Зона Топь - Марина Туровская

Он привел меня на кухню. Сам сел на разделочный стол, меня поставил напротив себя.

— Ты знаешь, почему в поселке Топь только двое детей, и те приемные?

— Да. Аня рассказывала о стерилизации. Вы боитесь получить неполноценных детей из-за радиации.

— Да, но теперь я жалею о стерилизации. Надо было попробовать. Предлагаю тебе забеременеть от меня.

Академик говорил совершенно серьезно. А у меня от выпитого шампанского, от присутствия Ларисы, поглядывающей на Гену взглядом собственника, немного сдали нервы. Я пристально посмотрела на Академика и повысила голос:

— У вас с головой все в порядке? Я вам что — инкубатор? Да я даже лечь под вас не смогу.

— Миллион. Миллион евро.

— Дурак.

Я развернулась и пошла в зал. Аристарх бодро соскочил со стола и пошел следом за мной.

— Даю тебе два дня на размышления.

— Только в страшном сне мне может присниться секс с вами.

Неожиданно я почувствовала на своей попе мужскую руку. Развернувшись, я хотела залепить пощечину, но Академик перехватил мою руку.

— Не торопись. — Он наклонился и поцеловал мою грудь в глубоком декольте. — Два миллиона.

Оттолкнув Академика, я быстрым шагом вернулась на свое место. Гена как-то странно смотрел на меня.

— Зачем он тебя уводил?

— Предложил переспать с ним и родить ребенка. Дает два миллиона.

— Ты согласилась?

— Еще один придурок. — Я зло посмотрела на Гену. — Я очень люблю деньги, но себя я люблю еще больше.

На одном конце стола начали петь «Ой, то не вечер, то не вечер…», а на другом включили музыкальный центр и стали танцевать.

Аристарх сел рядом со мной и провел рукой по коленке. Аринай наблюдала за мной с тихой улыбкой. Затем встала и наклонилась к моему уху.

— Пе-ервый раз вижу Аристарха, жела-а-ающего женщину. Видимо, он прошел курс омоложения. Аристарх Кириллович, не напрягайте девушку, у нее роман с Ге-еночкой.

Аристарх даже не посмотрел в сторону Гены.

Потанцевав один танец, Гена по знаку Якова сел рядом с ним. Александр тоже отвлекся от закусок. Яков, выключив телефон, размахивал руками, рассказывая о том, что узнал.

— Маша, тебе будет интересно. Мои ребята проверили, кому принадлежит зеленной и грибной цеха. Вы сейчас упадете. Эдик, позови сюда Жору и Галину Сергеевну.

Галина не спешила пересаживаться к нашей компании, зато Жора вместе с Зоей пришли по первому зову. Мы сели полукругом вокруг Якова. Яков, осознавая важность момента, говорил не спеша, тянул интригу.

— Жора, ты ведь видел хозяйку туннельного вытрезвителя?

— Видел. Бой-баба.

Яков сделал широкий жест с рюмкой водки.

— А вон глянь на Ларису. Никого тебе не напоминает?

— Напоминает. Ты что, хочешь сказать, эта Лариса ее родственница?

— Дочь. Я только что с Виктором Палычем, майором милиции, разговаривал. Так вот, Настя-актриса призналась, что в вечер похищения ей позвонила Галина, старая ее подружка, и попросила проследить за Машей. Настя дождалась ее выхода из магазина и пошла в павильон «Продукты». А если бы ты, Маша, не пошла в павильон, они тебя на час раньше выкрали бы.

— А чего я им плохого сделала?

Надо мной появилась голова Галины.

— А то, что ты уедешь, а Лариса останется. Просидела бы Маша в подвале недельку, а потом вернулась домой. И мне не стыдно. Я хотела как лучше, о тебе, Гена, заботилась.

— Спасибо. — Гена встал и подошел к Ларисе: — Ты знала?

Лариса, прикурив очередную тонкую сигарету, пожала плечами.

— Узнала только на второй день. Но с моей мамой не поспоришь. Она и Галина решила эту твою… нейтрализовать. А уж если они что-то решили…

Аристарх, с наслаждением слушая разборки, все-таки встрял со своим комментарием:

— Уволить тебя надо, Галя. Ты вляпалась в уголовное дело. Маша, будешь писать заявление в милицию?

— Нет. — Я еще раз посмотрела на лицо Галины, ставшее свекольного цвета. — Они сами себя наказали. Тем более цех у нее и Любови Николаевны теперь отберут.

Яков оживился, отвлекся от поглаживания бархата на Таниной заднице.

— В смысле — что значит «они»?

Подцепив на вилку оранжевую семгу, я с удовольствием ее съела.

— Яша, как могла бывшая учительница, а теперь владелица крупного магазина узнать о заброшенных туннелях в секретной Зоне? Только через Галину.

— Точно. — Яков переключился с жены на салат. — Круто.

Лариса затушила сигарету, резко встала и вышла из столовой. Гена побежал ее провожать, а я обернулась к Галине.

— Может быть, вы и правы, и я не идеальная женщина для Гены. Но почему вы решаете за меня, кого, как и когда мне любить? Это мое личное дело.

Галина, не говоря ни слова, обожгла меня взглядом ненависти, развернулась и пошла вслед за Ларисой, расталкивая танцующих гостей.

— Аристарх Кириллович, — Яков выпил водки и громко поставил рюмку на стол. — Маше нужно выписать премию. У нас теперь и свежая зелень, и грибочки.

— И конопля. — Я налила себе шампанского. — Целые стога.

— И конопля в нашем хозяйстве пригодится. Она хорошее лекарство. — Мне не понравился взгляд Академика, уж очень хозяйский. — Маша, оставайся в поселке, чего тебе делать в твоем Осташкове?

— У меня, Аристарх Кириллович, там ребенок, брат и собственный магазин. А еще я не знаю, как на меня действует радиация. Это вы, уникальные люди, можете жить здесь без ущерба для здоровья, а я боюсь.

Вернувшийся Гена приобнял меня за плечи.

— Пошли домой, Маша. Вижу, как ты устала.

И я тут же почувствовала усталость за все прошедшие дни.

Придя к Гене домой, мы тут же забрались в кровать.

Через два часа, лежа на плече Гены, я пила шампанское и смотрела в потолок, ни о чем не думая, только ощущая сладость момента.

Гена закурил сигару, посерьезнел и растерянно посмотрел в темное окно.

— Знаешь, никак не могу поверить в поступок Галины. У нас всегда были отличные отношения, я помог вылечить ее сына… Правильно говорят — не сделай добра, не получишь и говна.

Повернувшись, я поставила бокал с шампанским на грудь Гены.

— Дорогой, у вас тут сместились понятия. Не обижайся, но что вы здесь делаете, в Зоне? Людей гробите! И тех, кто работает, и тех, кто их охраняет.

Гена перехватил у меня бокал с шампанским и переставил на тумбочку у кровати.

— Мы делаем лекарство против старения для нормальных людей.

Я аж подпрыгнула от возмущения.

— Для нормальных? И ты говоришь о тех нескольких тысячах людей на земле, которые в состоянии платить по миллиону за пару упаковок ампул? Да большая часть среди них мерзавцы, не желающие знать о голодных смертях, о болезнях, об уродствах, полученных на войнах, о брошенных детях. И они ничего не делают, ничего хорошего для других. Возьми нашу Россию. Основное определение для заработанных капиталов — воровство. И вот они будут жить без болезней лет по триста… А то и больше.