Земное счастье и небесное блаженство или почему мы не Боги - Монах Симеон Афонский

На обветренной

Замшелой

Круче

Крокус

Одинокий

Полыхает.

Тихо подойди

К нему:

Он учит

Тех, кто его

Слово

Понимает…

2. МИР

Мир сам по себе – никакой, потому что, когда мы со Христом – он прекрасен, а если мы с помыслами – он подобен аду. Суета мыслей может заглушить даже звон колоколов. Грязь денег может замутить даже самое благородное сердце. Огонь похоти может убить даже самую прекрасную душу.

Если тебе не опостылел мир, то все твои действия – только новые цепи для твоего рабства.

Мир стоит на гордости, а свобода от мира – на мужестве. Гордость изощренно присутствует в нас: даже в презрении к славе скрывается тщеславие, а в равнодушии к порицаниям – превозношение.

Там, где много наслаждений, там размножаются развращенные и злые люди, подобные источникам мглы. В отказе от наслаждений – единственный выход из слепоты мира сего.

Сильные уходят от мира в свою душу, средние уходят в уединение, слабые идут в монастырь, в миру остаются больные. Если можешь, обрети первое, если нет – уходи или в монастырь, или в уединение.

Тот, кто наполняется суетным миром, становится источником заблуждений, тот, кто опустошает себя от мира сего, наполняется светом Истины. Тот, кому не хватает времени, в избытке полон суетой, а тот, кто вышел из суеты, становится выше времени.

Те, кто покупают и продают, – наемники мира сего, а те, кто раздают и жертвуют, – насельники Царства Божия. С одной стороны – Христос, с другой – вещи этого мира. Как можно открыть Христу свои объятия, если руки цепко ухватились за мир?

Суета приносит только несчастья, поэтому тот, кто не отказался от нее – не имеет разума.

Закат отпылал,

Где-то колокол

Смолк,

Отцвел под окнами

Мирт.

Кто постарел,

Кто в болезнях увял,

А кто-то оставил

Мир…

Ты уже понял,

Что жизнь – не шелк?

А ведь я еще ничего

Не сказал…

З. ГЛУПОСТЬ

На чужие глупости не хватает мудрости, хватило бы мудрости для своей глупости.

Большая глупость – живя в достатке, полагать, что так будет всегда, но еще большая