Я буду помнить этот мир (СИ) - "Mingrih"

— Графиня! Графиня!!

В приемную вбежала её помощница. Девушка была молода и отличалась отличным здоровьем и изысканными манерами, но вот так врываться в приемную графини она явно не могла, даже при объявлении самой приятной или не приятной новости.

— Графиня, СРОЧНОЕ… ДОНЕСЕНИЕ… ИМПЕРИИ! — кричала она, срываясь на хрип и задыхаясь.

Вбежав в кабинет, она вложила в руки Майли свиток, окрашенный черной краской и ярко-зеленой лентой.

/Плохи дела… тут очень опасная информация — думала Майли, раскрывая свиток.

/Внимание! Леди Майли, в сторону столицы империи движется тьма. Нежить восстала и требуется все магические силы империи для предотвращения жертв со стороны мирного населения. Дать разрешение всем магам, всех школ и направлений с дальнейшей защитой и награждением от лица императора. Также требуются все магические накопители, какие имеются в свободном доступе, не считая главных кристаллов обороны города.

В случае провала, уводите людей на юго-запад и как можно дальше.

Император Мергалл Окхе

Четвертый круг города Мартирр.

Улицы как всегда наполнены запахами и цветом. Многочисленные лавочки продают товар, оставшийся с праздника, стража вальяжно расхаживает между рядами и украдкой засматривается на фигуристых молодых девушек, убирающих украшения с лавочек и домов.

— Смотри, вот это формы — шепотом обратился один стражник к другому.

— Балбес! Смотри, какие у во-о-о-н той ножки… — ответил шепотом другой.

Город жил своей жизнью, яркое солнце согревало землю и крыши домов. Ленивые пушистые создания, напоминавшие кошек, с шестью лапами и двумя хвостами, грели свои шкуры на нагретых крышах и высоких, каменных оградах, издавая трещащие и урчащие звуки, отдаленно напоминающие урчание кошек. Вдоль домов растянулись группки детишек играющих в камешки, кто-то играл в салочки, а кто-то пускал солнечных зайчиков в дремлющих на воротах арбалетчиков.

Бегущий по мостовой мужчина, внешне выдающий свое положение как младший слуга императора, совсем не вписывался в идиллию города. Красный бархатный камзол был расстегнут, а кожаные шорты, поверх когда-то белых гольф, были порваны по шву. Портные никак не предполагали, что, будучи даже младшим слугой при императорском дворе, носивший их, будет носиться по империи как угорелый.

Запыхавшийся и обессиленный юноша, лет шестнадцати, буквально влетел в харчевню Горта, выбив запертую дверь, забыв, что они открываются руками.

— Где… Горт… Гро… Горт… — выхрипывал юноша.

Олла, озадаченная и испуганная столь внезапным посетителем, прижалась к опорной колонне, держа на изготовке тряпку и половник.

— Ты чавой? Ты хто, малец? — начала чуть заметно заикаться Олла.

Узнав в парне слугу императорского двора, она осторожно опустила половник, и уже более уверенно, но с ноткой недоумения и испуга проговорила — Ты нам за дверь и щеколду потом заплатишь, но вот объяснить свое поведение ты обязан немедля… А то мой муж тебе твои уставшие ноги в баранку завяжет.

Присев за стол, юноша выложил мокрое от пота и изрядно помятое письмо на стол.

— Гро…, Горт… Это Горту… от Леди Майли и… от Импера… Импе… — проглотив ком в горле и облизнув губы, продолжил — Императора.

Олла, не отводя взгляд от юноши, присела за столик, напротив него.

— Ми-и-и-лы-ы-ый! — громко и протяжна позвала та Мужа.

Постукивая костылем, в зал вышел Горт. Наспех застегнутые штаны, с пропущенными пуговицами, не заправленная рубаха и зубная щетка изо рта, со стекающей пеной порошка, говорили о многом, также как и суровый взгляд Горта, не сочетающийся с нелепым внешним видом.

Горт не стал нечего менять в своём облике, он просто подошел к столу, взял письмо и развернул.

С каждой прочитанной строчкой Горт становился всё больше похожим на гигантского косматого медведя, готового порвать как письмо, так и каждого, кто посмеет сейчас его потревожить, или отдернуть.

— Олла! — рявкнул Горт, не отрываясь от письма — Собирай вещи, бери всё, что мне может понадобиться в бою.

— Чавой? Ты чаво удумал? Одноногий воевака? Я тебя на бойню не пущу! — вскрикнула Олла.

Её глаза моментально налились слезами, уголки рта опустились и, не всхлипывая, по её щекам текли слезы.

— Не пущу! Я без тебя не смогу. Куда тебя опять зовут? Почему именно ты? Ты на заслуженной пенсии… Они не имеют права забирать у меня тебя. Гро…

Олла опустилась на колени, спрятав своё лицо в большие ладони. Гномы всегда были стойкими и сильными, но это было не про женщин. Олла не хотела принимать тот факт, что Горт уже все решил.

— Любимая, меня просят, а не требуют. Я сам хочу… Это нежить…

На этих словах красное от слез лицо Оллы начало бледнеть, губы задрожали, а в продолжающих плакать глазах читалась злость и искренняя ненависть.

— Дочь я к моей маме отправлю, за харчевней брат присмотрит с супругой, а я с тобой! И не спорь! Не только ты там близких потерял, тебе и копье подать надо, и баланс держать без ноги тяжко…

Горт не стал спорить или отговаривать жену. Он понимал её чувства, понимал её искреннюю ненависть к общему врагу.

— Так, теперь поднимай Рохана и Малика, они могут нам помочь.

— Это не их война — протестовала Олла — да и слишком молоды они.

— Не спорь. Они сильны. Они… если захотят, то помогут… они должны понять…

Горт понимал, что не хорошо навязывать кому-то своё мнение и тем более желание мстить, но и тот факт, что Малик и Рохан в одиночку смогли одолеть такого опасного война как предводителя убийц, говорил об их несравненной силе, а значит и большом шансе победить.

Стена третьего округа, Графство Мартирр, 5:22 утра

Рассвет тут начинается примерно в пять утра. Вчерашний день я провел в компании Горта, Оллы и Малика. Мы делились впечатлениями от балла и подробностями диалога с графиней. Олла и Горт угощали вином, а Малик, как всегда, играл на публику, демонстрируя свои мышцы посетительницам харчевни. Малик вообще стал основной темой для обсуждения у местных девушек и вдов, хотя пару раз даже видели несколько замужних дам, жадными глазами поедающих Малика.

Встречая рассвет, я думал о том, что произошло со мной. Я тут встретил хороших людей, добрых товарищей и интересный мир. Здесь появилась девушка, которую хотелось видеть каждый день, девушку, после секса с которой я хотел ещё. От Кэттерин не было вестей с самого балла, видимо она затаилась или не хочет меня видеть. Мне хотелось встретиться с ней, хотелось снова увидеть её зеленые глаза и рыжие локоны, почувствовать её сладкий запах. Солнце уже давно встало из-за горизонта, слепя глаза и согревая кожу. Мне хотелось понять с виду простые вещи, а именно: — вот мы попали в этот мир, а дорога назад есть?; — если это другой мир, и для нас двоих это как игра, то почему местным так тяжело?; — с какой именно целью мы появились в этом мире?

Все вопросы были об этом мире, я не задавался вопросом любви, денег или славы, не думал о том, как и кто будет думать обо мне, что этично, а что нет. Эти вопросы всегда возникали в прошлом мире, не давая мне делать так, как я хочу. Скорее всего, это был некий ограничитель.

/Надо сегодня позаниматься с Маликом, немного поесть и надо найти Кэттерин.

Встав со скамейки, поставленной одним из стражников, я пошел в башню. Мне нужно спуститься со стены, а для этого нужно спуститься по крутой винтовой лестнице башни. Выйдя из башни, я пошел в сторону харчевни. Стража уже не задавала мне вопросов, да и слухи, видимо, дошли до большинства стражников, собственно как и до особо ушлых граждан. Пока я шел по улице, мне не однократно пытались пожать руку незнакомые люди, представляющиеся приближенными графини, её друзьями и приятелями, предлагали вступить в долю в бизнесе или начать собственное дело с их вложениями. Одним словом — аферисты всех мастей. Возможно, кто-то и был знакомым графини, но вот сомневаюсь, что та обрадовалась бы тому, что кто-то пользуется её именем как рекламой или гарантом. Оторвавшись от этой толпы «дружелюбных господ», я нырнул в проулок. /Здесь я еще не был — заключил я.