Семь лет за колючей проволокой - Виктор Николаевич Доценко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то время Боря создавал галерею бюстов известных деятелей искусства и кино!!! (Мастерская на первом этаже в шестьдесят квадратных метров, две комнаты на втором этаже и две — на третьем.)
Встречаемся с Петровым в особняке Бориса. Знакомлю его с хозяином, и Петров соглашается на то, чтобы Дубрович делал его бюст, но постарался уложиться в то время, пока мы с ним беседуем…
И я сразу быка за рога:
— Андрей Павлович, когда мне предложили снять фильм о вас, я согласился, не раздумывая — ваша музыка меня просто потрясает!
— Давайте лучше о деле, — чуть смущаясь, заметил композитор.
Его лёгкое заикание нисколько не раздражало и не отвлекало, по крайней мере меня. Волновало другое: у Андрея Павловича была немного нестандартная фигура, и потому нужно будет внимательно следить за тем, чтобы избежать на экране излишней сутулости, которая была врождённой от небольшого горба на спине…
— Хорошо, к делу так к делу! — бодро проговорил я, не зная, как он отнесётся к моей откровенности, тем не менее «нырнул с головой». — Скажу вам честно, прочитав этот так называемый сценарий, оказался в некотором недоумении…
— Почему? — с удивлением спрашивает Петров.
— Потому что это вовсе и не сценарий… — рубанул я сплеча. — Статья, эссе, творческий портрет, написанный как интервью, — короче, что угодно, только не киносценарий! И тот, кто писал ЭТО, явно далёк от кино…
Откуда мне было знать, что автором «сценария» был приятель самого Петрова?
Нужно отдать должное интеллигентности Андрея Павловича — чуть-чуть подумав, он спросил:
— Что предлагаете?
— Прочитать сценарий, написанный мною…
— Вами? — Он выглядел явно озадаченным. — Но должен вам сказать, что гонорар за сценарий уже выплачен…
— Не нужен мне гонорар за сценарий, — с гордостью ответил я. — Мне хочется сделать хорошую картину о вас!
— Где сценарий?
— Вот…
Андрей Павлович ушёл с головой в текст…
В этот момент Боря делал наброски портрета Петрова и начинал лепить его бюст, а я нервно ходил по мастерской.
Перевернув последний лист, Петров задумчиво покачал головой.
«Кажется, я упустил свой шанс», — промелькнуло у меня.
Но тут маэстро неожиданно спрашивает:
— Нужно срочно позвонить, где телефон? — И тут же, набрав номер, говорит: — Герман Александрович? Это Петров… Здравствуйте… Спасибо… Да… Я вот что звоню: только что прочитал сценарий Виктора Доценко, знаете такого? Вот и хорошо, готов с ним работать! Да, хоть завтра! Он? Рядом со мной! Передаю! — Андрей Павлович протянул мне трубку и одобрительно улыбнулся.
Герман Александрович Грошев был в то время Главным редактором телеобъединения «Экран», и мы были с ним знакомы.
— Да, Герман Александрович, здравствуйте, это Доценко… — Я с трудом скрывал радостное возбуждение.
— Поздравляю вас, Виктор! — Его голос казался искренним. — Приезжайте сегодня ко мне, подпишем договор, и в путь!
— Спасибо, через пару часов буду…
Фильм был по достоинству оценен и принят как кинокритиками, так и телевидением. За одну неделю он был трижды показан по Первому каналу ЦТ (что само по себе было уникальным явлением для ТАКОГО показа музыкальных фильмов). А по пришествии многих лет я узнал: мой фильм, названный мною «Нужна хорошая мелодия», на одном из престижных зарубежных телефестивалей вошёл в тройку призёров фестиваля. В номинации «Лучший зарубежный музыкальный фильм»…
Однако даже просто увидеть этот приз, не то чтобы получать, мне так и не довелось…
Всё складывалось более-менее удачно: приближался срок запуска моей дебютной картины, и я чуть ли не ежедневно надоедал А. А. Мамилову — Главному редактору объединения «Дебют». Но тот, нисколько не смущаясь, всё вносил и вносил различные поправки в мой режиссёрский сценарий, всё дальше и дальше отодвигая запуск картины. За это время я убедил одного из моих обожаемых актёров, Бориса Андреева, сняться в главной роли: в роли Чирка — главы семейства староверов.
Однажды мои нервы не выдержали постоянных отсрочек, и я «наехал» на Главного редактора «Дебюта» Мамилова:
— Абдурахмет Ахметович, скажите мне честно: когда я начну снимать?
— Виктор, ничего не могу сделать: тебя больше нет в планах «Дебюта»! — неожиданно отвечает тот.
Сначала я подумал, что он шутит, но когда понял, что не шутит, показалось, что вокруг рухнули стены, пол закачался под ногами.
На все мои «почему» Мамилов молчал, как Зоя Космодемьянская на допросах в гестапо. И только через несколько лет, когда я вышел на свободу, удалось узнать правду…
Подошла моя очередь запускаться с фильмом, но именно в то же время захотел снимать в «Дебюте» сын Филиппа Тимофеевича Ермаша, тогдашнего Председателя Госкино СССР, Андрей Ермаш…
Как вы думаете, кем пожертвовали?
Догадаться не составит труда: Виктором Доценко…
«Кто он такой? Кто за ним стоит? Да никто!»
И меня спокойно, без всяких угрызений совести вычеркнули из плана…
Мало того, спустя несколько лет, находясь в «местах не столь отдалённых», я с удивлением услышал, как один из зэков довольно точно пересказывает содержание фильма, снятого по моему сценарию!!!
Представляете, каково мне было услышать это? Со всеми моими замыслами, моими разработками… Говоря русским языком, меня не только вычеркнули из плана «Дебюта», но ещё и украли мою интеллектуальную собственность!..
Поначалу хотел подать в суд, но потом решил не мараться: Бог всё видит и сам накажет виновных, а у меня достанет сил и здоровья написать сценарий, и даже ещё лучше!..
Хотя нужно отметить, что единым движением пера мою жизнь исковеркали на долгие годы, чему прощения быть не может…
Глава 10
Рождение Бешеного
Всего не написать: есть то, о чём не пишут!
Об этом не пропеть, об этом не сказать!
Но я хочу понять: чем Мир живёт и дышит!
И чтоб ему помочь — я ДОЛЖЕН ЭТО ЗНАТЬ!..
Появление на свет, рождение чего-то нового всегда прекрасно, а рождение человека просто удивительно. Кто-нибудь задавался вопросом: чем отличается рождение литературного или киношного героя от рождения человека? Как оно происходит? Чем сопровождается?
На встречах с Читателями и Зрителями, а также в интервью меня часто спрашивают: как же родился мой Герой? Есть ли у него прототип?
А некоторые даже твёрдо уверены, что были знакомы с моим Савелием Говорковым. И мне довольно трудно объяснять таким людям, что реального человека, с которого я «срисовал» портрет своего Бешеного, просто не существует в природе. И, чтобы расставить все точки над «i», я осмелюсь наконец-то поведать в этой книге историю возникновения моего героя…
Повторю — любое рождение
