Смертники - Евгений Прошкин

— Конечно, а как еще?

— Иди к черту с такими идеями! — возмутился Гарин.

— Ты его совсем не видишь?

— Я чувствую направление, — Олег два раза выстрелил, и обе пули ушли в стену, — но очень приблизительно. А может, мне это только кажется… — Он сделал еще один выстрел, без всякой надежды, но на этот раз стальное жало с глухим стуком воткнулось во что-то живое.

Кровосос издал оглушительный рев, и по этажу заметался двухметровый сгорбленный силуэт с длинными руками-лапами. Однако попасть в него оказалось непросто: в скупом свете, проникавшем лая река выплыла. Я только в прицел и разглядел, что это тушканы были. И все такие мелкие… детеныши или уроды… Уж не знаю, как вы их выкурили. Разве что носки дали понюхать.

— Не трынди, надоело, — оборвал его Столяров. — Что дальше было?

— Минут через пять смотрю — идут кровососы. Ну чисто взвод на помывку шагает. Мне как-то рассказывали, что в подвале «Круга» их целое племя обитало. Но тут гораздо больше. Да сам погляди.

Столяров с Гариным перелезли через завал твердых, как бревна, тел. На лестнице лежало не меньше десятка мутантов, еще двое остались наверху. Второй, невидимый, утратил свойства «стеле», как их назвал Михаил, и превратился в обычную изрешеченную тушу. То же самое происходило и с другими кровососами: сразу после смерти они теряли невидимость, которая, похоже, зависела не от особенностей шкуры, а от каких-то функций организма. Однако сколько бы кровососов ни валялось на лестнице, в холле первого этажа их было намного больше. Разного окраса, от болотного до коричневого, они занимали все пространство, а кое-где громоздились и в два ряда. Неудивительно, что у пулемета деформировался ствол, работы здесь было невпроворот.

В прачечной стоял пронзительный запах крови, испорченной и свежей. Стрелять мутантам в голову старался не только Гарин, но и все стальные, однако в отличие от винтовочных пули крупного калибра на выходе вырывали из черепов большие куски, за которыми под давлением вылетал и мозг. Некоторые головы были расколоты на части, как распустившийся ландыш, другие были сплющены, словно от удара молотом. Гарин перешагивал через трупы и сдерживал тошноту у самого горла, но все равно продолжал смотреть на эту чудовищную ярмарку мяса — и снова перешагивал, и снова кашлял, пока наконец не выбрался на улицу. Столяров копался чуть дольше, но вскоре все пятеро собрались у главного входа, со стороны баскетбольной площадки.

— Зря вы в прачечную поперлись, — сказал Порох.

— Спорить не буду, — буркнул Михаил.

— Что вы там забыли-то?

— Я слышал, там сейф на втором этаже остался. Думал — может, что интересное найдется.

— Ну и как хабар? Богатый? — с издевкой спросил Порох.

— Кодовый замок, без болгарки не вскрыть.

— А что, болгарку я видел, — оживился он. — В той бытовке навалом всякого инструмента. — Порох показал на желтый вагончик возле стройки.

— Угу… а вилку куда втыкать? Если только в жо…

— Да в Зоне полно генераторов! — перебил его Сахалин. — Я три недели назад целую колонну видел.

— И что за колонна? — заинтересовался Михаил. — Чья? Куда шла?

— На север куда-то. Наверное, к речному порту. Это же «монолитовцы» были, — безнадежно ответил он.

— Понятненько… — протянул Столяров.

Обратно к дому двигались медленно и осторожно, удерживая круговую оборону, хотя ничего подозрительного во дворе не было. Даже далекий лай собак, к которому Гарин давно привык, незаметно смолк. Не было и птиц в небе. Зона как будто задремала, восстанавливая силы после атаки мутантов. Когда проходили мимо баскетбольной площадки, Олег бросил в «жадинку» болт — тот звонко ударился об асфальт и отлетел в траву: аномалия уже исчезла. Михаил посмотрел на Гарина неодобрительно, но ничего не сказал.

В квартире их ждал сюрприз: Зеро отпаивал водкой какого-то незнакомого человека, и вряд ли в целях вывода радионуклидов. Сталкер находился в состоянии шока.

— Это Штиль, — представил его Зеро. — Зашел к нам в подъезд, сел на лестнице и сидит.

— И все? — спросил Порох. — Сидит и молчит? Штиль поднял на него тяжелый взгляд:

— Сижу и молчу, ага. Не доставай меня, мужик. Плесни еще водочки, — обратился он к Зеро.

— Я тебя помню, — обрадовался Сахалин. — Мы с тобой на «Ска-довске» пересекались.

— Да, было дело, — равнодушно подтвердил сталкер.

— А я давно уже в Припять перебрался.

— Вижу, вижу… — обронил Штиль.

Зеро налил ему еще пятьдесят граммов, и он бесчувственно проглотил, не обратив внимания на предложенную закуску. Лишь потянул носом воздух и, сморгнув неожиданную слезу, медленно заговорил:

— Нас прихватили в западной части города, в стороне от КБО. Меня, Пилу и Кадета. Я не хотел идти, предчувствие было нехорошее, но они уболтали. Мы больше года втроем держались. Друзья — не друзья, братья — не братья… Вы сами знаете, что такое целый год в Зоне. В общем… и друзья, и братья. По дороге напоролись на двух «монолитовцев». Но это было не опасно. Кадет всегда стрелял так, что нам с Пилой только в сторонке курить оставалось. Ценного у них ничего не было, ну жратвой мы немного разжились да пару аптечек взяли. Прошли КБО. Не старый, а новый, который южнее. Хотя какой он, к черту, новый… Добрались до пятиэтажки, все было тихо. Через арку вошли во двор и вот тут смотрим — подарок небес! Лежат два разбитых ящика из-под патронов. «Пять сорок пять», самые ходовые. Четыре цинка, вскрытых и рассыпанных. Целая гора пачек, и все свалены в одну кучу, прямо на газоне.

Штиля прорвало. Шок отпустил, и сталкер уже не мог остановиться, он должен был выговориться до конца. Остальные, не перебивая, напряженно слушали.

— Мы, конечно, не за патронами шли. Откуда мы могли знать? Но когда увидели, то поняли, что других трофеев нам на сегодня уже не надо. Стали думать, как все это вынести. Два ящика, вес приличный. Да и неудобно. Решили в цинки обратно не укладывать, а собирать пачки в рюкзаки. Увлеклись… — Штиль потер небритое лицо и с трудом проглотил. — Купились на подставу, как звери на приманку. Так обидно… за себя, за парней. Они ведь не были идиотами. Я вроде бы тоже. За год ни одного ранения, значит, мозги у нас все-таки есть?

Ему не нужен был ответ, но все закивали.

— Наваждение какое-то нашло, — продолжал Штиль. — Забыли, где находимся и что мы не одни в городе. А когда опомнились, нас уже окружили. Там и окружать-то нечего, двор глухой. Короче, смотрим — зомбированные. Штук сто, не меньше. Поднимаются и идут цепями. И все в армейской броне. А дальше еще хуже: оказалось, что у них снайпер на крыше сидел. И первое, что он сделал, — прострелил Кадету оба плеча. Не нам с Пилой, а Кадету! Который для них был наиболее опасен. Особенно когда под рукой такая куча патронов. Потом и Пилу ранили в ногу. Но не зомби, а тот же снайпер. Зомби стреляли только поверху, над головами.

— Ты уверен, что это были зомбированные? — спросил Сахалин.

— Их походку ни с чем не спутаешь. Зомби точно. Но в броне и в шлемах. Хотя такие же безмозглые, как всегда. Мы с Пилой выбивали их, словно кегли, а они все палили и палили в воздух. И снайпер всего три раза выстрелил, потом заткнулся.

— Нет, они не безмозглые, — проронил Гарин. — Что хотели, то и сделали.

— И что же они хотели?

— Ты лучше расскажи, как ты ушел оттуда, — сказал Олег. — Если там была сотня зомби, и вас окружили…

Штиль посмотрел не него с невыразимой болью и уткнулся взглядом в стакан.

— Ушел просто, через ту же арку, — глухо произнес он. — Там тоже оцепление было, но небольшое, справился… Я их бросил, — добавил он упавшим голосом. — Пилу и Кадета, с которыми год по Зоне кочевали. Много чего вместе видели и пережили. Я оставил их во дворе, как последняя гнида. Пила просил застрелить его, но я не смог. Дал ему гранату и ушел…

Штиль зажмурился. У него из глаз выкатились две крупные слезы и потерялись в темной щетине.

— Потом был взрыв, — выдавил он. — Но я уже выбежал на улицу и помчался, как ребенок. Не помню куда. Несся не разбирая дороги, тут слышу — стрельба. — Он кивком указал на пулемет в руках Сахалина. — И я просто забился в угол. Крыса. Даже нет — хомячок. Всё, парни, кончился сталкер Штиль, — сказал он горько. — Истлел, как тряпка.

— Совесть — это хорошо, — кивнул Столяров. — Но когда ее слишком много, она начинает вредить. Не кляни себя. Что ты мог сделать? Чем помочь? В одиночку вынести из-под огня два тела нереально.

— Я должен был остаться с друзьями и умереть как мужчина. Сейчас это кажется естественным решением. Но там я испугался. Может быть, в первый раз по-настоящему. — Умереть не получилось бы, — возразил Гарин. — В том-то и фокус, что убить вас можно было и быстрее, и легче. Ты разве сам не понял? Что стоило снайперу пальнуть каждому из вас в затылок?