Луна доктора Фауста - Франсиско Луке

"К несчастью, теми же словами отзывался о нем и граф Циммер",- подумал Филипп.

- Попадись он мне когда-нибудь,- гневно проговорил Лопе,- клянусь богом, я навсегда отучу его дергать головой: со свернутой шеей не больно-то это получится.

Пробыв в Сараре две недели, отряд снова тронулся в путь, но сил хватило всего лишь дней на двадцать. Солдаты еле-еле ковыляли по равнине, когда впереди, оживив мертвое ее однообразие, показалась цепь холмов. Быстро стемнело, вышла полная луна, хотя померкшее солнце только еще садилось за горизонт.

- Там сделаем привал,- сказал Спира, показав на холмы.

В ответ раздался дружный и недовольный ропот, но Спира был непреклонен:

- Еще достаточно светло, чтобы дойти.

Солдаты шли из последних сил. Когда добрались до подножья холма, луна уже светила вовсю.

- А ведь по ту сторону холмов лежит деревня племени чигире,- первым догадался лекарь.

Люди, еле держась на ногах от усталости, насторожились, стали прислушиваться.

- Еще немного,- пытался подбодрить их Филипп,- и мы соединимся с отрядом Гольденфингена. Еще одно усилие, ребята! Вперед, храбрецы!

Пологий склон оказался для изможденных солдат препятствием едва одолимым; одна только надежда встретить своих и досыта поесть придавала им сил и гнала вперед. Добравшись до вершины, они радостно глядели вниз - на плодородную долину, на озеро, вспоминая, как Эстебан Мартин выпустил утку.

- Что за черт! - подал голос Лопе.- Костры не горят, никаких признаков жизни!

- Похоже, они ушли,- мрачно сказал Перес де ла Муэла.

- Вместе с индейцами, что ли? - спросил Спира.

- Не может того быть,- уверенно ответил Филипп.- Кто-нибудь да остался! Вперед! Разведем костры и подкрепимся.

В призрачном свете луны они спустились по склону и двинулись к лесу, за которым пряталась индейская деревушка, но, когда вышли к ней, вскрикнули от ужаса: взору их открылось кладбище с ровными рядами деревянных крестов.

Как было условлено, в дупле самого большого дерева их ожидало письмо Гольденфингена.

- Есть! - крикнул один из солдат, передавая Спире завернутый в кожу лист бумаги.

- "Ждал вас целый год,- писал Гольденфинген.- Потерял треть отряда. Решил возвращаться в Коро. Мурга растерзан ягуаром, Хуан де Карденас скончался от горячки".

По прочтении письма воцарилось молчание, которое нарушил жалобный собачий вой, донесшийся с холма.

- Собака? - вздрогнул Спира.- Разве мы не всех извели?

- Поглядите, ваша милость,- дрожа от ужаса, сказал лекарь.- Это не собака, а истинное отродье сатаны.

Солдаты, упав на колени, осенили себя крестным знамением. Как рассказывали они потом, собака, прежде чем сгинуть бесследно, выдохнула из разверстой пасти пламя.

- Это пес доктора Фауста,- прошептал Спира. "Мефистофель, чего ты хочешь от меня, о чем предупреждаешь, что предвещаешь?" - подумал Филипп.

Угрюмо и понуро подошел отряд к подножию сьерры.

- Распорядитесь устроить здесь привал, пока совсем не стемнело,сказал Спира Гуттену.

Вспыхнули костры, и тотчас опустилась ночь. Губернатор дрожал от озноба. Мучительный голод утолить было нечем - весь запас провианта состоял из одного-единственного мешка маиса. В полной тишине часовые, усевшись на поваленное засохшее дерево, охраняли сон своих товарищей.

Внезапный вопль разорвал это дремотное оцепенение. Филипп схватился за шпагу. Один из часовых корчился на земле - стрела пробила ему шею. Из темноты выскакивали какие-то маленькие фигурки, которые Филиппу поначалу показались детскими.

- Это пигмеи! - закричал Монтальво.

Солдаты, оправившись от первоначального замешательства, отбили нападение и обратили пигмеев в бегство. Двоих захватили в плен: мужчину не выше шести пядей росту, но сложенного крепко и соразмерно, и совсем крошечную женщину. Филипп невольно заулыбался, разглядев пленников: ему давно хотелось, чтобы у него были карлики-слуги, как у герцогини Медина-Сидония. Эти двое были очень молоды и, несмотря на смертельный страх, владевший ими, казались существами живыми, бойкими и смышлеными. Индеец-переводчик принялся их допрашивать, и маленький человечек с гордостью ответил:

- Да, мы невелики ростом, но зато никогда не смешивали свою кровь с кровью иных племен. Рост отваге не помеха.

- А зачем вы на нас-то напали? - допытывался Спира.- Мы пришли с миром.

- Пришли с миром после того, как столько времени сеяли вокруг себя смерть? Вы не пришли, вас выгнали. Достаточно поглядеть на вас - вы сами ближе к мертвым, чем к живым. А что вы собираетесь с нами делать? Убьете? Я готов принять смерть, но эта девушка - дочь нашего вождя.

Все взоры обратились на пленницу, поглядывавшую на солдат лукаво и даже кокетливо.

- Сложена безупречно,- снова улыбнулся Филипп.- Надо отвезти эту малютку в подарок императрице.

- Верно, дон Филипп,- ответил Спира.- Но сперва заключим с ними договор. Послушай,- обратился он к пигмею,- она пойдет с нами как заложница. Если твои товарищи не будут на нас нападать, ей ничего не грозит.

Индейца заметно встревожили эти слова.

- Но чуть только я заподозрю неладное,- продолжал Спира,- она тотчас будет обезглавлена.

При этих словах пигмей зарыдал, а его спутница поглядела на него с упреком.

- Передай все это вашему вождю. Ступай! Индеец, заливаясь слезами, исчез во тьме.

- Поручаю пленницу вам,- обратился Спира к Филиппу.- От нее зависит, сможем ли мы выпутаться из этой переделки.

На рассвете они двинулись дальше. Пленница, которую Филипп посадил к себе в седло, казалась очень довольна и положением своим, и спутником и шутливым тоном произносила какие-то слова, заставлявшие Филиппа покатываться со смеху. Пигмеи не оставляли их в покое ни на минуту, то следя за испанцами с вершины холма, то неожиданно выныривая из густых колючих зарослей. Не успели проехать и полулиги, как маленький индеец догнал отряд:

- Вождь наш согласен: мы вас не тронем. Я же пойду с вами, а когда вы доберетесь до места, отведу ее домой.

- А ты-то кто таков? - спросили его.

- Сын собственных родителей и ее жених.

При этих словах пленница что-то весело залепетала на своем непонятном наречии, трижды подпрыгнула и погладила Филиппа по голове.

Через две недели, двигаясь вдоль горного хребта, они вышли на побережье и вскоре достигли Коро. Завидев впереди крепостные стены, Филипп освободил свою пленницу. При расставании маленькие люди не смогли сдержать слез.

- Прощайте, милые! - с грустью промолвил Филипп.- Храни вас бог.

И вот впервые за три года нога его ступила на улицу христианского города.

Навстречу им высыпала целая толпа. Испанцы и индейцы обнимали участников экспедиции. Спира, сойдя с коня, лишился чувств, и Филипп поспешил к нему на помощь. Губернатора положили на носилки.

- Поскорее отнесите его домой! - приказал Филипп.

- С благополучным прибытием,- прозвучал у него за спиной чей-то голос.

Гуттен обернулся.

- Здравствуйте, Хуан де Вильегас! - воскликнул он, но в эту минуту увидел, что люди, несшие Спиру, давно миновали губернаторский дом.

- Куда они его потащили? - в недоумении воскликнул он.

- Много чего произошло, дон Филипп, пока вы отсутствовали,- ответил Вильегас.- Хорхе Спира смещен. Теперь нами управляет судья Николас Наварро.

Через несколько шагов Филипп повстречал Гольденфингена.

- Слава тебе господи! Я уж думал, тебя на свете нет!

- И я тревожился за вашу жизнь, сударь! Мне удалось привести назад только сорок пехотинцев и девять кавалеристов. Какой-то рок преследовал нас... Хочу вас предупредить: жители Коро очень враждебно настроены против его милости и всех немцев. Тут я расстанусь с вами.

Гуттен поглядел вслед понуро уходившему моряку и медленно направился к своей лачуге.

Едва переступив порог, он повалился на кровать и уснул мертвым сном.

Когда он проснулся, индеец принес ему еды и сообщил, что епископ Бастидас находится в Коро.

"Я должен немедля увидеться с ним!" - подумал Филипп и, приведя себя в должный вид, вышел на улицу, где его тотчас окликнул высокий седовласый старец. Филипп не сразу узнал хирурга Диего Монтеса де Оку. Рядом с ним стоял человек средних лет, крепкого сложения и внушающей уважение наружности, назвавшийся Хуаном Кинкосесом.

- Дон Хуан - один из тех, кого привез с собой его преосвященство,представил его хирург.- Это правда, что вы добрались чуть не до самого Эльдорадо? Так по крайней мере бахвалятся ваши люди.

- Правда,- отвечал Филипп, разглядывая мрачные лица прохожих.

- Боюсь, что скоро наш городок опустеет: все бросятся за сокровищами. Уже сейчас в народе взахлеб говорят о невероятных богатствах, которые вы все-таки сумели раздобыть.

Хирург подтвердил сказанное Вильегасом:

- Спира был отставлен сразу после того, как Вильегас и Дамиан де Барриос предали огласке его злодеяния.

Гуттен стремительно повернулся к нему и едва сдержал гримасу отвращения.