Уши торчком, нос пятачком. Книга 1 - Алёна Медведева

– Что? – все еще прерывисто дыша, спросила я, насторожившись. Какой-то слишком радикальный переход от ярости к добродушию.

– Допрашивать буду, – сладчайшим тоном пропел белый.

– Сейчас?! – искренне возмутилась я. Учитывая период звериной ипостаси, естественно сказывающийся и на человеческой половине, я была уже перевозбуждена. Внутри все ныло от жаркого желания почувствовать Андрея в себе.

– Лучшее время для серьезного разговора, – одной рукой приподняв холмик моей груди и с рассеянной медлительностью поглаживая пальцем его тугую вершинку, напугал меня оборотень. – Пора тебе усвоить прописные истины.

Ох! Каждое его прикосновение к неимоверно чувствительному соску отдавалось в теле волной томительной дрожи, заставляющей меня призывно выгибаться, вертясь «на привязи», и сжимать бедра.

– Андрей! – взвыла я. – Никаких разговоров сейчас! Хочется… молчаливых действий!

– Это очень отрадно, – промурлыкал белый, склоняя голову и обхватывая губами другой сосок. Слегка прихватив его клыками, неожиданно влажно лизнул, вызвав у меня очередной всплеск томительной слабости, и огорошил вопросом: – С Женей вы давно… вместе?

– Не надо об этом, – простонала я, искренне не понимая, зачем сейчас поднимать эту тему, но стоило ему начать в едином ритме посасывать одну мою грудь, а другую сжимать пальцами, как я завертелась ужом, стремясь приблизиться к нему, соприкоснуться телами… хотя бы!

Андрей прижаться к себе не дал, одновременно наращивая темп собственных прикосновений, усиливая мое возбуждение.

– Три года! – со стоном практически выкрикнула я, изгибаясь так, чтобы грудь стала еще более доступной для прикосновений оборотня.

– И какой он? – на миг приостановившись, бесстрастно уточнил Андрей.

– О… Ну зачем? – взмолилась я, но по решительности двинувшейся вниз по моему животу мужской руки поняла, что в моих интересах не молчать, и забормотала: – Он невероятный, не похожий ни на кого. Он… единственный и неповторимый. Я преклоняюсь перед ним.

Из груди Андрея донеслось взбешенное рычание зверя, но его «человеческое» лицо оставалось бесстрастным.

– Даже так, – вот и вся его реакция, и сразу новый вопрос: – Но ты же понимаешь, что он совсем другой и никакого совместного будущего у вас нет?

Его слова только напомнили мне о том, что перспектив нет не только у моей дружбы с человеческим однокурсником, но и у совместных отношений с одним белым волком… И потому надо использовать каждый момент, пока я нахожусь с ним рядом! А пальцы оборотня уже проникли внутрь меня, заставляя в предвкушении непроизвольно шире раздвигать согнутые в коленях ноги, открываясь навстречу еще больше. Ответ получился больше себе, чем Андрею, но, право слово, я уже соображала совсем плохо и не была способна в этот момент на четкость мыслей.

– Я стараюсь взять от настоящего все возможное, чтобы потом сохранить эти воспоминания на всю жизнь… Самые ценные для меня воспоминания… Самые дорогие.

Добровольский резко замер, услышав мой шепот, вызвав в моей душе дикий протест, заставив сдавить его руку бедрами и потереться собой об основание его ладони, понуждая продолжить. Мне сейчас его прикосновения были нужны как воздух. А он молчал и не двигался. Возмущенно приоткрыв зажмуренные от удовольствия глаза, встретилась с напряженным взглядом впившихся в мое лицо… черных волчьих глаз. Андрей не просто не шевелился, он даже дышал как-то натужно – нервно.

– Это бред! – встретившись со мной взглядом, все же рявкнул в итоге волк. – Это ненормально! И ты поймешь это позже, узнав лучше… кого-то другого. Волка.

– Андрей… – я вновь начала тереться бедрами об его руку, просительно призывая закончить этот ненужный сейчас разговор. – Женька – это святое для меня. Не тронь его, не прощу! И разговаривать об этом не стоит. Ему в моей жизни нет замены, она невозможна.

«Верных друзей найти непросто, а мне в этом плане и вовсе не везло: кроме Жени – никого».

И положила свободную руку на мужскую грудь, слегка царапая коготками, напоминая о том, что ждет нас завтра. И неплохо бы до этого многое успеть… И еще поспать.

– Я докажу тебе, что ты неправа, – Андрей, отреагировав на мое прикосновение, с ожесточенной решительностью и неожиданно рывком тесно-тесно прижал меня к себе, спрятав лицо в изгибе моей шеи, скрывая его выражение.

В ответ и я с чувством облегчения приникла к обнаженному сильному телу Добровольского, чувствуя себя очень глупой и одновременно счастливой. Глупой, потому что все это ненадолго. А счастливой, потому что эти мгновения есть и именно сейчас!

Мы снова целовались, но уже иначе – нежно, намеренно стремясь продлить это пиршество прелюдии, наслаждаясь тесными объятиями переплетенных тел. Мою руку волк уже умудрился освободить.

Потом не менее чувственно и пылко переключились на прикосновения, изучая друг друга, открывая тайны наших тел. И близость в этот раз получилась неторопливой, полной нежной неги и размеренной страсти. Андрей поразил меня чутким вниманием и неспешностью – именно этого мне не хватало, чтобы в полной мере довериться этому мужчине в любви и раскрыться, избавившись от сомнений и смущения.

Так и получилось в итоге, что когда мы – в этот раз про дополнительную защиту не забыл уже белый! – перешли к самой желанной части близости, я была где-то за гранью восторга, блаженствуя и подчиняясь движениям своего мужчины. В душе даже возникло ощущение нереальной гармоничности наших действий. Была бы романтиком, сказала бы, что мы созданы друг для друга. Впрочем, у него же опыт…

Удовлетворенные и полностью эмоционально истощенные, мы заснули в обнимку.

Мне хотелось верить, что сегодняшняя ночь пойдет нам на пользу: ослабит напряженность белого зверя и несколько уймет мою волчицу. Пусть и в человеческой ипостаси, но парой мы сегодня стали полноценной, объединив себя именно в период течки моего зверя. И это в относительной степени привяжет друг к другу и волков.

– Да, все верно! Не опоздайте только, иначе нас всей стаей пустят на меховые коврики, – неожиданно многословно завершил Добровольский разговор, заставив меня вынырнуть из пелены восхитительных воспоминаний о прошедшей ночи.

Вернувшись в реальность, вздрогнула, окончательно распрощавшись со сном и, распахнув глаза, вопросительно уставилась на оборотня:

– Это ты о чем?

– Вставай. Через полтора часа нам необходимо прибыть в клан бурых. Начинается.

Глава 16

Елена

Все личное, все надуманное и беспокоящее сразу отошло на задний план. Не до рефлексии. Гораздо важнее сейчас не сплоховать. Тем более что там буду не я, а бурая. Тем более что не ясно, что нас ждет в клане. Тем более что мама предупреждала. Тем более что Андрей прямо сейчас, хоть и сдерживал себя, смотрел на меня черными глазами волка, и крылья его носа возбужденно подрагивали…

Мгновенно соскочив с кровати, убежала в душ, потом оперативно оделась по-походному в бывалые плотные брюки и широкую футболку и убежала на кухню готовить завтрак.

– Лена, не суетись, – крикнул вслед Андрей. – Лучше поедем голодными. Злее будем, да и охотничий инстинкт с чувством голода немного приглушат все остальное – я надеюсь. Опять же, лучше поохотимся. Это снимет напряжение.

И скрылся в ванной. Я же так переживала, чувствуя, как предвкушающе замерла внутри волчица, что все же согрела чайник, уговаривая себя, что кружку кофе все же осилю, и для успокоения нервов погремела посудой. Помогало плохо, но хоть время прошло быстрее.

Добровольский, к моему удивлению, явился облаченным в потертые, явно старые, бесподобно смотрящиеся на его бедрах, джинсы и потрепанную футболку. Мы, не сговариваясь, обулись в мокасины на босу ногу и отправились на улицу. Не разговаривая, даже не встречаясь глазами.

Ехали тоже молча. Я дико волновалась. Присутствовать на боях за внимание волчиц мне еще не доводилось, поэтому было страшно. Тем более что я чувствовала, как с каждым километром, приближающим нас к лесу, моя волчица все явственнее ликует, предчувствуя свободу, множество самцов и свой шанс «покомандовать» в нашем с ней тандеме. И чем заинтересованнее она поскуливала, тем недовольнее порыкивал белый зверь, чье глухое рычание доносилось из груди сидящего рядом мужчины. Мне было мучительно стыдно за свою слабость, за неумение сдержать бурую, за то, что гарантированно обеспечу нам проблемы…

Ожидала, что Добровольский что-то мне скажет, как-то проинструктирует. Но он всю дорогу молчал, сосредоточившись на чем-то своем и напряженно хмурясь. И принюхивался!

Как и в прошлый раз, судя по количеству машин на парковке у территории заказника, весь клан был уже в сборе. Мы вылезли и быстро направились в лес к тому месту, где перекидывались в прошлый раз. Замерев возле кустиков и стремясь хоть как-то поддержать белого, которому было сейчас тяжелее, прошептала: