не вдохновила, пробовать ее не стали, понюхали и вернули: на радость Строгову и Навуходоносору, которые были не против съесть чего-нибудь еще.

– Чистые шакты… – с сожалением прогудел Старый Боб, и «стекляшки» на его ладони превратились в лиловые огоньки. – Для самой взыскательной скочегрызки… – огоньки неспешно, точно пушинки в восходящем потоке, поднялись к голове Боба, а затем один за другим впитались в ту ее сторону, что походила на открытый мозг.

А следом за Бобом и Алекс поглотил свои шакты, но не головой, а гипертрофированным брюхом.

Мутанты повалились навзничь на землю, раскинули руки, заурчали от удовольствия.