Дверь в детство (СИ) - Юрий Блинов

Глядя вокруг непонимающим взором и до не конца осознавая уровень той опасности, которая ему угрожала, Егор вдруг вспомнил слова Полины, когда она говорила про дверь в детство. Пришедшая мысль отчего-то не показалась ему такой уж наивной и детской, наоборот, заставила как-то встряхнуться и более трезво оценить своё положение. В этот самый момент, когда он опять посмотрел в глаза Ключнице, которая продолжала что-то ему говорить, не отрывая от Егора своего тревожного взгляда, внезапно возникший страх вдруг принялся постепенно окутывать его с головы до ног.

Желая хотя бы как-то внутренне успокоиться, Егор постарался мысленно переключиться на что-нибудь другое, и не думать о происходящем. К тому же тот факт, что он был теперь не один, немного успокаивал. Более того, его спасительница была не кем иным, а представительницей какого-то иного, фантастического мира, и могла поведать ему о таких вещах, о которых сам Егор никогда бы раньше и помыслить не мог. Оставалось надеяться, что у этой добродушной феи всё получится, и она поможет ему вернуться в свою реальность.

Однако тут Егору опять стало не по себе, когда он направил свои мысли в несколько другое русло, и начал строить предположения о том, кем же все-таки является эта странная особа? Человек ли вообще? А если нет, то, что за существо?

«Может быть – подумал он с ужасом – она замаскированная под женщину инопланетянка? Или, к примеру, является представительницей какой-нибудь более высокоразвитой цивилизации из того мира, которой находится где-нибудь в параллельной Вселенной? Но если так, тогда почему она говорит на привычном для Егора языке, да и жесты и мимика ее вполне естественны, и по земному привычны?»

На немного сбивчивый вопрос Егора о своей персоне Ключница не удосужилась ничего ответить. Вместо этого она заставила его самого в подробностях пересказать все то, что с ним приключилось после пересечения точки перехода (как понял Егор, так псевдоуборщица называла ту самую дверь, сквозь которую он «вывалился» сюда через заводскую подсобку).

Изредка посматривая то на странную собеседницу, то, бросая короткие взгляды в небольшое окно, за которым неярко светило неподвижно застывшее на небосклоне солнце, Егор поведал о каждой минуте, проведенной в неизвестном для него мире. Несколько раз Ключница прерывала его речь и требовала каких-то уточнений. В тот момент, когда Егор принимался рассказывать о своем нестерпимом желании выйти за пределы территории завода, она недовольно хмурилась, и, в конце концов, обозвала того безмозглым тупицей.

— Хорошо, что ты смог остаться внутри той ограниченной стенами территории, куда тебя зашвырнуло, и что – к своему же счастью – ты не нашел способа выбраться на улицу, – сказала она после того, когда Егор закончил свой рассказ. — Можешь, кстати, сказать за это спасибо тем нашим сотрудникам, которые неплохо постарались, перекрыв в здешних стазисных межвременных каналах все возможные точки выхода из зоны так называемого «вялотекущего» пространства. Благодаря им ты и выжил, дурень.

Егор вдруг осознал, что при всей своей неплохой грамотности и начитанности, он довольно плохо разбирается в словах странной собеседницы.

— Ты вряд ли поверишь, — горько усмехнулась она. — Но на проведение этих работ по «затыканию дыр» у нашего ведомства ушла не одна сотня земных лет. Несколько поколений сотрудников трудились над тем, чтобы ликвидировать все имеющиеся прорехи в гигантской сетке здешнего хронологического поля. И всё потому, что время и пространство, мой друг, довольно неоднородная штука.

Чуть позже странная женщина все же удосужилась (правда довольно нехотя и явно скупясь на слова) поведать Егору, что она не является вовсе никакой инопланетянкой, а состоит сотрудником в некой организации, осуществляющей контроль за естественным ходом времени, а также за соблюдением законов пространственного континуума.

Такие откровения еще сильнее запутали Егора, так как в дополнительные подробности и разъяснения его собеседница особо не захотела вдаваться, в то время как все вопросы Егора о каких либо дополнительных моментах, касающихся своей деятельности, Ключница категорически игнорировала. Однако в двух словах она все же обмолвилась о некой аварии, которая произошла где-то недавно, а также о том, что всем сотрудникам их ведомства после этого здорово влетело от вышестоящего начальства. К тому же тот инцидент значительно прибавил хлопот и лично ей.

О том, что это была за авария, и к каким конкретным негативным последствиям та привела, Егору было как-то не очень понятно. Речь шла о неких темпоральных прорехах и пересекающихся временных плоскостях, после возникновения которых, изменилось естественное течение времени в нескольких параллельных мирах, в том числе и того самого отрезка пространства, в котором жил сам Егор.

Непонятная речь странной женщины была несколько эмоциональной и сумбурной, к тому же часто изобиловала всевозможными упреками и ворчанием в адрес собеседника.

Егор не очень любил, когда его кто-то ругал, ведь он был уже далеко не маленький мальчик. Но больше всего его в данной ситуации угнетало вовсе не это, а тот жуткий и пугающий факт, что всё, услышанное от Ключницы, является не какой-то страной прихотью или её шутливой выдумкой, а самой, что ни на есть, реальностью.

Со слов женщины, свободно говорившей на обыкновенном русском языке, все обстояло так, что в где-то, за пределами привычного Егору мира, существует некая общность или отдельная структура, ответственная за порядок функционирования неких временных потоков, пронизывающих пространство различных миров. Корни этой организации уходили настолько глубоко, что даже самое высокое их начальство не многое могло рассказать своим рядовым сотрудникам об ее окончательном устройстве и структуре.

— Ты не особенно вслушивайся в то, что я тебе сейчас говорю, — покосилась на Егора Ключница. – Информация, которую я тебе по доброте душевной рассказываю, для тебя в любом случае бесполезна.

— Почему бесполезна? — удивился Егор, между делом пытаясь оттереть грязь со штанины с помощью ветоши, которую он отыскал в куче какого-то старого тряпья.

— Потому что если мы удачно доберемся до твоего временного коридора, и мне удастся забросить тебя в то самое мгновение, откуда ты выпал, твоя память автоматически сотрется, и ты полностью забудешь всё то, что сейчас с тобой здесь происходило. Но если нас с тобой постигнет неудача, и мы застрянем тут еще на несколько стандартных земных суток, то ничего уже исправить будет нельзя, так как в твоем мире за этот же период времени пройдет не одна сотня лет.