Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Возрождающийся город ждёт нас, — сказал я. — Нас ждут дети.
— Ты не задумывалась над тем, что эти детки и не нуждаются в нашем спасении?
— Они могут думать всё что угодно, но одно я знаю точно — их души требуют нашего спасения.
В глазах Ансгара я заметил проблеск понимания. Мои слова он расценил как истину, смирившись с тем, что его душа утратила детскую наивность и безупречную белизну.
— Я пойду собирать людей, — сказал Ансгар, заглядывая мне в глаза. — Выходим немедленно?
— Немедленно.
Оставив за собой поле пепла с торчащими как лесные муравейники лачугами из тонких веток, мы выдвинулись в сторону города через влажные джунгли. Я был благодарен монголу за то, что он не увел нас в непроходимые топи, а отработал свой долг целиком. До последней капли крови. И если у меня будет возможность помочь его дочери, я обязательно приложу все силы, чтобы исполнить предсмертную просьбу Хагана.
Но вопрос веры к седобородому старику оставался в подвешенном состоянии.
Мы двигались в направлении, которое нам указал незнакомец. У меня не было иного выбора, как просто принять его слова за веру. Возможно, при других обстоятельствах я бы отнёсся к словам умирающего человека с пренебрежением и недоверием, но старик, отхаркивая кровавой слюной, на моих руках отказался от помощи, а ведь я мог помочь ему. И он это прекрасно знал.
Пылай всё огнём, или уходя оставь после себя след милосердия? Какой был его выбор? Об этом мы скоро узнаем.
Джунгли заполнились моими солдатами. Мы петляли между высоких пальм, давили своими сабатонами разлапистые папоротники, путались в лианах, а затем срубали их с неприкрытой жестокостью, почти срубая опутанные древесными канатами деревья. Казалось, что преодолеть эту полосу препятствий невозможно, но там, где человек без сил валился на землю — кровокож продолжал идти. Идти, и тащить за собой человека. Трудно было не заметить, что Ансгар и его люди испытывали некие трудности в преодолении джунглей, и надо признать, без нашей помощи они давно бы сгинули в местных болотах.
Дикие звери разбегались в стороны, стоило им только почувствовать источаемый нашими разогретыми на солнце кровавыми доспехами запах. Ядовитые змеи и опасные насекомые превращались в кашу под нашими ногами.
Что не скажешь о людях.
В джунглях всё пытается тебя убить. Ты — инородный предмет, который необходимо убрать.
Ночью по телу одного из воинов Ансгара проползла сколопендра. Толстая и длинная сосиска в хитиновом доспехе и сотней крохотных лапок, после которых на коже остались страшные ожоги. Поражённый участок эпидермиса покраснел, покрылся сотней гнойных пузырей, которые на наших глазах почернели. Бедняга недожил до утра. Его смерть отрезвляюще подействовала на остальных. Снимать на ночь доспехи и рубаху уже никто не решался, и даже прикасаться к неотразимым бабочкам с крыльями цвета бензинового пятна ни у кого не было желания. Пыльца, попавшая на палец, с лёгкостью могла превратить кожу в сгнивший, дурно пахнущий кусок плоти, и невозможно понять, что в нём поселились черви, пока они не сожрут часть мозга.
Возрождающийся город будто прикладывал все усилия, чтобы смертный люд своими ступнями не смог осквернить скрытые от наших глаз улицы. Но с каждым днём мы были всё ближе и ближе. Наше проникновение за стены — вопрос времени.
И вот, время пришло.
Солнце вставало по левую сторону от города и висело весь день над головой, как лампочка в туалете. Утренний туман заволок всё вокруг, но скрыть полностью чуть проглядывающиеся стены был не в состоянии. До заветной цели оставалось чуть меньше километра по джунглям с небольшими перепадами высоты.
Мы преодолели это расстояние без особых проблем. И когда я прикоснулся ладонью к стоящей на самом краю между травяным полем и джунглями пальме, я ощутил себя первопроходцем. Словно я был один из тех конкистадоров, увидевших собственными глазами всё величие нового света. Такое не нарисуют в учебниках. Картины с таким пейзажам никогда не повесят в музеях или гламурных галереях. То, что мы увидели, было даже сложно вообразить.
Это действительно можно было обозвать городом. Но слово «город» подразумевает под собой некую благоустроенную территорию с бетонными постройками для комфортного проживания смертных. То, что увидел я, никак не подходило под это описание.
В нескольких сотнях шагов от меня высилась жуткая семи подъездная конструкция на девять этажей. Туман окутывал бугристые стены и заползал в пустые окна, словно хотел скрыть внутренний быт за непроглядной пеленой. Солнечные лучи скользили по облицовке здания, непохожей ни на один материал, который довелось мне увидеть. Здесь не было плитки, или сэндвич панелей. Здесь не использовали красочный пластик, чтобы скрыть унылость серого бетона. Здесь стены покрывали бесчисленные количества пульсирующих вен, опутывающих целиком девятиэтажку подобно дикому плющу, тянущегося своими корнями из самой земли. Влажные канатики размером с руку переплетались жирными косами и тянулись своими темно-синими и багровыми усиками к соседним переплетениям. Многослойная паутина опутывала неведомую конструкцию целиком, оставляя на стене дыры почти прямоугольной формы.
Что это?
Шутка природы или целенаправленное строительство потерянного прошлого? Неужели это создал человек?
Каким же надо быть психом, чтобы решиться на такой шаг. И ладно бы это родилось в голове! Сумасшедшая мысль реализовалась в виде кошмара во плоти. Мне с трудом представляется человек, поселившийся в этом пульсирующем аду. Влажный стены ходят волнами. В мягкий пол, на котором извивается сплетённый из вен ковёр, проваливается ступня в тапочке, и ты застреваешь.
Мы увидели живой дом. Дышащий, откликающийся судорогой на каждое прикосновение солнечного луча.
Я вдруг испугался местных жильцов. Мои взгляд побежал по окнам, и я злился, что не мог заглянуть внутрь. Там, где туман рассеивался, вид скрывали свисающие с потолка тонкие вены. Словно кто-то закрылся занавесками. Но мои опасения были напрасны. На этой улице царила гробовая тишина.
Ветер клонил к земле доходившую мне до колен траву, когда я двинул в сторону города. Я сделал шагов десять, прежде чем увидел утоптанную дорогу, тянущуюся вдоль домов. Понять, где начало, а где конец, было невозможным. Утрамбованная земля выходила из тумана и дотягивалась до противоположной стороны города, стирая свою границу густой дымкой.
За мной шагнула моя армия. Топот пяти сотен пар ног глухим стуком пробежался по земле, и я лишь желал,
