Потерявший надежду - Колин Гувер

Ее глаза затуманиваются. Знаю, я опять выражаюсь неопределенно, но не могу сказать ей прямо. Не сейчас. Скажу, когда точно буду знать, что с ней все в порядке.

– Почему ты не можешь просто сказать это, Холдер? Почему не можешь извиниться?

Боль, звучащая в ее голосе, заставляет сжиматься мое сердце. Я смотрю ей прямо в глаза, чтобы она поняла, как для меня важно, что она не хочет смириться с моим отношением.

– Я не извиняюсь перед тобой… потому что не хочу, чтобы ты меня простила.

Она быстро зажмуривается, стараясь сдержать слезы. Никакие другие слова не могли бы лучше помочь ей справиться с тем, что произошло между нами. Отпустив ее руку, я встаю, подхожу к ней и приподнимаю с пола. Потом сажаю ее на барную стойку, чтобы глаза у нас были на одном уровне. Пусть она не верит словам, но мне необходимо, чтобы она чувствовала мое настроение. Чтобы видела искреннее выражение моих глаз, слышала мой голос и знала: я не хотел ее обидеть, лишь защитить ее от ненужных переживаний. Но только все испортил.

– Детка, я облажался. Знаю, что даже не один раз. Но поверь: то, что в тот день случилось за ланчем, не было ревностью, гневом или еще чем-то страшным. Хотелось бы мне рассказать, что произошло на самом деле, но не могу. Когда-нибудь объясню, но не сейчас, и мне надо, чтобы ты приняла это. Ну пожалуйста. Я не извиняюсь, потому что не хочу, чтобы ты забыла об этом. И ты не должна прощать меня за это. Никогда, Скай.

Она внимательно слушает меня, и это так приятно. Наклонившись, я целую ее, а потом продолжаю говорить, пока она согласна меня слушать.

– Я говорил себе, что должен держаться от тебя подальше, – и пусть ты даже будешь злиться. У меня полно проблем, которыми я еще не готов поделиться. Я очень старался избегать тебя, но ничего не вышло. Я не такой сильный, чтобы отказаться от того, что может быть у нас впереди. А вчера в кафетерии, когда ты обнимала Брекина и смеялась вместе с ним? Мне было так приятно видеть тебя счастливой, Скай. Но как хотелось быть тем человеком, который заставляет тебя от души смеяться! Я мучился оттого, что ты думала, будто мне нет до нас дела или что те выходные не были лучшими в моей жизни. Потому что мне есть до нас дело, а тот уик-энд действительно был лучшим. Лучший гребаный уик-энд в истории всех уик-эндов.

Провожу ладонью по ее волосам от макушки до шеи и глажу большим пальцем ее скулу. Мне приходится несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы продолжить разговор, потому что я не хочу напугать ее. Просто хочу быть с ней честным.

– Это убивает меня, Скай, – тихо говорю я. – Убивает, потому что я хочу, чтобы ты каждый день помнила, какие чувства я к тебе испытываю. Но я еще не готов сказать, что я влюблен. Пока нет. Но то, что я чувствую, больше, чем просто «нравишься». Намного больше. За последние несколько недель я пытался разобраться. Понять, почему не найти другого слова. Мне хочется в точности описать тебе мои чувства, но во всем словаре не найдется, зараза, ничего между «нравиться» и «любить». А мне это слово нужно. Мне оно нужно, потому что я хочу, чтобы ты услышала его от меня.

Я целую ее, потом отстраняюсь, но она по-прежнему смотрит на меня с недоумением. Целую ее снова и снова, останавливаясь после каждого раза в надежде, что она как-то отреагирует. Мне все равно – ударит она меня, поцелует или скажет, что любит. Я хочу лишь, чтобы она приняла все сказанное мной. Но она, не отрываясь, смотрит на меня, и от этого я страшно нервничаю.

– Скажи что-нибудь, – прошу я.

Она еще долго смотрит на меня. Я стараюсь сохранить терпение. Она всегда терпелива со мной, несмотря на быстроту реакции. Сейчас ей следует пустить в ход свою сообразительность. Мне нужен ее отклик.

Хоть какой-то. Любой.

– Жить, – наконец шепчет она.

Я не ожидал, что с ее уст слетит это слово, но, по крайней мере, хоть что-то. Я смеюсь и качаю головой, не понимая, что она хочет этим сказать.

– Что?

– Жить. Если переставить буквы в словах «like» и «love», то получится «live» – жить. Можешь пользоваться.

Она не только понимает меня и улыбается, но и подсказывает то единственное слово, которого я доискивался с первой минуты нашего знакомства в магазине.

Я не заслуживаю ее. Не заслуживаю ее понимания и уж точно не заслуживаю тех чувств, которые у нее вызываю. Я смеюсь и заключаю ее в объятия, прижимаясь губами к ее губам.

– Я живу тебя, Скай, – говорю я прямо ей в губы. – Я так живу тебя.

И как бы прекрасно ни звучало это слово, я знаю: это ложь.

Потому что на самом деле я люблю ее. Люблю с самого детства.

Глава 34

Лесс,

я не стану читать это письмо. Никогда и ни за что. И я больше не собираюсь писать в этой гребаной тетради. Так что, выходит, наша переписка закончена.

Глава 35

Звонит телефон, и я не успеваю даже поздороваться, как Дэниел начинает тараторить:

– Хочешь вечером прийти ко мне и Вэл со своей телочкой и посмотреть киношку?

– Я думал, ты поссорился с Вэл.

– Не сегодня.

– Сомневаюсь, что это хорошая идея.

Я достаточно наслышан о Вэл и не знаю, удобно ли будет привести туда Скай. Мы встречаемся всего две недели.

– Нет, это хорошая идея, – настаивает Дэниел. – Родители уйдут в восемь. Будьте у меня в восемь часов одну минуту.

Он сразу же вешает трубку, и я набираю Скай эсэмэску.

Хочешь вечером посмотреть кино с Дэниелом и Вэл?

Отправив сообщение, бросаю телефон на кровать. Потом подхожу к шкафу, чтобы выбрать футболку, но вспоминаю, что выбирать особенно не из чего. Наугад достаю какую-то и натягиваю через голову, когда приходит сообщение от Скай.

Два условия. (От Карен.) Я должна быть дома к полуночи и вернуться не беременной.

Смеюсь и посылаю ей ответ.

Принимая во внимание твое занудство, не сомневаюсь, ты уже вновь будешь дома меньше чем через час.

Но от внеплановой беременности это меня не гарантирует?

Чертовски прямолинейно.

Можешь хохотать во все горло.

Я действительно хохочу, засовываю телефон в карман и направляюсь к машине.

Мне не приходилось раньше разговаривать с Вэл, и сегодняшний вечер не исключение. Мы со Скай сидим на диване перед телевизором в подвальном помещении дома Дэниела. Дэниел с Вэл, устроившись в кресле, непрерывно обжимаются, и у меня возникает вопрос: зачем Дэниел пригласил сюда нас, если они собираются заниматься только этим?