Луковое горе - Дмитрий Анатольевич Кадочников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну ладно, что вспоминать. Ч же слышал, что ты и ещё друг твой на КамАЗе работу уж месяц ищете, а тут я. Как раз съездим, что сидеть? Всего месяц, и пару тысяч зелени. Красота! Сиди, рули, в окно гляди!
– Хорошо вам, берёте две машины сразу. Вот прям сейчас заплати по пятьсот зелёными, и едем!
– Э, давай по триста! Пятьсот я поеду к Орхану, потом заеду к узбеку, ну, ты знаешь, что на пятаке много машин, сейчас не сезон, – Онур был непреклонен, твёрдо стоял на своём.
– Да, знаю. Ну и вали на пятак! Что сюда приехал? С пятака водилы – дрянь! У них машины до Астаны еле доползут. Езжай, бери!
– Эй, Егор, беги, бери своего усатого друга, и сюда! Быстро!
Вбежал, прикрывшись сумкой, Алексей, собаки снова залились громким лаем.
– Что нужно? – громко заорал вбежавший, перекрыв собачий лай.
– Доставай шестьсот баков! – скомандовал турок.
Из нутра сумки появилась пачка зелёных бумаг. Водитель обмяк, кончики губ подёрнула счастливая улыбка, рука потянулась к зелени.
– Сейчас только триста, завтра подъезжайте к выезду на Чимкент – там встретим. Поедем грузиться, вот тогда получите остатки, – Онур отсчитал нужную сумму и передал её Михаилу.
Вышли со двора, Алексей с вопросом посморел на турка и пробормотал:
– Отдали без расписки, а если кинет?
– Не, мои гарантии, не кинет! Я же одну машину гружу луком Орхана! И за лук деньги уже отдали, и за машину, как так кинет?!
– Когда отдали деньги? Уже! – Алексей с вопросом в печальных глазах посмотрел на турка.
– Да ну завтра он свою долю отдаст наличкой, спутал чуть слова, русский же неродной для меня. Да не надо беспокоиться по пустякам! Я же ментам вас не отдал, а мог, – махнув рукой и демонстрируя обиду, Онур молча сел на сиденье «москвича».
– Ладно, верим-верим! – беспокойно запричитал Лёха, вспомнив, видимо, что денег у него уже почти нет, и если сделка вдруг сорвётся, то наступит большой и сочный кирдык.
Егор же понимал, что его жалких денег уже давно нет. Они растворились в бездонных карманах не пойми кого, перестал дёргаться, наслаждаясь путешествием, лишь предпринимал попытки как можно больше всего съесть и выпить. И где-то в глубине души ещё надеялся на чудо.
Онур отмяк, улыбнулся и скомандовал Талхе:
– Вперёд, домой. Нужно пораньше сегодня приехать, завтра погрузка, думаю, в четыре выдвигаться. Позже всех водил обзвоню. Готовьте карманы для больших денег!
«Он сказал: “Поехали!” Он махнул рукой…»
«Москвич-412», будто бы вспомнив своё спортивное наследие советских семидесятых, грозно воя задним редуктором, нёсся по разбитой улице, пролетая над кочками, едва касаясь дороги. Его двигатель надсадно ревел, выпуская огромные сизые облака сгорающего в нём масла. Онур, как коршун, впился руками в торпедо, внимательно смотрел вперёд. Сзади молча сидели подуставшие коммерсанты.
– Стой, вон поворот, давай! Едем на базу к Рашидка-бей. Завтра нужно будет заправляться, денег-то нет, а я договорился в Чимкенте, всё яхши будет, – Онур повернулся в пол-оборота к русским, широко улыбаясь, и продолжил. – Если не я, то кто с вами бы нянчился? Это я для вас на русском говорю, а так сидели бы дома, лепёшку ели, а я бы только деньги с вас брал. Нет, я честный, видите, как я вас люблю. Всё чётко: везде вожу, всё кажу, при вас все по-русски говорят. Цените и любите своего турка! – Онур оскалился в улыбке, гордо расправил грудь, будто на ней висели ордена.
– Да хранит вас шеф погрузки всевышней, да прибудет с вами сила, – засмеялся Егор, отплевываясь от дорожной пыли, которая забивала глаза, противно скрипела на зубах, делая лица болезненного землистого цвета.
– Онур, мы на базу гоним, э! Я прав, да? – взволновано уточнил Талха, бешено вращая руль, пытаясь избежать огромных ям и глубокой колеи.
– Нэт! К маме твоей едем лапша кушать! Ясно, что на базу! Гони давай! – турок перешёл на свой язык, выдал длинную фразу, от которой уши водителя покраснели, лицо покрылось пятнами.
Справа замелькала река, она бодро текла по валунам, оставляя возле них пенные водовороты.
– Это Талас, в горах на ней такой водохранилище красивый. Летом отдыхать на нём красота! – не выдержав, выпалил водитель, бросая жадные взгляды на реку.
Впереди из-за чахлых кустов появилась постройка времён СССР: огромный грязно-серый бетонный ангар, возле которого за колючей проволокой среди гор металлолома сидел на кортах человек с резаком в руке. Из-под его газовой горелки в разные стороны разлетались снопы искр красивым ярким фейерверком.
– Стой! Вот яхши, что успели, сейчас всё обговорим, всё будет зер гуд, – Онур вышел из машины, стряхнул с себя пыль, достал из внутреннего кармана расписку и снял кожаный пиджак. Свежий ветер с реки ударил порывом в лицо турка, раскрыл в руке лист бумаги, который затрепетал в пальцах белым стягом, будто бы говоря о капитуляции.
– Алмаз! Дорогой человек, дорогой мой друг, кымбаты дос9, короче! Отвлекись, наконец!
Казах нехотя снял маску, погасил резак, достал последнюю сигарету из пачки, прильнул ей к только что разрезанной, бесформенной, раскалённой болванке и глубоко затянулся. Смяв пустую пачку, он с силой запустил ей в здоровую мульду, наполненную мусором.
– Ну ты, что тут, шайтан тебя дери, делаешь?! Как тебя вижу, сразу живот крутит и курить хочется! – казах снял с себя рабочую куртку и аккуратно повесил её на кислородный баллон.
– Дорогой мой, зачем кричать? – турок, широко улыбаясь, бодро приближался к резчику, как паук к запутавшейся мухе.
Тут неожиданно со стороны машины послышалось громкое шипение, пар вырвался из-под капота Талха выбежал, открыл капот и горестно запричитал. Нехотя выползли на свежий воздух русские.
– А я же говорю, Онур, дорогой, дай денежку на термостат, на помпу – нет, потерпи. Вот всё терплю! Сколько можно?! – открыв багажник, водитель вытащил сорокалитровую пустую пластиковую канистру.
– Э! Не позорь меня! Вон возьми в моей куртке десять тысяч тенге, и чтобы завтра к рассвету всё починил! Ты ж говорил, что всё купил три дня назад! – турок, бросая злые взгляды в сторону нерадивого Талхи, тут же поворачивался к казаху, ослепляя его жёлто-коричневой улыбкой.
– Ну давай посмотрю, чё тут понаписано! Опять привёз лошков, – казах мрачно осмотрел русских и закричал. – Вы-то что припёрлись, сидели бы в своей России! Чё, денег срубить по лёгкому хотите с этим чудаком?
Русские, переглянувшись, ничего не ответили. Они уже и так чувствовали какой-то подвох. Алексей, находясь в напряжении, постоянно цеплял Егора, пытаясь слить на него свои неуверенность и плохое настроение. Егор с трудом терпел партнёра, который либо был всё чем-то недоволен, либо, шевеля усами, мрачно читал религиозную
