Роза - Лей Гринвуд

— Мне нужен доброволец, кто согласен готовить еду в наше отсутствие, — сказал Джордж, пытаясь усмирить гнев Монти. — Тайлер?

— Я не стану готовить на эту компанию, особенно после того, что она говорила о моей стряпне!

— Пусть Джефф займется этим, — заметил Хен. — Он виноват в том, что Роза уезжает.

— Ты же знаешь, что я не умею готовить, — ответил Джефф. — И почему ты говоришь, что она уезжает из-за меня?

— Ты же не думаешь, что она вернется? — спросил Хен, и его глаза от злости стали чернее агата. — Особенно после того, как ты себя вел, считая всех повинными в твоей культе!

— Хен, хватит об этом, — вмешался Джордж.

— Я сыт по горло, — взорвался Монти. Все его негодование вылилось наружу. — Пора кому-нибудь наконец сказать ему, что это сущее наказание жить с ним, постоянно выслушивая его упреки. Он считает себя лучше всех остальных потому, что получил образование, и что мы должны теперь всю оставшуюся жизнь ползать перед ним на коленях лишь только потому, что он потерял свою чертову руку! Жаль, что пуля не снесла ему башку! Тогда бы он был настоящим мучеником, а не жалким подражателем!

Отодвинув стул, Роза вскочила и выбежала из комнаты. Выше ее сил было слышать все это, видеть эти лица, пылающие гневом! В особенности, когда она чувствовала, что это происходило по ее вине.

Залаяли потревоженные во сне собаки. Но они слишком хорошо знали Розу: взвизгнув два или три раза, они снова улеглись на пол, положив головы на лапы, и когда Роза скрылась в темноте, уже опять мирно дремали.

Не останавливая слез, струящихся по щекам, Роза продолжала бежать, стремясь скорее убежать как можно дальше от всей этой ярости и злобы. Казалось, они заполнили всю ее жизнь. Нельзя было нигде укрыться от звука злобной ругани.

Она была виновата в этом. Это она посеяла семена, вражды и ненависти. Нет, она никогда не примирится с этим! Ведь она была счастлива до тех пор, пока война не убила в людях нежность и доброту. Злоба и ненависть пришли вслед за поражением и вместе с Реконструкцией. Это было очень несправедливо, но, тем не менее, она связана с этими силами, настолько могучими, что никому, ни отдельному человеку, ни правительству не под силу управлять ими! Они разрушают города и семьи, калечат жизни так же бессмысленно, как бессмысленно убивают людей выстрелы из ружья.

Надо прекратить с этим бороться. Пора бросить дурачить себя, надеясь, что удастся выиграть это сражение!

Боль в груди заставила ее остановиться. Тяжело дыша, девушка прислонилась к изгороди загона. В лунном свете бык, жующий свою жвачку, повернул голову и уставился на Розу.

Она услышала шаги. Джордж. Она знала, что он пойдет за ней, и отчаянно хотела этого! Только лишь он мог залечить ее израненную душу и сердце. Только в его объятиях она почувствует себя в безопасности, под надежной защитой. Господи, когда она перестанет быть такой дурой! Братья для Джорджа на первом месте. Поэтому он молчал всю эту неделю, не приказав Джеффу укротить свой характер или уходить!

Именно поэтому Джордж не прислушивался к своему желанию обнять ее или поцеловать. И, наконец, именно поэтому он согласился отвезти ее в Остин, прекрасно зная, что она не вернется!

Почему он пошел за ней сейчас? Все, что он скажет ей, может только усилить боль!

— Ты в порядке?

Роза не шевельнулась. Ей не нужно было делать это, ведь как бы ни бесплотен каждый звук в ночи, от голоса Джорджа сразу стало тепло и уютно. Его глубокий, спокойный голос вселил в Розу уверенность.

— Да, со мной все в порядке. Просто не хотелось присутствовать при очередной драке!

— Монти всегда…

Она повернулась к нему.

— Дело вовсе не в Монти или в Хене, и ты отлично это знаешь.

— Я не знаю, что делать в Джеффом.

— Ты ничего и не сделаешь. Он сам любит делать то, что хочет. И никогда не упоминай о его руке.

Роза была слишком рассержена, чтобы подбирать слова, думая о чувствах Джорджа или помнить о том, что у нее нет права критиковать. Она молчала слишком долго!

— Джефф пользуется своей рукой, как кнутом, с тех пор как он вернулся домой. Я знаю, тебе неприятно, что я говорю об этом, но у меня больше нет сил сдерживаться! Он заставляет тебя защищать его, не давая сблизиться с близнецами, хотя ты очень этого хочешь. Ты говорил, что твой отец был эгоистом. Джефф, такой же! Не прерывай меня, — сказала Роза, почувствовав, что Джордж хочет заговорить. — Я молчала, пока не лопнуло мое терпение! Нечего его лелеять и нежить! Ты должен освободиться от него! Пусть тонет и выбирается сам. Если ты не хочешь пойти на дно вместе с ним, захватив всю семью!

— Я знаю.

— Почему ты не скажешь ему?!

— Он мой брат. Я не могу повернуться к нему спиной.

— И поэтому ты поворачиваешься спиной к самому себе, другим братьям и ко мне! Ты позволяешь ему делать всех несчастными.

— Ты не вернешься назад из Остина, да?

— А ты хочешь, чтобы я вернулась?

— Да.

— Почему? Только, пожалуйста, не говори о моем умении готовить и убирать! Пичес Макклауд сделала бы это лучше.

— Пичес не сделает и половины того, что делаешь ты!

Почему он не может так говорить всегда? Почему, чтобы сказать что-то хорошее, ему понадобилось ждать момента, когда она уезжает?

— Возвращаться было бы бессмысленно, ничего не изменится: я останусь янки, у Джеффа не будет руки, ты будешь по-прежнему мечтать, как бы уехать отсюда!

— Ты нужна нам, и не ради твоего умения готовить. Ты помогла нам стать семьей!

— Пока Джефф не узнал, что я янки!

— Ты нужна Заку. Я раньше не понимал, как маленькому мальчику нужна женщина, которая заботилась бы о нем.

Иногда Розе, как сейчас, хотелось что-нибудь сделать с ним, вытрясти из него всю душу. Почему он никогда не думает о ней? Или о себе? Может ли он вообще не думать о своих братьях, даже когда его мысли посвящены себе?

— Я очень люблю Зака, — сказала Роза, — он восхитителен, но я не могу вернуться сюда просто для того, чтобы у него была мама. Если вы хотите этого, пусть кто-нибудь из вас женится!

— Это невозможно.

— Знаю, близнецы еще слишком молоды, Джефф слишком злой, а ты ненавидишь женщин. Извини, Джордж, но я не хочу больше поднимать твою семью! Я старалась, но больше не могу!

— Я не испытываю ненависти к женщинам.

— Но ты категорически против женитьбы, а это одно и то же!

— Ты мне очень нравишься… Если бы не… Если бы все было по-другому!

— Нет, все так, как есть! Ты взвалил на себя тяжкую ответственность за свою семью и, кроме того, связан каким-то страхом, от которого у тебя стынет кровь в жилах, едва ты только подумаешь о женитьбе!

— Что ты хочешь сказать?

— Я не глупа, Джордж. Ты абсолютно нормальный мужчина, со вполне нормальными потребностями и желаниями. И не говори мне, что тебе не хочется иметь жену и семью: без этого ты никогда не будешь счастлив. Ты вбил себе в голову, что не подходишь для женитьбы, что тебе противна всякая ответственность, но это ложь. И не говори мне, что ты не вернулся бы домой, если бы не Джефф! С тех пор, как я здесь, ты ни разу не послушал его!