Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Когда мы дошли до конца улицы, я выбежал вперёд, обогнул дом и побежал на встречу Ансгару. Костяной щит подпрыгивал за спиной, издавая неприятный шелест, но это не помешало мне услышать голос юного правителя:

— Инга, — тревожно обронил он, — что случилось?

Ладонь в кожаной перчатке потянулась к висящей на кожаном поясе булаве из отцовского черепа, но тут же замерла, стоило мне улыбнуться.

— Всё в порядке, — успокоил его я, — готовь людей к привалу.

— Мы не устали, — парировал он, но было не сложно распознать лож в его словах.

— Ансгар, друг мой, я не хочу приказывать тебе, но посмотри правде в глаза.

Чем ближе я подходил к нему, тем больше убеждался в своей правоте. Парень с трудом держался на ногах. Прогулка под палящим солнцем в кожаном доспехе любого сведёт с ума и непременно подкосит ноги. Я удивился, как он умудрился со своими людьми зайти так далеко.

Отерев рукавом струящийся водопадом пот со лба, он прошептал пересохшими губами:

— Да, Инга, ты права. Солнце сегодня было к нам беспощадно. Надо признать, я и мои люди вымотались.

— Провести ночь можно внутри, — кивком головы я указал на пятиэтажку напротив.

— Внутри? — удивился Ансгар.

— Да, они для этого и строились, видимо.

Ансгар поменялся в лице до неузнаваемости. Кожа вытянулась, разгладив омрачённые складки шрамами, покрасневшие глаза выпучились, уставившись в мои глаза, в которых он прочёл всю серьёзность моих слов.

— Я не зайду внутрь даже под угрозой смерти! — рявкнул он. — Инга, ты серьёзно? Я даже боюсь касаться этих живых стен, пульсирующих, влажных и жутких. Может для тебя это — дом, но для нас — жерло дикого зверя. Ты прости, но мы лучше разместимся на земле.

Спорить с ним у меня не было никакого желания. Хозяин — барин.

Мы дошли до очередного широкого перекрёстка, когда солнце окончательно скрылось. На смену оранжевому свету пришли серебристые блики. Холодный лунный свет опустился на дома и заблестел на влажных сосудах. Хоть какой-то свет.

Мы хотели разместить на перекрёстке, где отсутствие светофоров, металлических ограждений, машин, прохожих, и бомжей было нам на руку, но песчаные ветра, находящие свои силы на пустырях, вынудили нас разместиться между домами. Ансгар со своими людьми разместился на утоптанной земле, а я со своими воинами заняли оба дома, взяв в свои надёжные руки покой смертных.

Ночь прошла в спокойствии. Я не сомкнул глаз, да мне это и не нужно было. Я разместился на первом этаже уютной однушки с выходящими окнами на дорогу, на которой отдыхал Ансгар. Я был искренне поражён, когда в комнате нашёл подобие стула. Когда я коснулся спинки, мои пальцы сразу же определили материал, из которого он сделан. Ничего удивительного, всё те же переплетённые между собой сосуды. Будто стул сделан из кустистого корня дерева, закопавшегося глубоко в землю.

Стул смотрел в угол комнаты, и сдвинуть с места его у меня не получилось. Он был неотделимой частью комнаты. Как и шкафы у стен с бутафорскими дверями, как мебель на кухне, как унитаз в ванной. Даже эта пустая ванна вызывала у меня недоумение. Неужели нельзя её заполнить горячей кровью и немного посидеть в тишине, оставив все проблемы за пульсирующей дверью из плетёнки вен и сосудов.

Я сел на край стула лицом к кривому окну, через которое мог видеть моего смертного друга. Он уже спал. И сон его был неспокойным. Парень дёргался, постоянно крутился и что-то бормотал себе под нос, но услышать его слова мне мешал заполнивший улицу мужской храп. Ансгар обливался потом; его лицо в лунном свете будто пряталось от моих глаз за серебристой маской. Как и всех остальных, кто спал на дороге лицом к ночному небу.

Через пару часов блеск сошёл. Струпная пыль легла тонким слоем на спящих, и когда утром первые лучи солнца озарили улицу, мне показалось, что я смотрю на огромный ковёр, помятый собачьими лапами.

Я покинул квартиру и пошёл в сторону Ансгара. Проснувшись, парень попытался стереть пыл с лица, но стало только хуже. Огромный развод в виде пятерни протянулся от лба и до самого кончика подбородка. Шрамы и грязь. С каждым днём он становится всё лучше и лучше. Затем он закашлял и отхаркнул. Пыль проникла всюду. Забиты были даже уши.

Я прошёл вдоль просыпающихся воинов. Встав рядом с Ансгаром, он сразу же обрушился на меня со странным рассказом.

— Мне казалось, что я сойду с ума, — он мотнул головой, словно выгоняя наружу кошмары. — Эти дома… Они такие горячие. Инга, ты не чувствуешь?

Я даже и не думал об этом. А ведь и вправду. Если стены сделаны из вечно пульсирующих вен, то в них явно течет горячая кровь, тем самым огромные дома отдают тепло в воздух не хуже маслянистых обогревателей. Человеку выжить в этой бане будет непросто.

— Ансгар, — сказал я, — надо идти дальше.

— Да-да, — прохрипел парень, вынимая из рюкзака бурдюк с водой.

На сборы ушло минут десять. Мы снова разделились на три отряда и начали углубляться в центр города, двигаясь параллельно друг другу через дома. Зернистый ветер продолжал хлестать наши лица, а пустые улицы навеяли мрачные мысли. Весь город можно было принять за длинную кишку, внутри которой я и находился. Горячую, мягкую, опутанную изнутри толстыми венами, чьи постоянные судороги я ощущал своим скользким телом, болтающимся в кровяной ванной. Мне не на что было жаловаться, меня всё устраивало. Но всё же, поглядывая в сторону улиц по соседству, где кроме клубящегося песка и опустевших домов с мёртвыми лужайками нет ничего, в голове рисовался некий постапокалиптический мир. Наверно, так выглядела Хиросима после ядерного взрыва, но с одним отличием — здесь дома уцелели.

Спустя несколько часов на горизонте выросла девятиэтажка, выставившая пред нами своё уродливое лицо с несколькими сотнями пустых окон. Перпендикулярная постройка обозначала конец улицы, по которой мы шли — и значит пришло время свернуть налево.

Мы так далеко зашли, что даже обернувшись назад я уже не видел привычного вида пальм на горизонте, а голубое небо затянуло желтоватой пеленой, и казалось, что солнце стало багровым. Это всё из-за пыли. Она так настойчиво лезла в глаза, что мне постоянно приходилось моргать. Но мои мучения были всего лишь лёгкой щекоткой.

Из-за пыли Бэтси, Ансгару