Комбо-Психо (СИ) - Розин Юрий

Красиво говорите, господин бог. И то, что вы общаетесь со мной будто бы на равных, определённо добавляет очков к вашей убедительности. Вот только я ни на секунду не поверю, что боги всерьёз озабочены моим благополучием.

Даже если бог Земли действительно заплатил им за моё перерождение, дальше, насколько я понял, ни о какой поддержке речь не шла. По крайней мере этой поддержки я за все пятнадцать лет ни разу не видел.

— И снова в твоих мыслях мы не видим ни намёка на искреннюю почтительность, — на этот раз в голосе Ардиба уже вполне легко было услышать нотки гнева.

А я, пожалуй, мог бы догадаться, что боги могли читать мысли. Впрочем, это бы всё равно ничего не изменило, контролировать свои истинные чувства было невозможно. А потому и оправдываться смысла я не видел.

— Это так, уважаемый Ардиб. Я действительно благодарен за возможность прожить вторую жизнь. Но это ведь был просто бизнес. А значит, если я и должен кого благодарить за моё перерождение — то это бога моего мира, заплатившего вам за это. И сейчас, уверен, происходит ровно то же самое. Как бы мне ни хотелось верить во всеблагих богов, я уверен, что Вашего уровня невозможно достичь на одних только альтруизме и благородстве. Агур сейчас либо мёртв, либо при смерти, и я понимаю, что Вам нужен если не новый избранный, то хотя бы тот, кто сможет его временно заменить. А мне нужна сила. Так что, при всём моём уважении к Вам, давайте всё же называть вещи своими именами.

Если бы в этом пространстве у меня было тело, меня бы точно начало мутить от собственной наглости. Я не с каким-то торгашом, желавшим выбить из меня денег побольше, говорил, и даже не с архимагом вроде Одуванчика. Я, сука, разговаривал с БОГОМ!

Однако, раз Ардиб мог читать мои мысли, то все эти слова он уже прочитал, просто не в такой конкретной форме. И мне оставалось только надеяться, что он, как бог истины, сделает скидку хотя бы на то, что я был с ним честен.

Несколько секунд в белоснежном пространстве царила гробовая тишина. И я уже приготовился к тому, что меня сейчас поразит небесное пламя, но в конце концов Ардиб всё-таки заговорил.

— Ещё ни один смертный не осмеливался разговаривать с нами так. Как минимум, тебе стоит поаплодировать за храбрость. Однако, подобное неуважение к нам… будь ситуация иной, мы бы не задумывались ни секунды, вынося тебе обвинительный приговор. К твоему счастью, ситуация в Хейхе действительно критическая. Край — это шрам на лике Хейхи от древней войны, случившейся задолго до нашего прихода в этот мир. Поэтому, к сожалению, у нас нет там власти, мы даже не можем заглянуть за Край. Однако мы уверены, что копящаяся там угроза страшнее, чем всё, с чем Хейха когда-либо сталкивалась. И, ты прав, хотя наш избранный ещё не погиб, он находится за Краем, и уже очень долго мы не можем ощутить его жизненную силу. То, что смогло одолеть его, сможет покорить Хейху, даже если мы лично снизойдём в мир. А потому нам и правда нужна твоя помощь.

— Неужели за Краем может быть что-то сильнее Вас?

— Нет, разумеется. Но, спускаясь в смертный мир, мы не можем использовать всю свою мощь. Так что рассчитывать можно только на смертного, который сможет стать сильнее неведомой угрозы. К счастью, можно быть уверенными, что разница между ней и Агуром не является критичной. В противном случае неведомый враг уже сам не смог бы считать смертным.

— И, что вы хотите поставить на меня, рассчитывая, что я смогу эту тварь одолеть?

— Не только на тебя. Как среди человечества, так и среди других рас есть те, кто, с некоторой помощью, сможет попытаться дать отпор неведомой угрозе. На данный момент мы даровали свои благословения десяти смертным. Ты — последний, с кем мы разговариваем, и самый слабый из всех. Однако благодаря стечению обстоятельств ты получил право удостоиться нашего внимания.

Прозвучало, надо сказать, довольно обидно. Всё равно как если бы другу нужно было помочь передвинуть диван, и он позвонил тебе самым последним, предварительно получив отказ от всех остальных.

С другой стороны, слова Ардиба означали, что я вошёл в число одиннадцати, скажем так, квази-избранных — самых перспективных представителей всех рас этого мира. К тому же то, что я стал последним в очереди, вполне могло быть обосновано моей силой. В конце концов, действительно, двигать диван сначала звали самых сильных, а к малохольному астматику обратились бы в самую последнюю очередь.

В любом случае, кидать богам претензии за такую чепуху я не собирался.

— Ну, я согласен поучаствовать в сражении с этой неведомой угрозой, всё равно собирался.

— Такое намерение похвально, но этого мало. Мы должны быть уверены, что дарованное нами благословение не будет использовано против нас или против Хейхи, а также что ты не отступишь в критический момент.

— Я должен дать клятву?

— Именно. Произнеси клятву верности, и мы даруем тебе благословение.

Я, уже готовый признать требования Ардиба вполне логичными и здравыми, запнулся о собственные мысли.

— Верности?

— Да. Поклянись в верности богам Хейхи — и получишь силу, которая тебе так необходима.

— Эм… нет, спасибо. Я готов поклясться в том, что Вы говорили: не отступать перед лицом угрозы и не оборачивать полученную силу против этого мира и Вас — это совершенно нормальные требования. Но в верности клясться я точно не буду.

— Мы думали, ты будешь благоразумнее, — несмотря на то, что голос Ардиба до сих пор оставался спокоен, обрушившееся на меня давление, кажется, даже лишило меня сознания на мгновение. — Как можем мы давать силу тому, в чьей верности не можем быть уверены? Подумай ещё раз, это последний твой шанс изменить своё решение и присягнуть нам на верность.

— Неужели все десять других ребят без вопросов это сделали?

— Разумеется! Для любого жителя Хейхи быть избранным нами, стать нашим помазанником, получить наше благословение — это величайшая честь!

Мысленно я глубоко вздохнул. Вообще, в каком-то смысле это и правда могло выглядеть заманчиво. Ардиб показался мне вполне адекватным богом.

Не без закидонов вроде обращения к себе в третьем лице, но он, чёрт возьми, был богом! Ему было простительно и не такое.

При этом даже в ответ на мои крайне наглые заявления он не начинал давить авторитетом и продолжал взрослый разговор. Так что стать вассалом такого сюзерена было бы вполне неплохо, особенно в обмен на то самое благословение.

Однако к мысли о том, чтобы всерьёз признать его, да и хоть кого угодно иного, своим господином, я испытывал острое, почти физическое отвращение.

Возможно, это было из-за того, что я только недавно перестал быть слугой и мне претила мысль вновь вернуться в этот подчиняющийся статус. Возможно, сказывалось всё тот же земной опыт, где подобные отношения давным-давно себя изжили и в мозгу человека двадцать первого века казались чем-то почти равным рабству. А, возможно, дело было в том, что какое-то неявное предчувствие говорило мне, что такое требование боги выдвигают далеко не только из-за нежелания делиться благословением с посторонними.

А потому, как бы ни была заманчива мысль о получении божественной силы, и как бы жутки ни были ожидания возможного возмездия за неподчинение, менять своего мнения я не собирался.

— Ну, возможно, для жителя Хейхи это и правда честь. Но дело в том, что я — не житель Хейхи. Я готов принести ту клятву, о которой говорил. Но пообещать свою верность Вам, уважаемый Ардиб, не смогу. Вне зависимости от того, насколько велика награда и насколько ужасно наказание.

— Что же, дитя, мы поняли твой выбор. Не пожалей о нём в будущем.

Ощущение чужого присутствия пропало, белизна вокруг начала тускнеть, а спустя несколько секунд я ощутил возвращающуюся боль. За всеми этими препирательствами с высшими сущностями я успел почти забыть, что находился в процессе прорыва на пятый круг маны. По крайней мере хорошо, что общение с Ардибом в реальном мире заняло всего мгновение, и ситуация не успела выйти из-под контроля.