Ленинский. Неизбежность бури. - Василий Александрович Бурцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В свете фонаря тварь тихонько отползала в темноту, уставившись на людей своими жуткими фасеточными глазами. Мутант боится света. Возможно, свет причиняет ему боль. А вот на шум он не реагирует, может, глухой? В темноте маскируется и, как только света не станет, будьте уверены, невероятно быстро для такого с виду неповоротливого и тяжелого существа бросится на жертву и поглотит ее.
– Ну-ка, парень, в сторонку! Свети сюда! – потеснив напарника за плечо, сказал Миллер.
Осветив руки напарника, в них Эванс разглядел самодельный факел. Картонная коробка из-под армейского пайка скручена в трубку наподобие древка. На его конце туго намотаны какие-то тряпки.
– Сейчас я ему устрою, – погрозил Миллер и, чиркнув спичкой, поджег картон, звонко брякнули под ноги пули и гильзы демонтированных патронов.
Дождавшись, когда разгорится импровизированный факел, Миллер метнул его ближе к морде мутанта. От удара об пол пламя чуть было не потухло, сбившись, язычки поутихли, но, добравшись до содержимого – завернутого в тряпку пороха, – весело зашипело, разгораясь и брызгая искрами наподобие фейерверка.
– А вот теперь бежим! – хватая за плечо Эванса, сказал напарник и потащил того за собой.
Не бегом, но все же достаточно быстрым шагом, не забывая поглядывать за спину, изможденные, израненные бойцы диверсионного отряда, в разодранной амуниции и с опустевшим боезапасом, петляли по тоннелям старого коллектора, меняя направление движения из-за завалов или опасных на вид участков. Фонарь давно погас, и Эвансу пришлось потрошить свой паек, чтобы разжечь таблетки сухого горючего.
Когда казалось, что они заблудились и выбраться отсюда уже не смогут, бойцы наткнулись на обвал. Кирпичные блоки коллектора осыпались с потолка, образуя лаз наверх. Приблизившись к лазу, возле него была обнаружена надпись, выполненная черным веществом, похожим на сажу. «На телецентр», – сообщала надпись, и стрелочка, нарисованная тем же веществом, указывала на темную дыру в своде тоннеля. Огонек пламени весело заметался на подставке, сигнализируя о наличии сквозняков.
Вздохнув, Миллер первым покарабкался наверх, всматриваясь в темноту и выставляя перед собой тусклый огонек сухого горючего и отражающее этот свет дуло короткого ствола «Кедра».
Глава 13
Широко расставив крылья и упираясь на упругие потоки воздуха, большая умная птица, покрытая черным, как смола, пером, безмятежно парила в небе над опустевшими гнездами сгинувших в катастрофе прежних хозяев планеты.
Как и прежде, глубокой осенью сумерки приходят рано. Вот и теперь алый диск, плывущий за облаками, все глубже клонится к горизонту, погружая землю во тьму.
Ворон сыт и вполне доволен своим существованием. Теперь ему нужно найти удобное место для ночлега. Днем в небе ему почти нет равных. Однако ночью просыпаются другие хищники. Они питаются кровью, имеют острые клыки и когти на перепончатых крыльях. Движения их полета непредсказуемы и кажутся хаотичными, однако это не так. Не имея острого зрения, они отлично ориентируются в темноте. Днем предпочитают отдыхать от ночной охоты. Если не найти укрытие до темноты, можно запросто стать их добычей. Но до темноты еще много времени, и все еще можно успеть насладиться полетом в вышине, наблюдая за заходом солнца.
Набрав скорость, птица помчалась навстречу небесному светилу и, пролетев достаточно большое расстояние, уселась высоко над землей на металлическую перекладину высокой телебашенной антенны. Ветер тут играл обрывками проводов, скрежетал металлическими конструкциями, трепал ворону перья. Внизу, под когтистыми лапами, словно диорамой к прежней жизни, застыли дома, машины, все застыло. Теперь тут хозяйничал ветер и рожденная радиацией уродливая жизнь.
Вдруг в центре небольшой четырехугольной площадки, огороженной низкими бетонными бортиками, выкрашенными когда-то в черно-белые цвета, сначала шевельнулась, а потом шумно отползла в сторону металлическая пластина округлой формы. Ворон, заинтересовавшись движением, толкаемый вперед любопытством, перелетел на верхушку одной из разросшихся голубых елей, растущих перед фасадом здания телецентра, вокруг площадки.
Сначала ничего не происходило, но потом из недр земли показался человек – прежний хозяин планеты. Он высунул голову, какое-то время озирался по сторонам, посмотрел наверх, увидел птицу, сказал что-то вниз, опустив голову, а затем вылез из-под земли целиком.
Ворон, раскачиваясь на верхушке ели, брезгливо разглядывал бывших венцов творения, которые по собственной глупости уничтожили не только свой мир, но и мир для всех остальных его обитателей. Как будто это была их собственность. И теперь сами были вынуждены влачить жалкое существование под землей, как крысы, копошась в грязи, поедая отходы и самих себя, собственноручно перестроив пищевую цепочку, которая до сих пор не сформировалась до конца. А еще ворону было обидно, что его, представителя великого и гордого пернатого рода, теперь загоняют по ночам в норы пищащие кровопийцы, потомки крыс, отвратительные низкие создания. Птицу переполнило отвращение. И, издав громкий клекот, полный осуждения и проклятий, ворон взмахнул крыльями и, набирая высоту, отправился искать место для ночлега.
Поднявшись по скобам канализационного колодца, Герасимов уперся головой в тяжелый чугунный люк. Хотелось скорее поднять крышку и вылезти из этого смердящего нечистотами и пороховой гарью подземелья. Он посмотрел вниз. Метрах в трех под ногами, на дне коллектора собрался весь их сводный отряд. Бойцы, подсвечивая себе налобными фонарями, выжидающе смотрели на танкиста. Глаз он не видел из-за слепящих лучей, но готов был отдать руку на отсечение, что так оно и было.
– Свет погасите, – попросил танкист и поправил на голове шлемофон.
Один за другим погасли фонари.
– Умка, откатись немного назад, на шухере постой, чтоб без сюрпризов, – послышался голос в тишине.
– Лера, и, если что, кричи, – добавил другой голос.
– Хорошо, – отозвалась девушка.
Раздались шлепки шагов, и уже где-то за пределами прямой видимости вспыхнул свет, отбрасывая на стены коллектора тусклые нестройные силуэты.
Герасимов уперся в чугунный люк головой и осторожно разогнулся, приподнимая его.
Колодец находился на фасаде здания в окружении разросшихся пушистых голубых елей. В наступающих сумерках своими широкими юбками они отбрасывали глубокие темные тени, под которыми с трудом можно было что-либо разглядеть. Через тонкую полоску открывшегося люка, кроме елей, можно было разглядеть только бордюрные камни, занесенные пылью и редкими снежинками.
Перекинув автомат через спину и взявшись за люк обеими руками, Герасимов осторожно сдвинул его в сторону и высунул голову наружу.
Второй этаж здания телецентра выжжен пожаром. Над ним памятником цифровой цивилизации возвышалась ржавая антенна с круглыми блюдцами спутниковых тарелок в верхней части. Обстановка вокруг: городская застройка жилых домов и прочих сооружений, брошенные и гниющие где попало автомобили, занесенные снегом и пеплом тесные улочки, серо-ржавые оттенки, доминирующие теперь в цветовой
