Полет орлицы - Дмитрий Агалаков

Все шестеро бургундцев убиты. Тут подоспевают свои — они-то и выбили неприятеля из дома. Последний, раненый, корчится на земле, закрывая окровавленное лицо, но девушка приказывает солдатам:

— Добейте его!

И один из ее воинов, высоко подняв меч, исступленно пронзает врага. Только сейчас Жанна понимает, как она огрубела! Закалилась в боях — сказали бы Ксентрай и Ла Ир. Но она-то знала правду! Кровь для нее стала водой. Крики погибающих, как порывы ветра. Смерть — только частью жизни. Последней. Без таинств и скорби.

Ее солдат вырвал из спины убитого бургундца меч, преданно улыбнулся своему капитану. Жанна опустила голову, ничего не сказала. Бог рассудит! Сейчас важно только одно — битва. И победа. Конь Жана д’Олона смертельно ранен — брюхо распорото широким лезвием копья, но животное пытается встать. Припав на колено и поклонившись боевому товарищу, д’Олон с силой бьет мечом в грудь животного, и когда оно затихает, лихо садится за спину Жанны, она пришпоривает Ястреба, и они, втроем, под белым знаменем, мчатся дальше — через Мариньи, через всю деревню, где режут бургундцев, где кровью врага так обильно полита земля, что так раскисает под ногами; они летят вперед — найти д’Олону лошадь, продолжать бой и стремительное наступление…

Громы и молнии в Мариньи разбудили Клеруа и Ла Венет. Всем было ясно — французы атаковали ближайший к Компьену форт. Монтгомери в Ла Венете поспешно строил ряды английских лучников, Жан Люксембург спешно поднимал конницу, чтобы одним броском достичь Мариньи и помочь капитану Нуаэлю. Хотя, подсказывала графу интуиция, с Мариньи кончено. Послав гонца в Кудан, где расквартировались основные силы бургундцев на этой стороне Уазы, Жан Люксембург выступил с пятьюстами всадниками на Мариньи. Пехота должна была следовать по пятам, к тому же сроку туда подойдут и англичане, решил он. Он попытается сдержать напор французов, копейщики, арбалетчики и английские лучники, подоспев, поддержат его.

Еще будет видно, кто победит в этой схватке!

Когда Мариньи было вычищено, бургундцы втоптаны в землю и Жанна строили ряды, чтобы вдоль Уазы следовать на Клеруа, от означенной деревни уже двигалось в ее сторону войско Жана Люксембурга.

Жанна и Ксентрай, возглавлявшие ряды конных рыцарей, переглянулись. Худшие предположения оправдывались — бой был услышан, и враг быстро сориентировался. Если поднялся Клеруа, то можно ожидать и удара в спину — от лучников Монтгомери. А был еще и Кудан!..

— Черт! — вырвалось у верного капитана Девы. — Черт! Черт!

— Попроси лучше милости у Бога! — бросила ему Жанна. — Солдаты, — встав на стременах, она обернулась на рыцарей, оруженосцев и простых ратников, — бейтесь так, как вы бились бы в последний раз! Ничего не бойтесь! Я буду с вами до конца! Мы накажем бургундцев и проклятых годонов! Вперед!

Рыцарская конница Жанны, взрывая копытами весеннее поле, летела вдоль Уазы — на темную массу бургундцев впереди, тоже двигавшуюся вперед. Они столкнулись в полумили от Мариньи — копье на копье, меч на меч. Солдат у Жанны было немногим больше, они уже были разгорячены недавней битвой, залиты кровью, и они стали побеждать, теснить рыцарей Жана Люксембурга, еще полчаса назад мирно спавших, и тогда с севера, со стороны Кудана появилось другое бургундское воинство, под командованием капитана де Креки.

Но и это было не все. Пехота вышла из Клеруа и Кудана; в пешем строю быстро продвигались к месту боя английские стрелки. Капитан Монтгомери лично поторапливал своих солдат.

Конное войско, подходившее из Кудана, укрепило рыцарей Люксембурга. Они ждали подмогу — и дождались ее. Стоило отряду из Кудана вмешаться в бой, как перевес сил сразу оказался на стороне бургундцев.

Ударом булавы был убит знаменосец Жанны, но она успела перехватить древко и продолжала драться — ее меч отбивал удары бургундских рыцарей, но вскоре французы дрогнули.

— Мы не удержим наших солдат! — крикнул Ксентрай, сражавшийся рядом с Жанной, д’Олоном, Франсуа Ковальоном и братьями д’Арк.

Отбиваться на этом поле, под Мариньи, было делом гибельным. Сражение, начавшееся так великолепно, оказалось проигранным. Отряды бургундцев и англичан, на этот раз пеших, подходили из Клеруа, Кудана и Мариньи, ввязывались в драку. Теперь численное превосходство бургундцев подавляло самые смелые и отчаянные попытки французов противостоять им.

Отряд Жанны медленно откатывал назад — к предмостной крепости Компьена…

И наступила минута, когда ее рассыпавшееся по холмам войско дрогнуло и побежало к Уазе. Вот когда понадобились лодки! Оглядываясь, Жанна ненавидела эту предосторожность! Если бы не эти лодки, точно накликавшие беду, говорившие: «Кишка у вас тонка побить бургундцев и расправиться с англичанами!» — все было бы хорошо. И она победила бы! Или — нет? И ее ожидание победы — только иллюзия? Неужели она обманывает себя?

Жанна была в смятении. Ее воины бежали — сломя голову, без оглядки. Теперь их единственной целью были ворота предмостного форта и лодки. Обратно в Компьен! Обратно — за крепостные стены!..

— Жанна, пора уходить! — кричал Ксентрай. — Будет поздно!

Но девушка не слышала его. Она настаивала на этой битве, и она уйдет с поля боя последней! Жан д’Олон, братья д’Арк и Ковальон бились рядом с ней — по левую и по правую руку. Никто из них даже не подумал о бегстве, не взглянул в сторону пока еще открытых ворот…

— Мессир! — в башню к де Флави ворвался ординарец. Комендант Компьена и его брат наблюдали сейчас за битвой, идущей за рекой, а именно — за бурлящей кашей. — Мессир, бургундцы и англичане теснят наших людей к форту моста!

— Дело так плохо? — озабоченно спросил Гильом де Флави.

— Битва проиграна, мессир!

В сторону Компьена с того берега Уазы уже тянулись лодки. Кажется, его ординарец не врал, и битва на самом деле была проиграна. Но что такое битва за крепостными стенами Компьена? Одна из многих битв. Важен сам Компьен и его безопасность…

Гильом де Флави переглянулся с братом.

— Если они захватят форт моста, это будет катастрофа, — сказал Луи де Флави. — Этого допустить нельзя…

Гильом де Флави до рези в глазах всматривался в идущий за рекой бой. Он не ожидал такой развязки сегодняшней потасовки. Самонадеянность Девы была тому виной. А она еще возражала против лодок — на случай поражения! Луи прав: занять бургундцам форт моста он позволить не мог. А стихийное отступление французов вот-вот могло привести англо-бургундские части к крепости моста. Как же быть?

— Много еще наших за пределами ворот? — спросил он у ординарца.