Второе рождение - Ирина Градова

– Значит, все-таки торговля детьми! – хлопнул себя по колену здоровой рукой Денис. – Ну конечно!

– И почему же до сих пор не возникало проблем? – спросила я. – Как «Родунице» удалось продержаться так долго?

– Повезло, наверное, – пожал плечами Карпухин. – На самом деле у них уже давно хватило бы денег на безбедное существование, и семейство могло свернуть деятельность еще год назад, но жадность, с одной стороны, и жажда власти Александры, с другой, решили дело. Ей слишком понравилась роль «царицы» в созданном ею же маленьком «царстве», и она не спешила с этой ролью расставаться. Однако первоначально целью Александры были только деньги. Однажды она едва не попала под суд, а ее последующие «подвиги» в роддоме положили конец медицинской карьере. Как раз в тот момент умерла тетка Александры, которую она почти не знала. Александра оказалась единственной наследницей и получила старый дом в поселке Чепцы.

– Значит, выбор места для «Родуницы» не был случайным! – воскликнул Денис.

– Отнюдь нет, – кивнул Карпухин. – Поначалу супруги намеревались продать дом, однако потом Александре на глаза попался сад старика Зайца, который, несмотря на возраст, успешно выращивал потрясающие культуры, а также имел в собственности обширный участок плодородной земли с постройками. И тогда нашей изобретательной даме пришла в голову мудрая мысль окрутить старика.

– В смысле – окрутить?

– Она вышла за него замуж, – усмехнулся подполковник.

– Замуж?! – не сдержала я изумленного возгласа. – Но ведь она уже была замужем – за Шаповаловым?

– Старик об этом не знал. Александра представила мужа своим двоюродным братом. Затем она провернула аферу с «утерей паспорта» и получила новый – без штампа о браке.

– А Шаповалов, что же, не возражал?

– Он всегда и во всем поддерживал свою хитроумную супругу, так как сам ничего собой не представлял. Александра стала «по-соседски» захаживать к Зайцу, и он, старый холостяк, постепенно привык к ее присутствию. Единственным, кто догадывался о ее настоящих намерениях, был узбек Юра, проживавший со стариком: пришлось от него избавиться.

– Александра убила его?! – охнула я.

– Полагаю, не она, а Сергей Усатов, с которым супруги свели близкое знакомство. Мужик готов на что угодно ради денег, и они быстро нашли общий язык. Кроме того, он служил в спецназе, откуда был уволен за драку с подчиненным, который едва не стал инвалидом. Таким образом, его навыки и жадность сослужили Шаповаловым службу. Хорошо, что Дэну с Денисом удалось узнать про Зайца и узбека, ведь в противном случае эти два преступления так и остались бы нераскрытыми: Шаповаловы были уверены в своей безнаказанности. Однако как только я намекнул муженьку, что в курсе, он тут же вывалил правду, боясь, что в убийствах старика и узбека обвинят его самого!

– Как Усатов убил его? – спросил Денис. – Ведь, по словам Акимыча, следов насилия на теле парня не обнаружили?

– Усатов влил в него литр водки, после чего прикопал в сугробе так, чтобы тот не смог выбраться самостоятельно. Узбек не привык к алкоголю, морозы стояли сильные, так что…

– Так он был еще жив?!

– Усатова это не смутило.

– А старик? – спросил Никита. – Как он умер?

– Официально – пропал, а не умер, – уточнил подполковник. – Усатов пока не сознается, а Шаповалов и Александра, думаю, просто не желали знать. Но я не сомневаюсь, что Заяц отправился туда же, куда и его работник, едва Александра получила новый штамп в паспорте как его законная жена.

– И что же, никто в поселке не знал об этом странном браке? – удивленно поднял брови Андрей.

– Они зарегистрировались в райцентре, и Александра позаботилась о том, чтобы старик не успел никому рассказать. И она убедила его составить договор купли-продажи…

– Зачем? – удивился Дэн. – Ведь она получила бы все как вдова?

– Да, но для этого потребовалось бы доказать, что ее муж мертв, – пояснил подполковник. – Всплыл бы вопрос о том, как он умер. Нет, ей было гораздо проще рассказывать всем, кто интересовался исчезновением старика, что Заяц продал ей землю после несчастного случая с узбеком Юрой. Он якобы не мог в одиночку работать на земле и решил перебраться в город. Замужество требовалось ей лишь для того, чтобы Заяц не заподозрил подвоха: кому еще «продавать» имущество, как не родной женушке, такой заботливой и хозяйственной? Александра мотивировала свою просьбу тем, что у Зайца есть дальние родственники, и они могут впоследствии претендовать на наследство. Дарственная могла вызвать подозрения, а вот продажу участка легко объяснить. Кроме того, к деду давно подкатывали с предложениями о продаже земли, и Александра боялась, что он может согласиться, – особенно после пропажи своего помощника. Шаповаловы выглядели людьми респектабельными, да и в поселке знали, что они частенько захаживали к Зайцу и помогали по хозяйству, поэтому весть об отъезде старика и смене владельцев земли восприняли нормально. Через некоторое время Александра вырубила большую часть сада и выстроила на его земле несколько домишек, предназначенных для будущих «прихожанок»: ее преступная мысль работала весьма продуктивно! Александра слишком долго проработала акушером-гинекологом, чтобы не знать, какое огромное количество женщин не хотят оставлять детей, даже отходив весь срок беременности. Она знала, что девушка ее брата Тимура работает в агентстве по усыновлению «Второй шанс», и решила, что сумеет отбить у них клиентов. В отличие от «Шанса» Александра действовала иначе. Кравчук обманывала клиенток, суля им золотые горы, а на деле отказываясь выплачивать деньги. Девушки не могли пойти в полицию, ведь тогда их обвинили бы в торговле детьми, да и договор об усыновлении составлялся таким образом, что не предполагал денежного вознаграждения, – только заботу о беременной, которую брали на себя будущие усыновители, а бабки целиком доставались агентству. Александра же предлагала другое. Тем, кто нуждался в убежище на время беременности, она его предоставляла. Женщины были уверены в том, что она тратит на их содержание гораздо больше денег, чем на самом деле, – Александра постоянно напоминала им об этом. Тем, кто послабее, она внушала мысль о конце света – благо, в последние несколько месяцев в СМИ только и разговоров было, что о пресловутом календаре индейцев майя и предсказаниях всяких там провидцев! Она демонстрировала фотографии новой общины, которая якобы строится в Сибири, где все они станут благоденствовать, когда остальной мир будет гореть «в геенне огненной», и которая на деле оказалась базой отдыха, не имеющей к Александре никакого отношения. Другие хоть и не верили в конец света, были рады отсидеться в «Родунице» из-за того, что имели проблемы с законом, бывшими мужьями или просто не знали, куда податься с пузом, так как не могли ни от кого ожидать помощи и поддержки.

– Неужели женщины легко отдавали своих детей? – спросила я.

– Некоторые действительно были рады избавиться от них, и Александра сбывала их клиентам. Других приходилось обманывать. Александра рассказывала сказки о том, что детей потихоньку отправляют в Сибирь, в «новый мир», и обещала матерям, что и они поедут следом. Большинство слепо доверяли своей «гуру» и даже мысли не допускали о том, что она может говорить неправду. Александра не собиралась сразу продавать детишек женщин, которые хотели оставить их себе, – во всяком случае, пока не клюнет жареный петух. Не покушалась она и на платных клиенток – это могло выйти боком. Просто так вышло, что наше расследование и деятельность адвоката Кочкиной сбили ее первоначальные планы, и Александре пришлось форсировать события, чтобы разом получить большие деньги и покончить с «Родуницей». Главную роль тут сыграла Наталья. Поняв, что мы вот-вот раскроем схему аферы, она связалась с Александрой и предупредила ее. Произошло это накануне вашей, Агния, поездки на рынок…

– Но ничто не предвещало такого поворота! – возразила я. – Если Александра спланировала побег накануне, почему все равно послала нас в райцентр?

– Все должно было идти, как обычно, – объяснил Карпухин. – Никто не должен был догадаться о ее намерениях, иначе могли возникнуть непредвиденные помехи, а Александра любит, чтобы все шло по плану. Она стремилась избежать паники в «Родунице», которую непременно вызвало бы исчезновение детей. Александра на всякий случай велела дежурной сообщать всем интересующимся, что детишек срочно отправили в Сибирь, но она надеялась, что успеет скрыться до того, как весть об этом распространится по всей общине: в конце концов, посещения «яслей» проходили под ее контролем, и матери привыкли сначала спрашивать разрешения на посещение собственных чад. Лариса попала туда в неурочное время, и дежурная, сама растерявшаяся из-за непонятных распоряжений начальницы, не препятствовала ей.