Танец мертвого сердца - Вероника Конорева

за свой рабочий стол, как только они с Лютером вошли в кабинет.

— Не волнуйся, о том что на нас напали многие и так уже в курсе, мы лишь ведем себя адекватно ситуации. А вот то, что Айда от нас ушла, за этим надо будет присмотреть. — Лютер подошел к окну и, с грустью в глазах наблюдая как там снаружи крупными хлопьями падает снег, спросил. — Почему раньше не рассказал что она Черная Роза? Ты же знаешь…

Середина XХ века.

Это случилось во вторую мировую войну, если говорить точнее в январе 1943 года, когда шестая армия была на последнем издыхании в Сталинградском котле и венгры наблюдали, как Советы готовились к атаке на Урывском плацдарме. Двенадцатого января началось наступление на Воронежском фронте растянувшееся вдоль замерзшего Дона по всей ширине венгерского сектора. В течение трех дней части второй венгерской армии отступали. В этой мясорубке и оказался Лютер. Той ночью он столкнулся с оборотнями, что преследовали группу молодых вампиров, решивших поживиться кровью на поле боя, и если бы не Айда, неизвестно как бы закончилась та ночь. Оборотней было всего трое, но по их подготовке было видно что они относились к древнему роду «палачей», с самого юного возраста, еще до первого своего перевоплощения, тренировавшиеся чтобы уничтожать вампиров. Лютер смог справиться с одним и скрыться в лесу, но двое других настигли его и в неравной схватке нанесли ему несколько тяжелых ран, от которых он потерял сознание, как раз в тот момент, когда женский силуэт укутанный в черный плащ-накидку, напал на оборотней из темноты. Очнулся Лютер в деревянной лачуге, но дабы сориентироваться что происходит глаза решил пока что не открывать, и лишь сосредоточенно прислушался к довольна-таки тихим голосам, что звучали совсем недалеко, и судя по ним, помимо него тут было, по крайней мере, еще двое.

— Роуз. — судя по голосу это был молодой парень.

— Ты снова? Патрик, я же просила не называть меня так. Для всех Роуз теперь должна быть мертва.

— Но ведь другого твоего имени я не знаю. Да и для меня ты навсегда останешься Черной Розой.

— Ладно зови как хочешь. — в этом, пусть и кажущимся холодным, голосе, и скорее всего принадлежащему очень красивой девушке, Лютер все же слышал заботу, нежность, но в тоже время и яркие ноты печали. — Присмотри за ним. Запасов крови хватит чтобы его кости срослись побыстрее. Я ввела ему смесь на морфии, так что проспит еще какое-то время. Думаю за пару дней полностью восстановится. Если что… — девушка сделала паузу и в лачуге отчетливо запахло осиновым экстрактом. — Ты знаешь что делать.

— А ты? — голос, который теперь звучал совсем по детски, был наполнен страхом и неподдельным переживанием.

— Я должна уйти. Вчера в городе меня узнали. Я запутала следы, но если останусь, боюсь пострадаете и он, и ты.

— Хорошо. — голос парня предательски дрогнул.

— Тогда увидимся. Не переживай. Я постараюсь побыстрее от них оторваться.

И скрипнув дверью, запуская в лачугу свежий морозный воздух, девушка скрылась в непроглядной ночи.

— Сколько я спал? — голос Лютера скрипел не меньше чем входная дверь, в горле от этого странно першило. Открыв глаза он резко сел, и сразу же лег обратно, все тело пронзила адская боль от сломанных костей и эхом отразилась черными полосами, пробежавшими по его лицу.

— Сутки. Роуз принесла тебя прошлой ночью.

К кровати уверенным шагом подошел парень облаченный в белую рясу священника, на вид лет двадцати, с длинными, но абсолютно седыми волосами. И хотя из его золотистого цвета глаз все еще скатывались слезы, его сердцебиение утверждало, что он совершенно не боится.

— Ты знаешь кто я? — Спози задал этот вопрос неуверенно поглядывая на кол, что был у парня в руке.

— Знаю. Ты такой же как Роуз — Вампир. — Патрик говорил спокойно, словно в его словах не было ничего непривычного.

Лютер снова попытался сесть.

— Не двигайся. Роуз сказала что у тебя сломаны почти все ребра, и из-за этого повреждены органы. Будь ты человеком, умер бы на месте. Не волнуйся я не причиню тебе вреда, если не полезешь кусаться. Кстати моя кровь для вампиров яд, Роуз об этом позаботилась.

— Я и так не собирался тебя кусать. Ты назвал ее Черной Розой. Той самой?? Я слышал что она мертва.

Патрик отложил осиновый кол на деревянное подобие стола и открыв стоящую тут бутыль наполнил металлическую кружку, судя по свастике принадлежащую немецкому солдату, кровью.

— Да, та самая. Она говорила что в ее мире это имя многие знают, и что бы я звал ее просто Роуз. Но теперь, она запрещает называть себя даже так, говорит что только после этого сможет действительно исчезнуть. Вот выпей. — Патрик одной рукой помог Лютеру приподняться, а другой поднес к его губам кружку с кровью. — Роуз сказала это поможет твоим костям быстрее срастись.

Осушив кружку в несколько больших глотков, Спози снова откинулся на единственную подушку. Ему не давал покоя один вопрос.

— Ты же человек, почему следуешь за ней? Или она обещала сделать тебя таким же?

— Нееет! Ты ее совсем не знаешь! Роуз никогда бы так не поступила. — Патрик с возмущением в голосе, что отражалось и в его движениях, поставил пустую кружку на стол. — Мне было пять, когда обезумевший от голода вампир напал на мою семью и растерзал ее прямо у меня на глазах, я поэтому седой. Она меня спасла, хотя и уверяет что совсем наоборот. А потом оставила меня в католическом приюте, но все время за мной приглядывала. Так что не думай что она плохая. Спи.

Руку Лютера неожиданно пронзила боль от укола шприца с серебряной иглой и он оскалился.

— Не злись. Это поможет тебе восстановиться. Роуз сказала что от этого станет легче. А игла, по другому ведь вашу кожу не проткнуть.

После введенного раствора боль действительно отступила, а веки наполнившись какой-то не подвластной тяжестью сомкнулись и Спози снова погрузился в сон…

Новогодняя ночь (2009–2010).

— Хотя… Она наверное меня даже не помнит.

Лютер повернулся и, с весьма печальной улыбкой, посмотрел на Максимилиана, а тот уже стоял у скрытого, в большом глобусе, баре, и разливал по бокалам чистый виски.

— Помнит. Но, как я понял, Патрик ей о вашем с ним разговоре не рассказывал, поэтому