Похитительница Снов - Дита Моро

— Держи, — протянул он кольцо Лунар, когда все было готово. Оно без усилия скользнуло на палец и село как влитое, еще теплое и пульсирующее от пропитавшей его магии.

Лунар осмотрела на золотую полоску, испещренную рунами, и прислушивалась — поменяется ли что-нибудь? Но из видимых признаков только голод приутих, да смутная головная боль от недосыпа прошла. В остальном все осталось по-прежнему.

— Легенда простая, запоминай, — сказал Орфей убийственно серьезным тоном, присаживаясь рядом и заглядывая Лунар в глаза, как будто одним взглядом мог впечатать в нее информацию. — Ты моя ученица, из смертных, но с даром. Кольцо ненадолго отведет глаза Шабашу от твоей истинной сущности, а когда его сила иссякнет, мы уже слиняем.

Он так легко произнес это “мы”, что Лунар на краткий миг задумалась — каково же быть с Орфеем на одной стороне на самом деле?

— Еще какие-нибудь ценные указания? — она слабо улыбнулась, не в силах сдержать нервическую дрожь. Кольцо на пальце пульсировало, как живое, и не остывало.

Орфей задумался, прослеживая взглядом тонкую чернильную линию на своем запястье. Была ли она там раньше? Лунар, поглощенная слежкой за часами, на прочие рисунки и не смотрела. Стало ли их больше?

— Не смотри гостям в глаза дольше пары секунд. Не разговаривай ни с кем, если к тебе не обратятся напрямую. Конечно, некоторые чародеи знают кто ты, но они быстрее откусят себе язык, чем признают это вслух. И еще одно.

Лунар встретилась с ним взглядом. Впервые за много дней не хотелось отвернуться или сбежать.

— Если к тебе подойдет маг, от которого за версту разит кладбищенской землей, — он помолчал, подбирая слова, — то беги без оглядки. Поверь мне, ты не захочешь встречаться с ним лицом к лицу, а тем более — заводить знакомство.

— Кто он? — Лунар сглотнула ставшую горькой слюну. Она как будто шагнула в центр липкой паутины, и только чудо помогло бы ей остаться живой и невредимой.

Орфей встал, протягивая ей руку. На его мрачном лице улыбка выглядела плоской и невыразительной, точно работа бездарнейшего художника. Лунар ей не верила.

— Мой учитель.

* * *

— Не так я себе это представляла, — призналась Лунар чуть позже, расправляя складки на шелке.

Платье, сшитое бесами подходило идеально, а кружевной воротник мягко обернулся вокруг горла. И глядя на себя в зеркало, на долю секунды она ощутила себя банальной Золушкой, которую Принц сам пригласил на бал. Оставалось потерять одну из замшевых туфелек в полночь, и дело в шляпе.

Но реальность была безжалостной — в сказке бальный зал не наполняло три сотни чудовищ, что могли стереть Золушку с лица земли одним только усилием воли. Лунар поерзала на сиденье, пытаясь успокоиться.

Орфей хмыкнул, барабаня пальцами по колену. Ему тоже было не по себе. Чародей поджимал губы, вертел в руках телефон и беспрестанно заправлял волосы за уши. В мочках покачивались тяжелые серебряные серьги — смотреть на них было больно. Сильнейший артефакт, заряженный магией до отказа.

Машина, которую Шабаш прислал за Орфеем, бесшумно выкатила на проспект, приближаясь к месту собрания. Полотно дороги стелилось под колесами, темные окна улиц, что прилегали к месту проведения Бала, были погружены в дрему.

Была ли виновата магия или же поздний час? Столица никогда не засыпала, а сегодня даже воздух вибрировал от предвкушения грандиозного события. Уличные фонари меняли цвета — с белого на голубой, следом на зеленый и оранжевый, — когда их авто пролетало мимо.

Точно такие же черные машины — полдюжины, без опознавательных знаков, с тонированными стеклами — наперегонки неслись к главному театру Столицы.

Здание, высеченное из белого мрамора, с монументальными ступенями, что вели к дверям, выступал на горизонте вавилонской башней, а от обилия огней вокруг, казалось, что на площади посреди ночи наступил белый день. Обе Школы предпочитали жить на широкую ногу, и не собирались скрывать своей тяги к роскоши. Интересно, подумала Лунар с легким волнением, явится ли Саломея? Сборища Шабаша ведьма терпеть не могла, но должность Верховной накладывала определенные обязательства — а свои обязанности она выполняла неукоснительно. И того же требовала от других.

Про Бал Лунар рассказал Лука, закатывая глаза и морщась, чтобы показать всю глубину своего презрения.

— Сборище стариков, которые больше озабочены тем, не спадает ли парик с лысины и помнит ли троюродный кузен, что фамильное столовое серебро по завещанию ему не достанется. Скучно, долго и утомительно. Поверь мне, тебе не понравится. Это всего лишь формальный повод Совета собрать вместе обе Школы, и посмотреть, как они будут делать вид, что не готовы перегрызть друг другу глотки.

Эта концепция Лунар была знакома — улыбка в лицо, обнаженный клинок за спиной. С этим она могла справиться.

— Опаздываем, — цыкнул Орфей, кидая взгляд на часы, и под капотом взвыл мотор. Лунар сглотнула, с опаской наблюдая за дорогой. В такой час на улицах было почти безлюдно, только вспыхивали и сразу пропадали желтые молнии такси. Но и их водительское кресло пустовало. Машина ехала сама по себе, и когда она мимоходом упомянула это Орфею, тот только ухмыльнулся:

— Это еще что! До недавнего времени было положено являться на Бал как в древности — на метлах, в ступах или верхом на своем фамильяре. Зрелище было восхитительное, во всех смыслах.

Лунар нахмурилась, не уверенная, шутит ли Орфей. Чародей подарил ей еще один насмешливый взгляд, но оставил ее гадать.

Бал Благотворителей — ежегодное собрание Шабаша — устраивали с грандиозным размахом. Перед широкой лестницей театра, в глубоком фонтане, потемневшем с годами, плескались зачарованные японские карпы, для которых не существовали ни лед, ни температура, слишком низкая для конца ноября.

Их золотая чешуя горела огнем, и мраморная чаша фонтана выглядела как миска, полная жидкого пламени до краев. Лунар не могла оторвать глаз, пока их авто медленно проезжало мимо, направляясь к парадному входу.

Десяток машин — все черные и глянцевые, без единого признака шофера за рулем — выстроились в очередь на подъездной дорожке.

Их машина замерла, и Лунар опустила стекло, разглядывая гостей. Они выходили парами и поодиночке, в вечерних туалетах и драгоценностях, за которые Лунар отдала бы больше десятка счастливых воспоминаний. Одна из ведьмочек явилась на Бал в “голом платье” — тонкой сетке с нашитыми на нее мелкими изумрудами. Покачивая бедрами, она поднималась по лестнице, и каблуки высекали искры.

Собственное платье Лунар — черное, строгое, — казалось возмутительно нелепым среди буйства красок и фасонов. Ведьмовская мода в этом сезоне диктовала много обнаженной кожи, платья цвета