Я б ему... дала - Мария Сергеевна Коваленко

– Ми-и-ир... – Даша как-то странно протянула мое имя.

– Что?

– Ты, наверное, посчитаешь меня дурой, но я тебе все равно кое-что скажу.

– Даш, давай только без загадок.

Я присмотрелся к пейзажу за окном. С нашей скоростью догнать старую «Ниву» плотника было несложно. Еще полчаса дикой скачки по местным дорогам. Еще пара машин, чтобы отрезать пути отступления. И все закончится. Не терпелось. Фальстарт с задержанием, оказалось, вымотал все нервы. Запаса совсем не осталось.

– Мир, у меня такое ощущение, что с нами играют. Это сложно объяснить. Но кажется, что нам подсовывают улики, которые ищем. Сбивают с пути лишними сведениями. Пытаются обвести вокруг пальца. – Даша притихла. – Бред? А я дура?

– На дуру ты совсем не похожа. Скорее – слишком умная.

– Ага. Три головы.

– Примерно это я и имел в виду.

– А если серьезно? У меня паранойя?

– Нет. Но чего, как думаешь, этот коварный злоумышленник хочет на самом деле?

Можно было подумать, что моя умненькая главбухша перечитала детективов. Частая женская беда. Только мне так не казалось. Хрен знает почему. Посмеяться бы над бабской придурью и забыть, а не смеялось. Тревожно было, словно тревога – это вирус и я уже успел его подцепить.

– Мир, я не знаю. Но волнуюсь... за тебя, за ребят...

– А может, лучше стоит волноваться за себя?

– Обо мне поволнуешься ты. – В трубке повисла новая пауза. – Ты ведь поволнуешься?

– Я за тебя теперь всегда буду переживать.

– И только переживать?

Возможно, мне показалось, но в голосе моей домашней валькирии послышались жалобные нотки.

– Нет. Не только переживать.

Во мне тоже что-то поменялось. Вдруг до чертиков захотелось крикнуть водителю, чтобы развернулся, и рвануть к своей Даше.

Ни ночью, ни утром, ни во время обыска не было такой дикой потребности прижать ее к себе. Как веслом по темечку получил. До зудящих ладоней необходимо стало почувствовать всю. Перецеловать каждый сантиметр. Маленькую свою, вредную, заботливую.

А потом сказать какую-нибудь глупость. Новую. Из категории бабского любимого, не совсем понятного на слух, но такого важного, что способно скрутить кишки в узел даже у взрослого мужика.

Глава 34. Чистосердечное признание

Дамир.

В своих расчетах времени на перехват я не ошибся. Гремящее корыто марки «Нива» мы нагнали на двадцать восьмой минуте.

Одна машина, ехавшая со стороны усадьбы, заблокировала трассу впереди. Ещё одна, заранее оторвавшаяся от нашего кортежа, отрезала съезд на объездную дорогу.

Сама остановка заняла несколько секунд. Мы с полицией прижали «Ниву» к обочине, заставив снизить скорость. Участковый лично, не жалея глотки, проорал в рупор: «Заглушить двигатель! Остановиться!»

Наш джип с Бадоевым за рулем оттеснил корыто плотника к бровке. А дальше парни отработали задержание по стандартной схеме. Водителя и перепуганную пассажирку выдернули из салона. Запаковали в наручники и ткнули лицами в капот.

Бадоев ни с кем особо не церемонился, только что девчонку сильно не дергал и под ребра для профилактики не бил.

В целом задержание получилось словно на тренировке. Ленивой такой, как для непуганых новичков. Немного погоняли на джипах. Даже скорость превышать не пришлось. Ни в кого не стреляли – звуковой удар по перепонкам от участкового не в счет. Преступников скрутили как манекенов.

Обалдевшая парочка и слова сказать не успела. Они только огляделись по сторонам, как бодрый участковый начал зачитывать права. По памяти! Без бумажки! Словно всю жизнь готовился к этому моменту.

Ни Бадоев, ни его парни не протестовали. Пока борцы с преступностью выполняли показательную программу, мои люди обшарили машину, проверили все документы, которые нашлись у сладкой парочки, и даже изучили содержимое доисторической аптечки.

Лишь когда цирк был закончен, мой начбез рассадил мужа и жену по разным машинам и отдал приказ везти обоих в участок.

Плотника, которого, оказалось, зовут Василий, я потребовал, чтобы посадили к нам. На заднее сиденье. Как раз между мной и Витей – в тесноте, да не в обиде.

Бадоеву эта идея не понравилась. Он неодобрительно зыркнул на мою перевязь, но перечить не стал. Вместо этого шепнул что-то Вите и пошёл занимать свое место за рулем.

Словно контуженный, плотник молчал все первые десять минут. Иногда он совершенно диким взглядом посматривал назад, на следовавшую за нами машину с его женой. Но все чаще на стальные браслеты.

Первая фраза, которую произнес, тоже не очень подходила вменяемому человеку:

– Говорил я ей: «Разведись». Не нужен я тебе такой старый. А нынче... Бог дар послал, а из-за меня... – Не закончив, он опустил голову на грудь. И словно заплакал. Без слез, без звуков. Но так, что даже меня прошибло насквозь.

– Ты нам тут пургу не гони! – В отличие от меня, Бадоев остался равнодушен. – Расскажи лучше, были ли у вас соучастники и когда все придумали?

Как и полагалось настоящему спецу, ни на какие подробности он не намекал. Отделался общими фразами и теперь внимательно ждал ответов.

Долго ждать не пришлось.

– Да какие ж сообщники? Я все! – раненым зверем взревел Василий. – Катька... Не виновата она. Вначале на мое дурное предложение согласилась. От семьи уехать, из того кошмара вырваться. А потом семью захотела. С домом, ребенком... Чтобы по-настоящему, как у всех. Дите она, хоть и двадцать два. Молодая совсем.

– Хорошо, допустим, твоя жена активного участия не принимала, но три покушения были! Как ты все организовал?

– Поку... Чего? – Плотник нахмурился так, что густые брови на переносице сошлись.

– Здесь перед нами, как свидетелями, давай говори правду! – Бадоев ни на миг не снижал градус накала. То, что вел машину, казалось, ему совсем не мешало.

– Вы только Катю