Радуга на земле - Виктория Иванова

Нет, удивительно даже не то, что проиграл мой лучший ученик. Он все еще обучается, так что какой-нибудь опытный и более сильный темный воин вполне мог его победить… другое дело, что все, кто бы подходил под это описание, сейчас в пещерах, но… парень потерпел поражение во время Клятвы, а это значит, что его жизнь теперь целиком и полностью принадлежит победителю!

Так что если я и приду за оболтусами, то ничего поделать не смогу. Даже напасть на их хозяина. Дети должны будут защищать его. Ценой своей жизни, если это понадобится…

Шкура Сойр[26], да куда они влезли?! Вот тебе и промедление…

Портал обошелся мне в солидную сумму, но я не жалел. Если все обойдется — стрясу с Лорда, а если нет…

Парень не скрывался и тут же ответил на мой Зов, четко обозначив свое местопребывания. Это оказался королевский дворец. Внутрь меня пропустили спустя половину хода, предварительно выяснив, кто, зачем и по какому поводу пришел.

Просто раскидать этих людишек я не мог — в этом месте четко ощущалось присутствие чужого Лорда, который мог быть не согласен с моим поведением. Благословенный Келес, как же ребята сразу не почуяли, что это место уже занято?! Хотя… след был довольно слабый и очень, очень странный!

До комнаты мальчишек меня сопровождал отряд внутренней гвардии, вежливо проводив в двери и затворив их снаружи. Та-а-а-ак…

Вся троица находилась в одном, просторном помещении, разлегшись на кроватях. При моем появлении сдавленные стоны как обрезало. А раны у них были просто загляденье. Пусть на них и намотали кучу бесполезных бинтов.

Тасмаар щеголял поврежденной грудью. Не знаю, кто был их противником, но удар хвостом у него поставлен как надо. Все передние грудные пластины, по всей видимости, пришлось удалить. Это не смертельно, но очень болезненно и обидно. Да и наращивать он их будет долго.

Нойшер пострадал сильнее. Весь его левый бок пересекали две глубокие борозды, явно оставленные с-кешером. Хотел бы я посмотреть на это оружие. Если мне не изменяет память, то на парне был еще и скрытый доспех. Тем не менее — результат довольно впечатляющ.

Найрхас отделался пробитым плечом, обрезанными волосами и солидным испугом, до сих пор читающимся во взгляде. М-да… нарвались, ребятки, сильно.

— Рассказывайте, — требую, опускаясь на пол. Терпеть не могу эти человеческие кресла…

— Я… Я хотел провести Клятву на этой территории… чтобы остальные не шалили… — вслух начал Найрхас как старший в группе, но тайными знаками дал понять, что это его интересовало в последнюю очередь. Зачем же на самом деле этих… шасков неразумных понесло в самое Гнездо человеческого правителя, мне предстояло выяснить позже. — И когда дошел до канона Вызова — появился он…

— Кто — он? — потребовал уточнения я.

— Не знаю! Я его не знаю! — Едва не взвыл наследничек, молотя хвостом по кровати. — Дэс, ты не понимаешь, он светлый был! Пусть грязный, вымазанный незнамо в чем, но светлый!

Вот теперь мне понятна его такая недопустимая для взрослого Са-ашара истерика и нежелание предавать это дело огласке. Где это видано, чтобы светлый победил черного? Пусть даже ученика?!

— А ты что, не мог учуять след? — сварливо интересуюсь, выждав, пока Найрхас перестанет бесноваться.

— Его не было, — хмуро ответил мне один из служащих. — Он потом появился. После завершения обряда.

Угу, понятно. Выигравший в поединке Клятвы и становиться Лордом данной территории…

— И что дальше? — Хмуро интересуюсь. Ох, теперь придется прогибаться, чтобы миром решить вопрос. А как тут решишь?!

— Ничего — не менее хмурый и слаженный ответ.

— В смысле — ничего? — нет, они мне тут еще и гонор показывать будут?!

— Мы его больше не видели, — отводит глаза в сторону Нойшер. Все понятно. Ребят определили сюда, а их новоявленный Лорд даже не потрудился это узнать! Похоже, переговоры будут о-о-о-чень сложными.

— И что мне теперь делать? — задумчиво вопрошаю потолок.

Ответом мне было три молящих взгляда. Ладно, я и сам понимаю, что троица подающих надежды воинов темных, да в услужении у светлого, пусть и Лорда… И где мне его теперь искать?! От запаха толку никакого — все близлежащие коридоры хранят четкие и устойчивые следы. Выяснять, который из них самый свежий — так я рискую застрять тут надолго. Если не навсегда…

— Эл, это вообще как называется? Ты хоть отдаешь себе отчет в своих действиях?! — Савиш орал на меня, как сержант на новобранца. В принципе, он прав, от стыда хоть в озере топись, но… я не чувствовал за собой ни вины, ни раскаяния.

В подземелье мною был выковырян из того, что еще недавно выглядело гигантским и очень голодным пауком какой-то обруч. Наверное, когда сия «зверушка» еще не достигла своих теперешних размеров, он каким-то образом попал ей на голову. Или еще куда. Но сейчас из-под густого меха торчали только зубцы, привлекшие мой взгляд. Когда же я подобрался поближе, дабы рассмотреть столь удивительный феномен, меня записали в первое блюдо. Естественно, согласия никто не спрашивал, так что пришлось возмущаться. И сильно.

В результате меня самым наглым образом изгваздали в чем только могли, пару раз приложили о стену (сам виноват!). Но отстоять свою точку зрения на данный вопрос мне удалось. В результате симпатичное налобное украшение сменило своего хозяина.

Особо пристально разглядеть его не успел. А по отрывочным воспоминания — обруч. Темного, или потемневшего металла, украшенный всевозможными зубцами, гравировкой… и какой-то странной, более светлой отметиной в центре. Словно там когда-то что-то было, но утеряно за давностью лет.

Поскольку я уже давно раздумывал над тем, где найти подходящее средство держать собственную шевелюру в относительном порядке (стричь волосы не хотелось), то, прополоскав находку в ближайшем подземном озерке, тут же надел её на голову. Именно тогда на меня и накатило…

Связно объяснить ничего не могу. Просто создалось впечатление, что кто-то нагло влез в мою комнату, завалился на кровать в грязных сапогах, а меня ещё за пивком послать собирается! В общем, на редкость отвратительные эмоции, переросшие в дикую ярость. Обратный путь запомнился довольно слабо. Кажется, меня кто-то пытался остановить, одну тайную дверь я банально снёс собственным телом, так как она очень медленно открывалась.