Леди Каладана - Брайан Херберт

Полу хотелось как можно лучше вспомнить произошедшее в «Песне моря». Он услышал в коридоре шаги и узнал походку доктора Юэ, но в ней появилось что-то новое – врач шел медленно, словно спотыкаясь.

Он был одет в мятый черный костюм. Доктор вошел в кабинет со своим медицинским саквояжем. Квадратное лицо хмурилось, врач нервно оглядывался. Но при виде Пола лицо его разгладилось, он устремил взгляд на юношу.

– Вам не стало лучше, сэр? На второй день боль не должна усилиться, но, если надо, я могу помочь.

Пол почувствовал, что краснеет.

– Вы пришли прочесть мне лекцию, потому что отсутствует отец?

Врач Сукк сохранил полную невозмутимость.

– Вы хотите, чтобы я отругал вас?

– Мне не следует быть таким импульсивным. – Улыбнувшись, Пол ощутил боль в разбитой губе. – Но может, в следующий раз этим людям будет неповадно говорить гадости о своем герцоге.

Оттененные усами темные губы Юэ сложились в едва заметную улыбку.

– Может быть, и так.

Теперь омрачился Пол.

– Что-то не так, доктор Юэ? Я вижу по вашему лицу.

– Вы пациент, а не врач. Здесь не место обсуждать мои неприятности.

Он сдвинул брови и с деловым видом принялся рыться в саквояже.

Пол выпрямился и посмотрел в глаза Юэ.

– Если я выступаю здесь в роли герцога, то вы просто обязаны сказать, мне, что случилось.

Юэ отступил и низко поклонился, собираясь с мыслями.

– Дело в целой череде переживаний и дум, молодой мастер. Просто мне вспомнилась… моя жена.

Пол озадачился. Все годы, что Юэ работал при дворе Атрейдесов, он жил один и редко говорил о своей жене.

– Почему? – спросил Пол. – Какая здесь связь?

– Я вижу, что вы один, и это напомнило мне о том, что ваша мать покинула Каладан, а это, в свою очередь, напомнило мне о Бинэ Гессерит. Моя жена отбыла по назначению Ордена сестер много лет назад. Я надеюсь, что леди Джессику не вынудят на столь же долгую разлуку с вашим отцом. – Он опустил голову. – Я прошу прощения за столь очевидное настроение. Я несу бремя конфиденциальности, и мне следует лучше справляться с чувствами.

Пол встревожился, услышав слова Юэ. Он не мог поверить, что Орден сестер станет удерживать у себя его мать. Много лет? Что, если она вообще никогда не вернется?

– Чем Орден их удерживает?

– Об этом нельзя говорить, – ответил Юэ. – Да и понять это мы все равно не сможем.

Смущенный столь явной демонстрацией эмоций, доктор занялся осмотром и лечением травм Пола. Юноша задумался: интересно, что его мать делает сейчас, далеко отсюда на Уаллахе IX, и что требует от нее Орден?

Орден сестер походил на осьминога, щупальца которого раскинулись по всей Империи. Да еще вся эта секретность и таинственность! Джессика научила сына лишь малой части того, что знала и умела сама: тактике единоборств и дыхательным упражнениям, аналитическим техникам и началам применения Голоса для того, чтобы вызывать у людей нужные реакции. Она говорила, что ей запрещено делиться этими знаниями, но она сделала выбор.

Может, она сейчас принимает наказание? Ее для этого вызвали в Школу Матерей? Преподобные Матери узнали, что она обучает их техникам своего сына? Или дело в герцоге Лето?

Пол был очень близок к матери, он знал о ее сложном отношении к ордену Бинэ Гессерит: эдакой смеси любви и ненависти, восхищения и презрения, послушания и мятежа. Вдруг они никогда не отпустят ее на Каладан? Тогда у него и правда много общего с доктором Юэ.

Орден Бинэ Гессерит специализировался на изучении человечества и путей его улучшения. Интересно, они сами помнят о гуманности, когда требуют ее от других?

Когда доктор Юэ наложил мазь вокруг глаз и повязки на другие травмы, Пол сказал:

– Я чувствую, что отсутствие моей матери подтачивает нашу семью, ослабляет Дом Атрейдесов. Я… мне очень жаль, что и вам грустно.

Тревога, словно темная волна, прокатилась по лицу Юэ, но он быстро взял себя в руки.

– Благодарю вас, молодой мастер. Надо надеяться, что они в добрых руках – моя жена и ваша мать.

Он поклонился, собрал материалы и инструменты и поспешно вышел, словно сомневался, что сможет закончить этот неприятный разговор.

Пол проводил его взглядом и долго стоял, обозревая в пустой коридор. Герцог Лето не вернулся, леди Джессика тоже. В прошлом доктор Юэ работал сноровисто и эффективно, но теперь он вел себя отчужденно. Несмотря на то что он и врач Сукк находились в очень хороших отношениях, Пол не считал его настоящим другом, как, например, Дункана, Гарни и даже чопорного Сафира Хавата.

Пол услышал со двора крик сокольничего, и в тот же миг в открытое окно, хлопая крыльями, влетел краснохвостый ястреб. Хищная птица приземлилась на стол и аккуратно сложила крылья, не коснувшись петиций и документов, лежавших рядом.

Птица искоса посматривала на Пола, а дрессировщик продолжал звать ее со двора. Пол, затаив дыхание, восхищенно смотрел на благородного гостя. Скосив золотистые глаза на Пола, ястреб медленно поворачивал голову из стороны в сторону.

Наконец Пол вздохнул.

– Ну ладно, ладно. Мне надо работать.

Ястреб взмахнул крыльями, взлетел со стола, сделал круг под потолком кабинета и вылетел в окно.

Слишком часто люди преследуют противоположные цели. Так не должно быть. Люди должны сплачиваться, а не разобщаться.

Запертая в темный карцер, Джессика думала о своей резной скульптуре – матери, отце и ребенке, – разломанной мстительной Рутин. Любой женщине, имеющей детей, должно быть понятно ее желание во что бы то ни стало отправить весточку сыну.

Но Джессика взбунтовалась, не подчинилась приказам Ордена сестер и дала им причины посадить ее в холодный карцер с сырыми каменными стенами. Ее держали в пристройке к огромному древнему главному зданию, с которым она сообщалась запертой железной дверью, и это был единственный вход в камеру. Узкое окно располагалось под самым потолком и едва пропускало в карцер тусклый свет. Джессике не хватало роста, чтобы выглянуть наружу. В сыром воздухе висел запах плесени. Жалкое место, и его выбрали умышленно.

Вероятно, Верховная Мать Харишка собирается долго держать ее здесь. Джессика еще не пользовалась парашей в углу, но от нее уже отвратительно воняло. В карцере не было ни водопровода, ни таза, стояла только миска, в которую налили немного воды, и сложенное засаленное полотенце лежало рядом. Все задумано так, чтобы унизить Джессику.

Ей решили напомнить, что она – сестра Бинэ Гессерит. Сидя здесь в одиночестве и сосредоточении, она осознала, что главной причиной наказания явилось не то, что она пыталась отправить письмо сыну, а то, что она вообще испытывала к нему чувства. Джессика страшно скучала по Полу, она хотела прикоснуться к нему, но сестры решили выжечь это стремление – как им удалось сделать это с Ксорой, которую разлучили с ребенком, но