Магистр - Николай Степанов

Тон, каким был задан вопрос, отбивал всякую охоту услышать ответ на него. Зачем заранее расстраиваться? К тому же что за дурацкая привычка — навязывать свои вопросы. Если ты такой умный, реши задачку посложнее.

— Если честно, то не желаю. Хотелось бы узнать другое: что нужно сделать для увеличения моих шансов на победу?

— Хе-хе-хе, — ехидно покряхтел старичок. — Молодой человек имеет не только светлый знак, но и светлую голову. Вопрос стоит того, чтобы на него ответить.

Старик полез в карман халата и выудил оттуда потрепанную записную книжку. Интересно, у этого типа хоть что-нибудь презентабельное имеется?

— Посмотрим, что у нас про смертников написано. — Он немного порылся в блокноте и, найдя нужную страницу, прочитал: — «Чаша весов склонится в сторону жизни, когда каменный друг снова обретет свободу движения».

Умеют некоторые отвечать так, что потом их речи без переводчика не разгадаешь.

— Спасибо за рекомендацию, — поклонился я Аугдэ и все-таки спросил, не особо рассчитывая на успех: — А кто такой этот каменный друг?

— Вам дай мед, так еще и ложку запросите, — пробурчал он. — Легкая дорожка обычно ведет в западню.

Безусловно, старец много знал, но где он умудрился обнаружить в моих странствиях мед или легкую дорожку — было непонятно. Видать, не такая уж светлая голова мне досталась.

— Извините за любопытство, нельзя ли узнать…

— Нельзя, — строго прервал старичок. — Время разговаривать подходит к концу. Пора действовать. Так что удачи, молодой человек, потому как больше вам надеяться не на что.

На этой «оптимистичной» ноте мой собеседник поднял руку, и сияющие воины вновь обступили его со всех сторон. Отряд превратился в огромный переливающийся шар и взвился в небо, оставляя нас в ночном мраке черного тумана.

— Это кто такие? — спросили мы с Эльруином в унисон и поняли, что вопрос останется без ответа.

— Старичка называли Аугдэ, но мне это имя ни о чем не говорит. Посоветовал оживить каменного друга. Без комментариев. У тебя никого на примете нет?

— Разве что нашу Гарпину опять в камень превратили, — сделал предположение юноша.

— Этого нам и не хватало. Дербс, давай в путь!

Мы двинулись вперед в полной темноте. Через два часа пути в воздухе запахло дымом костра.

— Приближаемся, — сообщил лерх.

— Сторожевые костры у озера, — подтвердил, принюхиваясь, берт, — мы почти дома. Пойти, что ли, проверить посты?

— А старшему капралу тоже можно посты проверять? — поинтересовался лерх.

— Можно, — сказал я, — но только в своей деревне. Там у вас кто за главного?

Ответить он не успел, поскольку надворье Гарпины сторожили не только берты.

— Криглавы, — указал в темноту лерх.

Эл щелкнул пальцами, и пространство вокруг нас наполнилось множеством светлячков. Плотность мрака ослабла, и я смог различить тех, на кого указал Дербс.

Около десятка странных существ направили свое оружие в нашу сторону, и на воинское приветствие это не походило. Голова у встречающих действительно была изогнутой, как, впрочем, и остальные части тела. И у нас еще говорят: «Разделался, как бог с черепахой». Тот, кто создавал этих ребят, и впрямь (а точнее, вкривь) отвел душу. Руки, ноги, туловище, пальцы, даже нос и уши имели волнистую форму с ярко выраженной индивидуальностью. Может, поэтому прямые клинки покореженных бойцов смотрелись несуразно на фоне своих хозяев. В отличие от свиты Аугдэ эти парни разговаривать не собирались. Я уже решил размяться как следует, но меня опередил лерх:

— Погоди, командир, Дербс разберется.

Рыжий гигант полез в задний карман брюк и вытащил самую обыкновенную подкову. Он, как фокусник, поднял железяку над головой и повертел ею из стороны в сторону. Ринувшиеся было навстречу противники застыли на месте, словно свора гончих, почуявших добычу. Тем временем лерх широко размахнулся и выбросил предмет обожания криглавов далеко в сторону. Нас чуть не снесло пронесшейся мимо толпой, которая вмиг потеряла всякий интерес к чему-либо, кроме лошадиной тапочки.

— Ну ты и мастер! — восхитился я находчивостью старшего капрала. — А подковы не жалко? Где еще такую найдешь?

— Дербс не дурак, он ее на нитке привязал. — Лерх аккуратно сматывал тоненькую веревку, а со стороны отряда кривых воинов доносился шум настоящего сражения. — Любят они искривленные штуковины, а за подкову или гнутый гвоздь готовы убить друг друга, Дербс сам видел.

Пожалуй, перекос черепной коробки не прошел бесследно для криглавов. Может, в противовес всему прочему у них извилины прямые?

— А вот и наши, — радостно указал Гриф на веселый огонек костра, и к удаляющемуся бряцанию оружия добавился звонкий гудок сигнального горна.

— Сигнал прибытия важных персон передают, — расшифровал однорогий старшина.

— Ах он аспид негодный! В моей тельняшке лысую собаку таскать! — возмущалась не окаменевшая, к счастью, Гарпина после теплой встречи на острове. Первое, что заметила боевая старушка после жарких объятий, — отсутствие ее подарка под моей курткой. А я не успел сразу придумать ничего путного в свое оправдание и рассказал правду о судьбе форменной одежды. В общем, «настучал» на Дербса по высшему разряду, а потом объявил (получать, так уж все шишки сразу):

— А еще за время прохождения службы лерх проявил себя грамотным бойцом и был произведен мною в старшие капралы.

— Да? А почему не сразу в генералы? — язвительно спросила ведунья и мгновенно прикусила язык, поскольку лерх, закончив короткий разговор с Кузьмичом, подошел к нам.

— Генерал Дербс. Гм… Пожалуй, это звучит. — И он вопросительно посмотрел в мою сторону.

— Такие высокие звания мне присуждать не положено, — отрезал я, а лерх перевел пытливый взгляд на старушку.

— Понимаешь, генерал… это звание для дряхлых стариков, а ты у нас вон какой молодой.

— Ладно, Дербс не спешит. Старший капрал тоже хорошо. Надо сходить в деревню, жену порадовать.

Он ушел, прижимая сумку с пахучими листьями, а мне достался такой взгляд старушки, что почему-то вспомнились две грюнзы неподалеку от Крингенских лесов.

— А я что? Лерх действительно заслужил.

Все-таки Гарпина — отходчивая женщина: только что смотрела на тебя настоящим кармазоном, а через минуту снова лукавый взгляд прищуренных глаз.

— Да я ж не супротив, но тельник все равно жалко. Вот и осерчала. Да что с тебя взять — одни убытки в хозяйстве. — Она махнула рукой и обратилась к Элу: — Сынок, не уважишь старушку? У меня к тебе дело важное. Отойдем-ка в сторонку.

— Нелегко нам дались эти деньки, — подошел ко мне Кузьмич. — Гарпина совсем извелась, давненько я такой ее не видел. Сплошные нервы. Только и отводила душу, когда ночные гости беспокоили.

— И часто тревожили?

— В ту ночь, когда вы ушли, был серьезный набег, чуть Багета с собой не утащили. Ты ж его в рыцари света произвел, вот они и устроили охоту. Потом еще три раза заскакивали, но без особого задора.

Князь сидел тут же, во флотских штанах и утепленной тельняшке. Через весь лоб у него тянулась длинная полоса запекшейся крови.

— Кто это тебя? — обратился я к бывшему ужастику.

— Да там их столько было, разве каждого разглядишь? Хитрые, бестии, до жути. Представляешь, лезли пачками. Для объемных заклинаний лучше цели не придумаешь. Ну я и выдвинулся, чтобы своих не зацепить. Бабахнул по незваным гостям «двумя сферами», а их и след простыл. Пригляделся — а эти твари стоят в стороне, да еще хихикают.

— И князь горазд за ними! А его в это время отсекли от бертов, потом дождались, когда он попусту растратил всю магию, и навалились гурьбой. У Багета в таких отметинах все тело, — недовольно пробурчал Кузьмич, указывая на шрам. — Тоже мне, охотничек нашелся! Как мальчишка, израсходовал себя маханием дубиной против комаров, чтобы подранить парочку, а самому сил не осталось на простейшее защитное заклинание.

— Ну, виноват, — развел руками князь. — Ты бы сам просидел несколько веков в змеиной шкуре, я бы посмотрел, каким ты сообразительным стал.

— И кто же его из беды вытащил? — прервал я начинающуюся перепалку.

— Дисциплина воинская, — не без гордости ответил Кузюрбан Миченгоский. — Капрал бертов, заметив неладное, тут же отправил гонца с донесением к Гарпине. Она поспешила на подмогу, а кто же устоит против тяжелой артиллерии? После ее заклинания «Наших бьют» южный сектор за озером превратился в огромное кострище, а у Багета лишь одежда сгорела да шрамы запеклись.

Я хотел подробнее расспросить о колдовстве ведуньи, уж больно у него название необычное, но Кузьмич предугадал мой вопрос:

— «Наших бьют» — одно из боевых заклинаний огня. Оно сжигает именно тех, кто в радиусе его воздействия бьет наших.