'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев

Всей разящей мощью хрустального мира.

Без жалости и сожаления.

Ведь я теперь доподлинно знал, кто стоит передо мной, и чем это может кончиться не для нас с ней – для всего мира.

Буквально в последний миг она обернулась и взглянула на меня. Без страха или удивления, но с любопытством.

Ощущение было, будто я на скорости в полторы сотни миль влетел в бетонное ограждение.

Последнее, что я запомнил, это был хруст моих костей, их словно перемалывали в каменных жерновах. И тогда наступил мрак. А я умер.

Две смутные, как бы всё время выпадающие из зримого пространства фигуры склонились над телом. Женская и мужская. Обе одеты скорее в форму, чем в гражданскую одежду – слишком она рациональна, предназначенная для быстрого перемещения по пересечённой местности, а не для обычной жизни в дебрях каменных джунглей агломерации.

При них не заметно не только оружия, но вообще каких бы то ни было устройств, хоть отдалённо напоминающих средства уничтожения себе подобных, однако от обеих фигур веет отчётливо различимой опасностью, будто они сами по себе представляются противником, к которому не стоит без нужды подходить слишком близко.

При этом женская фигура полна участия, она смотрит на распростёртое на голом замусоренном полу тело с теплотой и почти что с любовью.

Мужская, напротив, была зла на то, что случилось. У него на итог сегодняшней встречи были совсем иные планы.

Две смутные фигуры продолжали свой тихий неспешный разговор, не отрывая глаз от тела.

– Ты по-прежнему настаиваешь, чтобы я называл тебя Лилией?

– Имею на это полное право. Теперь, по крайней мере, ты понимаешь, почему Ромул в тот день ни за что бы не вмешался, точно так же как не вмешался сейчас. Перед ним была дилемма – какую из двух половин своей дражайшей Лилии Мажинэ поддержать. Вместе же мы, как видишь, не уживаемся.

– Но откуда тебе известно, ведь ты не помнишь ни единой…

– Поверь мне, я знаю это в точности. После того, что ты со мной сделал, произошло много всякого. Например, я сумела не только закрепиться в новом теле, но и вернуть себе часть прежней памяти. Это нетрудно, если знать, где искать. Мы же ничего не забываем, это наша природа, наше проклятие. Просто нужно быть готовым, что некоторые воспоминания станут причинять тебе впоследствии слишком сильную боль.

– Так всё – ради этого?

– Ради восстановления справедливости? Не смеши меня, Майкл. Или ты предпочитаешь дурацкое имя Улисс? Справедливостью тут, в любом случае, и не пахнет. Мы могли стать единым целым. У меня сердце стынет при одной мысли о том, как это было бы прекрасно. Не твои бессловесные эффекторы, а единое существо с двумя телами. Возможно, существо более могущественное, чем сам Ромул. Ты знал, что он с самого начала планировал превратить ту, настоящую Лилию в нечто вроде эрзац-заменителя Матери?

– Откуда мне знать.

– Так и было. Однако его планы расстроил случай. Да ещё какой глупый. Запланированное перерождение пошло не так. Подумаешь, для этого Лилию пришлось убить. Она согласилась на это ради него, она вполне по-человечески любила этого человека, понимаешь? Но Ромул уже не был человеком. Он был Ромулом.

– Так почему ты позвала сюда меня, а не его?

– Я же вижу, что он делает. Могла убедиться, ваш хор, наверное, было слышно и на звёздах, вашему неуловимому Симаху-Нуари. Слишком далеко всё зашло, планы Ромула уже не свернуть. А повергать этот мир в окончательный хаос раньше времени у меня нет никакого желания. Я ведь тоже его часть, забыл?

– Я не забыл. А ещё я не забыл, чем ты была занята последние годы. Ты готовила разрушение Корпорации.

– Ничего ты не понял. Иногда ты кажешься мне слишком тупым для Соратника, не говоря уже о том, что мы с тобой как близнецы, и быть твоей копией от этого ещё неприятнее. Я же не слепая, вижу, что Корпорации так и так скоро конец. У меня была дюжина реальных возможностей устроить в метрополии форменный конец света, куда там жалким стычкам в Галилеевой группе. Но я ждала, пока в это дело удастся втянуть персонально тебя. Даже о смерти Парсонса, если уж на то пошло, я не желала. Матёрый профи, это большая для вас потеря. Он сам сделал для себя такой выбор, догадавшись, против кого я копаю.

– Так мы снова возвращаемся к началу нашего разговора. Зачем?

– Помимо того, что мне было необходимо, наконец, с тобой встретиться и поговорить?

– Это мы все тут и так в курсе. Ты так ловко изображала госпожу Месть, что даже я почти поверил.

– Знаешь, ещё пару лет назад я бы и пришла сюда мстить. Но сама себя в итоге перемудрила. Мстить собственному отражению? Собственному второму я, с которым мне по собственной же глупости пришлось разойтись так неблаговидно?

– Разойтись? Мы так и не сумели тебя разыскать до старта «Сайриуса», и я к собственному ужасу понял, что тебя попросту убил.

– Как видишь, нет, и можешь больше себя не мучить. То, что ты со мной сделал, не имеет оправданий, потому что я вспомнила, как это было. Но и моя доля вины в том есть. Я была испуганным ребёнком в теле взрослого. Не понимала сути окружающего мира, и отказывалась от помощи тех, кто мог бы мне всё объяснить. Взрослых детей не бывает, я сама предпочла человеческую безответственность ноше Соратника. Во мне победил страх. И вот я здесь, под чужим именем, в чужом теле, дважды убитая любившими меня мужчинами. Треклятый кусок энергетического паразита, заменившего мне обычную человеческую душу.

– Неправда.

– Правда. Я тогда точно так же была готова тебя убить. Ты же до последнего давал мне шанс одуматься. И лишь потом ударил в полную силу. Ты ведь и сейчас можешь, не так ли?

Следует минутное молчание.

– Могу. Постой, я понял, ты пришла сюда не ради меня, а ради него?

Мужская фигура указала на лежащее ничком тело.

– И всё-таки ты непробиваемо глуп, Улисс. Не ради него, я его сегодня впервые вижу вблизи. Ради себя. Я вообще природная эгоистка, ты не заметил? Меня другие мало волнуют.

– Объясни в таком случае, почему ты ударила его в тот самый момент, когда могла попробовать убить меня?

– С тем же успехом я могу спросить тебя, почему ты сам не ударил меня, когда я была отвлечена твоим Ильмари.

– Ему я бы всё равно не помог.

– Вероятнее всего. Но ты же правда шёл сюда убивать, так в чём же дело? Дело Ромула внезапно стало не таким важным?

– Считай это минутной слабостью.

– Враньё. Ты в точности знаешь, почему ты остался в стороне. У тебя в голове есть решение этого уравнения. Просто ты его осознанно не допускаешь до собственного разума, да, Соратник?

– Это ещё почему?

– Защитный механизм. Они у нас совершенны, иначе от нас не было бы толку. Ты знаешь правильное решение, но оно тебя пугает. И ты послушно подчиняешься этому страху, загоняя его внутрь.

– Ладно, допустим, я должен был для себя отстоять незыблемость Плана, но ты-то чего добивалась всем этим маскарадом? Хотела просто поговорить? Ну так говори, вот он я.

– Настойчивый. Одобряю. Хорошо, я тебе расскажу, а ты сделаешь вид, что мне поверил. Впервые я столкнулась с Ильмари на том вашем мемориальном собрании у руин Хрустального шпиля. Кое у кого странное представление о сентиментальности. Водить на место былого преступления своего свежеиспечённого эффектора, это, на мой вкус, пахнет очень дурно.

– Я тогда тебя почти сумел разглядеть.

– Сумел бы, мы бы здесь не разговаривали. Ну так вот, парень этот твой у меня всё не выходил из головы. Думала сначала, это потому, что он – твоё слабое звено, через него я смогу выйти на тебя самого. Но, как видишь,