Том 5. Приношение современному монашеству - Святитель Игнатий Брянчанинов

«Подверженный страсти гнева часто возмущает все стадо, как волк: неистовством своим он приводит многие души в расстройство и недоумение» [848].

«Великий вред — возмущать око сердца яростию, как о том свидетельствует Псалмопевец: смятеся от ярости око мое [849], говорит он. Вред больший — выразить словами душевное волнение. Если же дело дойдет до рук, то это уже вполне чуждо монашескому ангельскому и божественному жительству, враждебно ему» [850].

«Намереваясь или предполагая изъять сучец ближнего, не употреби для этого, вместо врачебных орудий, бревна. Бревно — жесткие слова и грубое обращение, а врачебные орудия — кроткое наставление и выговор, соединенный с долготерпением» [851].

«Начало блаженного незлобия заключается в том, чтоб претерпевать бесчестия с горестию и болезнию души; средина — в том, чтоб пребывать в них без печали; совершенство, если только оно есть, — в том, чтоб поношения вменять в благохваления» [852].

«Преставший от гнева убил и памятозлобие: доколе жив отец, не прекращается чадородие» [853].

{стр. 193}

«Стяжавший любовь устранился от вражды; пребывающий во вражде сам собирает для себя труды и скорби суетные» [854].

«Трапеза любви разрушает ненависть, а дары чистые смягчают душу. Но трапеза невнимательная — мать дерзости и чрез окно любви вскакивает чревообъядение» [855].

«Злопамятствуй и злопамятствуй на бесов; враждуй, враждуй постоянно на твое тело. Плоть — неблагодарный и льстивый друг: будучи угождаема, тем более вредит» [856].

«Познаешь, что избавился от памятозлобия — этой внутренней гнилости — не тогда, когда помолишься об оскорбившем; не тогда, когда воздашь ему за зло дарами; ниже тогда, когда пригласишь его к твоей трапезе: познаешь тогда, когда, услышав о его телесном или душевном злоключении, пожалеешь и прослезишься о нем, как бы о себе» [857].

«Воспоминание страданий, понесенных Иисусом, исцелит от памятозлобия, посрамив его незлобием Иисуса» [858].

«Внутри гнилого дерева зарождаются черви, — и гнев прививается к кротким и молчаливым не в истинном разуме. Тот, кто извергает из себя гнев, получит отпущение: тот, кто питает в себе гнев, лишится милости» [859].

«Чтоб получить прощение в грехах, некоторые возложили на себя труды и подвиги; но прежде их достиг этого муж непамятозлобный по обетованию Господа: отпустите немногое, и отпустится вам безмерно многое» [860].

«Знамение истинного покаяния заключается в отвержении памятозлобия, а кто не перестает памятозлобствовать и вместе мнит о себе, что приносит покаяние, тот подобен спящему и видящему себя во сне быстро бегущим» [861].

«Никто да не признает страсть памятозлобия маловажною: нередко вкрадывается она и в духовных мужей» [862].

«Уязвляемые обличениями будем воспоминать грехи наши, доколе Господь не призрит на насилие насилующих себя ради Его, не изгладит грехов наших, и болезнь, грызущую нас в сердце нашем, не претворит в радость. По множеству болезней моих в сердце моем, соразмерно им, утешения Твоя возвеселиша душу мою [863] в свое время: так говорил Псалмопевец. Не забудем и следующего, сказанного им Господу: елики явил ми еси скорби многи и злы; и обращься оживотворил

{стр. 194}

мя еси, и от бездн земли, по падении моем, снова возвел мя еси» [864].

«Блажен тот, кто, укоряемый и уничижаемый ежедневно, понудил себя к терпению ради Бога: он примет участие в вечном празднике мучеников и вступит дерзновенно в общение с Ангелами» [865].

«Блажен монах, признавший себя достойным всякого бесчестия и уничижения» [866].

«Блажен монах, окончательно умертвивший свою волю: он встанет одесную Распятого» [867].

«Отвергший справедливое или несправедливое обличение отвергся от своего спасения» [868].

«Видел я в той обители [869] послушников о Господе, которые в разуме по Богу сами себя поносили и подвергали всевозможным уничижениям с тою целию, чтоб этим приготовить себя к оскорблениям, приносимым извне, и уже встречать их благодушно» [870].

«Сын мой! если с самого поступления твоего в монастырь предашь себя терпению бесчестий, то не нужен будет тебе многолетний труд для приобретения блаженного покоя в душе твоей» [871].

«Усердно пей поругание, как воду жизни, от всякого человека, покушающегося напоить тебя чистительным врачевством, изгоняющим из сердца сладострастие. Если будешь руководствоваться этим правилом, то глубокая чистота воссияет в душе твоей и свет Божий не оскудеет в сердце твоем» [872].

«Небольшим огнем смягчается воск, — и часто случившееся ничтожное бесчестие внезапно смягчило, усладило сердце, истребило из него свирепость, нечувствие и ожесточение» [873].

«Усердные к монашескому подвижничеству и преуспевающие в нем должны особенно внимать себе и остерегаться от осуждения живущих нерадиво, чтоб не подвергнуться большему осуждению, нежели какому должны подвергнуться нерадивые. И Лот, полагаю, привлек к себе милость Божию {стр. 195} тем, что, живя посреди людей развратных, никогда не осуждал их» [874].

«Оскорбления, уничижение и прочее подобно этому производят в душе послушника действие, подобное действию полыни, а похвалы, почести и одобрения, как мед, производят в сладострастных великую радость. Рассмотрим свойство каждого из этих действий: первое очищает все нечистоты в желудке, а второе умножает в нем желчь» [875].

«Неруководствующийся истинным разумом, подвергаясь поношениям или обличениям, огорчается или спешит скорее поклониться делающему выговор, не по причине смирения, но желая скорее прекратить выговор. Когда поражают тебя выговором, молчи и принимай прижигания, правильнее, средства, доставляющие светлую чистоту; когда же духовный врач перестанет обличать тебя, тогда уже проси прощения у него» [876].

Святой духоносный настоятель Александрийского общежития, описанного святым Иоанном Лествичником, подвергал унизительным наказаниям подчиненных ему иноков, даже весьма преуспевших, и старцев, — этим охранял их от превозношения и доставлял им возможность достигать глубочайшего смирения. «Праведный Господь, — повествует Лествичник, — послал для обители той эконома, заведывавшего имуществом ее, соответственно духовному, Богоданному достоинству пастыря и наставника словесных овец. Эконом был муж необыкновенного целомудрия, редкой кротости. Такого инока повелел однажды Великий выгнать из церкви безвременно и без всякой причины, представясь разгневанным на него. Зная, что эконом невинен в том, в чем обвинял его пастырь, я, будучи наедине с Великим, оправдывал пред ним эконома. Руководимый духовною мудростию пастырь отвечал мне: «Отец! и я знаю, что он невинен; но отнять хлеб из рук голодного дитяти было бы делом неправедным и немилостивым! Подобное этому дело совершает и пастырь, вредя и себе и подвижнику, если не доставляет ему случаев к получению венцов, которые подвижник может заслужить по усмотрению пастыря чрез перенесение оскорблений, бесчестий, уничижений, поруганий. От этого происходит троякий, великой важности ущерб. Во-первых: сам настоятель лишается мздовоздаяния за обличение и наказание благонамеренные. Во-вторых: настоятель, имея возможность доставить пользу бра{стр. 196}тии добродетелию собрата их, этого не сделал. Третий и тягчайший ущерб заключается в том, что часто и те самые, которые представляются переносящими скорбь и терпеливыми, будучи оставлены на время без внимания, как усовершившиеся в добродетели, не обличаемые и не поношаемые настоятелем, утрачивают приобретенную кротость и терпение. Земля эта доброкачественна, плодоносна и тучна, но оскудение воды бесчестия соделывает ее способною к произращению плевелов: прозябает на ней терние кичения и блуда. Зная это, великий Апостол писал в Послании к Тимофею: настой, обличи, запрети им благовремение и безвременне [877]. — В опровержение этих слов я представил пастырю слабость современного поколения и то, что многие могут отторгнуться от паствы его по причине напрасного или не напрасного, строгого взыскания; на это этот, исполненный духовной мудрости, муж сказал: «Душа, привязавшаяся ради Христа верою и любовию к пастырю, не отступает от него, хотя бы и пришлось пролить кровь по причине этой привязанности. Такое расположение появляется в душе особенно тогда, если она была когда-либо облагодетельствована пастырем и получила при посредстве его исцеление от язв греховных. Она помнит слова Апостола: ни ангели, ни начала, ниже силы [878], ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве [879] Христовы. Если же душа таким образом не привязалась, не прилепилась, не стяжала такого основного, твердого залога, то удивляюсь, если она пребывает в этом монастыре не напрасно, находясь к пастырю и пастве в отношении притворном и самообольстительном». — Точно! не обманулся Великий: он собрал, наставил, совершил и принес Христу многие непорочные жертвы» [880].