Час перед рассветом - Анастасия Сычёва

— Все в порядке. — Я стянула надоевшую маску и глубоко вдохнула. — Не люблю маскарады.

Мастер последовал моему примеру и снял свою, а затем подошел к стене напротив стула, на котором я сидела, и прислонился к ней.

— Как тебя занесло в Госфорд? — вдруг с недоумением спросил он, и я подняла голову. — Я наблюдал за тобой весь вечер. Ты создана для того, чтобы блистать на балах, ты станешь украшением любого из них. Но вместо этого предпочитаешь сражаться на мечах, метать ножи и стрелять из арбалета! Почему красивая девушка…

— Довольно, — остановила я, не думая о том, что выбрала тон, недопустимый в разговоре с мастером. Грейсон так удивился, что кто-то осмелился его перебить, что действительно замолчал и посмотрел на меня, приподняв одну бровь. Я прекрасно понимала, что он запросто может отправить меня на ворота составить компанию Заку или мыть полы целый месяц, или еще что-нибудь, но в тот момент мне было все равно. Упоминание о моей внешности болезненно резануло, разом нахлынули воспоминания о бесконечных насмешках в Дионе. — Поверьте, я оценила ваше тонкое чувство юмора. Но, если вы не возражаете, я предпочла бы оставить любые разговоры о моей внешности.

— Настолько неприятные воспоминания? — с любопытством предположил мастер.

— Даже не представляете насколько, — призналась я.

Он продолжал смотреть на меня, но я отвернулась и перевела взгляд на свечи в напольном канделябре, показывая, что не собираюсь развивать эту тему. Лица Грейсона я не видела и поэтому, услышав его следующие слова, невольно вздрогнула.

— Так почему ты отказала мне?

Вопрос прозвучал очень требовательно. И какой ответ он рассчитывает услышать?

— Может, вы просто не в моем вкусе? — предположила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. Интонация мастера мне не понравилась, и я вовсе не собиралась ни в чем перед ним отчитываться!

— Я тебе неприятен?

Теперь Грейсон выглядел слегка недоумевающим.

— Зачем мы продолжаем этот разговор? — вместо ответа осведомилась я и поднялась со стула, чувствуя, что начинаю злиться. — Я вам уже дала понять, что думаю по поводу вашего предложения, так к чему эти расспросы? Вы не можете просто обратить внимание на какую-нибудь другую женщину?

— Не могу, — с неожиданной злобой ответил Грейсон и в ту же секунду очутился рядом со мной.

Я даже не знала, что он умеет двигаться настолько быстро. Мастер просто в один шаг встал вплотную ко мне, и я была вынуждена задрать голову, чтобы видеть его лицо. — Я не могу выбросить тебя из головы вот уже почти три месяца, и ты даже представить себе не можешь, как сильно меня раздражает этот мальчишка, который вьется вокруг тебя! С первой же нашей встречи ты заинтересовала меня, заставила присмотреться к тебе, хотя, чтоб ты знала, я никогда не смешиваю личные и рабочие отношения!

Я смотрела на него, широко раскрыв глаза, не веря собственным ушам. Невозможно! Не мог этот темный эльф, столь уверенный в себе, столь насмешливый и циничный, действительно заинтересоваться мной! Не может такого быть — ни одного поклонника за всю жизнь, а стоило покинуть дворец, как сразу кто-то нашелся!

— Ты удивительная, — вдруг сказал Грейсон с небывалой ранее мягкостью и осторожно коснулся ладонью моей щеки. Я стояла, оцепенев, и лишь слегка вздрогнула от прикосновения. — Сильная, умелая воительница, но в то же время такая неуверенная в себе…

Я поняла, что за этим должно последовать, и не стала отстраняться, когда Грейсон наклонился к моему лицу и накрыл мои губы своими. Хотя, если быть откровенной, свой первый поцелуй я представляла немного по-другому. Грейсон нежно, но настойчиво целовал меня, а я просто стояла и пыталась понять, что сейчас чувствую. Никакого «волшебного трепета» и «смятения чувств», как об этом писали в любовных романах, не было. Я ощущала лишь чувство неловкости из-за того, что все равно не могу ответить на признание мастера. Да и какое это признание? Он же предлагал мне место любовницы, а не жены, так что я ничего не теряю. Да и как я могла бы на это согласиться, если даже сейчас, во время простого поцелуя, не чувствую ничего?

Наконец эльф отстранился и открыл глаза, но вместо той нежности, которая была в них перед поцелуем, сейчас в них плескалась растерянность.

— Эржебета, скажи честно, — спросил он, — ты раньше когда-нибудь была с мужчиной?

Почувствовав, что краснею, я сделала шаг назад и мрачно призналась:

— Нет.

— Это чувствуется, — сообщил мастер, по-прежнему выглядя слегка растерянным, а затем вдруг спросил: — Сколько тебе лет?

— Двадцать три.

— Сколько? — недоверчиво переспросил он и несколько секунд внимательно вглядывался в мое лицо, а затем сказал: — Я был уверен, что тебе за тридцать. У тебя лицо взрослого человека, который многое пережил. Что с тобой случилось, Эржебета?

Я не сдержала кривой усмешки:

— Жизнь тяжелая была.

Он медленно кивнул:

— Теперь я понимаю тебя. И надеюсь, что ты простишь меня за мое нескромное предложение, я не думал, что оно окажется для тебя таким шокирующим.

Я смотрела на него, прекрасно понимая, что это единственный раз, когда вижу Грейсона настолько похожим на обычного человека. Он предлагает мне возобновить предыдущий уровень наших отношений и больше не вспоминать этот разговор. Я соглашусь, и он снова вернется к образу циника, для которого нет ничего святого. Жаль, поскольку мне понравился тот Грейсон, которого я узнала сегодня.

И я сказала:

— Конечно.

Глава 8

Приход весны в Госфорде практически не ощущался. Тонкий слой снега, покрывавший землю, сошел целиком за несколько дней, температура повысилась на несколько градусов, и на этом изменения закончились. Однако Дирк утверждал, что в этих местах всегда так, и уже через неделю начнутся бесконечные дожди, при которых о зиме будешь вспоминать с ностальгией. Наиболее же приятная часть весны — потепление, солнце и озеленение природы — придет еще нескоро, месяца через полтора-два.

Впрочем, мне сейчас было не до погодных изменений. Оценив мое состояние на последней тренировке, когда мы с мастером около получаса сражались и ни один из нас не мог одержать победу, Грейсон объявил, что я уже готова пройти экзамен на получение «фиолетового» рукава. Данное мероприятие не было приурочено к какой-то конкретной дате. Грейсон сам назначал время, когда у него набиралось пять-шесть учеников, готовых перейти на следующий уровень. В этот раз испытание было назначено на вторую неделю весны. Оттилия собиралась получать фиолетовую полосу вместе со мной, и все свободное время мы теперь проводили на учебных площадках, шлифуя полученные навыки или оттачивая движения в поединках. Но в целом экзамен меня не очень пугал, поскольку я видела, как сильно изменилась за прошедшие полгода. Я стала сильнее, быстрее, гибче, проворнее. Правда, моя стрельба из арбалета и лука по-прежнему была весьма посредственной, но зато, метая ножи, я попадала в движущуюся цель с двенадцати шагов, могла подолгу стоять без движения в какой-нибудь неудобной позе, умела вести бой, стоя на узкой доске в метре над землей и удерживая равновесие, легко проходила самые разные полосы препятствий… Про владение клинками я вообще молчу, а сарды я теперь ощущала как продолжение своих рук.

Грейсон был мной доволен. Вслух он почти никогда не хвалил, но я часто видела его одобрительную ухмылку, когда заканчивалась наша утренняя тренировка.

После памятного вечера в ратуше мастер действительно стал относиться ко мне так же, как к любому из своих учеников, и мы ни разу не возвращались к тому разговору. В душе я была очень благодарна Грейсону за возможность спокойно учиться, и, думаю, он это знал. Единственное, что изменилось с тех пор, — Зак перестал провожать меня после ужина. Не знаю точно, испугался ли он так сильно мастера или еще что-то, но наше общение теперь было предельно корректным и не выходило за рамки дружеского. Я была даже рада этому, поскольку никаких романтических отношений в ближайшее время не была намерена заводить. Оттилия только неопределенно хмыкнула, когда я рассказала ей о том вечере, умолчав о некоторых деталях. Кажется, вампирша была не совсем согласна с принятым мной решением, но навязывать свою точку зрения, как обычно, не стала.

Того эльфа, который почему-то очень заинтересовался на приеме моей особой, я больше ни разу не видела, и ощущения слежки у меня не появлялось, даже когда в свободные дни я выбиралась в Госфорд. В конце концов я пришла к выводу, что тогда он просто обознался и принял меня за кого-то другого.

В общем, это были очень спокойные полгода. В моей жизни не происходило почти никаких событий, я ни о чем не тревожилась и не беспокоилась, и у меня не было никаких дел, кроме тренировок. Наверное, после всех произошедших событий это был самый лучший выбор — залечь на дно и несколько месяцев никак не напоминать о себе. Дать времени пройти и всему миру отвлечься на более актуальные события, чем смерть какой-то там принцессы от нападения хищных зверей. И я в целом была довольна тем, как все сложилось, и все свои силы отдавала учебе.