Мама Для Наследника Стаи (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

 Бренн отбросил назад чулок и поднял взгляд, устремив его на мое лицо.

«Ты прекрасна, моя Элейн!» - услышала я, не сразу сообразив, что это не слова, а мысли.

 Он поднялся, потянулся ко мне.

 Смущенно отпрянув, прогнулась, падая назад, на подушки и теплое одеяло. Руки мужа последовали за мной. Опустились на живот, касаясь так ласково, что я даже ахнула от удивления. Вот уж ни за что не могла подумать, что эти пальцы, привыкшие к рукояти меча, грубые и сильные, могут касаться так нежно. Будто кто-то провел шелковым лоскутом, вызывая во всем теле дрожь.

 Эти пальцы гладили, дразнили, постепенно поднимались выше и выше, пока не накрыли грудь. Осторожно, ладони опустились сверху, и я пискнула, но Бренн лишь покачал головой.

- Не бойся, - шепнул он, придвигаясь. – Я никогда не причиню боль своей паре. Ты должна понимать и знать это. Ты для меня, как драгоценнейший из подарков судьбы.

 Он наклонился ниже. Одна рука альфы переместилась на постель, сбоку от меня. На ней мужчина удерживал вес своего тела. Вот он опустился еще ниже, и еще. Пальцы его второй руки делали что-то невообразимое с моей грудью, но я все забыла, когда муж снова поцеловал меня.

 Так жарко, так жадно, что казалось, я сейчас вспыхну, словно факел, и сгорю в один миг.

 И весь мир остановился, стал ярким и радужным.

 Его губы, его руки… все то невообразимое, что он делал со мной.

 Ну какая же я была глупая, когда отталкивала от себя счастье обеими руками. Глупая и слишком молодая.

 Закрыв глаза, обхватила руками шею Бренна, понимая, что теперь все будет иначе. Между нами двумя. И мое сердце открыло мне истину. Что, оказывается, Бренн уже давно нравится мне.

 Что, оказывается, я его люблю.

 Уйти от такого желанного тела, от такой теплой женщины, его женщины, было почти невыносимо больно. Но альфа поднялся с кровати, бросил взгляд на мирно спящую девушку, затем укутал ее плотнее в покрывало и улыбнулся.

 Она уснула не сразу. Прежде они вдвоем, словно подростки, затеявшие шалость, спалили ко всем демонам, простынь и легли спать поверх одеяла, укрывшись покрывалом.

 Простынь сгорела быстро. Какое-то время они просто лежали, и рука Оберона вычерчивала узоры на плече любимой. Он так много хотел ей сказать. И ему казалось, что она тоже хочет в чем-то признаться, но Элейн уснула прежде, чем успела это сделать.

 Сначала им было просто уютно. Даже вот так, молчать и смотреть на огонь. Он рисовал на ее коже охранные руны, а она млела от прикосновений и больше не смущалась его наготы, как, впрочем, и своей собственной.

 Радость бушевала внутри альфы. Его зверь довольно урчал, а сам мужчина понимал, что уснуть не позволят мысли. А потому, едва Элейн смежила веки и засопела сном младенца, он ушел.

 Оделся, бросив на жену быстрый взгляд, и вышел, плотно прикрыв дверь в спальню, зная, что вернется прежде, чем солнечный свет проникнет в комнату.

 Сегодня он прикажет слугам не будить их к завтраку. Его люди поедят сами. А они с Элейн, проснувшись, прикажут принести еду в спальню, и возможно…

 Тут Бренн усмехнулся.

 … и возможно, то, что произошло ночью, повторится снова. Потому что даже сейчас, насытившись ее телом, он снова желал ее. Свою жену. Свою единственную женщину. Желал так, как прежде не желал никого. Даже свою первую жену он, кажется, не любил так, как полюбил эту упрямую, но такую прекрасную, девушку.

 Шагая по пустому коридору, слушая тишину и треск огня в светильниках, освещавших путь, он думал о ней. О своей Элейн.

 Мысленный приказ, для которого пришлось немного отвлечься, и альфа получил быстрый ответ от стражников, карауливших пойманного одичавшего, запертого в темнице.

 Стоит узнать, что хранит память волка, прежде чем он умрет.

 Бренн с трудом перестроил мысли, которые упорно возвращались к той, которая безмятежно спала в их общей спальне наверху.

 Видят боги, видит луна, как ему хотелось вернуться назад. Прижать к себе тело любимой и просто лежать рядом, наслаждаясь запахом ее волос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

 Спустившись по лестнице, Бренн вышел из замка. Подземелье, куда поместили оборотня, располагалось рядом с замком. Тайный ход, замаскированный под один из сараев, был построен еще предками Оберона. И он не стал ничего менять, оставив все, как есть. Сейчас его путь лежал туда.

 Альфа пересек двор. Поймал на себе взгляды стражи и караульных, успев отметить, что каждый стоит на своем посту. Никто ничего не спрашивал и Бренн подошел к сараю, отворив дверь. Дальше начинался спуск вниз. Затяжной, с узкой лестницей, с воздухом, пахнувшим сыростью и землей.

- Милорд!

Внизу, у решетки, за которой начиналось подземелье, стояли двое. Увидев своего альфу, оборотни поклонились и без лишних слов открыли перед Обероном дверь.

- Я так и знал, что ты придешь! – Голос Ауда, побратима Бренна, прозвучал в темноте. Альфа уже миновал отрезок темного коридора, и вышел к дальней камере, где стояла стража, и где на соломе растянулся пленник.

 Ауд сидел на пустой, перевернутой бочке, но едва альфа подошел, как рыжий оборотень тотчас поднялся. Шутливо поклонившись, он улыбнулся, явно заметив что-то новое на лице своего друга. И Бренн сразу понял, что Ауд почувствовал его состояние.

Зверь внутри альфы успокоился и теперь спал, довольный единением со своей парой.

- Вижу, тебя можно поздравить? – только и спросил рыжий.

 Бренн никак не ответил на заданный вопрос. Вместо этого, он подошел к камере и посмотрел на пленника.

 Оборотень лежал на соломе и сейчас напоминал просто огромного волка. Только глаза его светились умом, большим, чем есть у зверя.

- Что будем делать? – спросил Ауд, следя за своим альфой.

- Откройте, - коротко приказал Оберон и стража у дверей переглянулись.

- Я войду первым. Мы крепко привяжем зверя, а потом ты… - начал было побратим, но альфа только покачал головой, отказываясь.

- Откройте, - повторил он. – Я войду, и вы закроете за мной дверь.

 Ауд перестал улыбаться.

- Это опасно, Бренн, и я…

 Один взгляд золотых глаз Оберона и рыжий замолк на полуслове. А стражники опустили глаза, не в силах выдержать давление альфы. Сейчас он был не другом и не воином. Сейчас Бренн стал тем, кем был по праву рождения и силы, заключенной в нем.

 Альфа рода. Сильнейший оборотень лунного клана.

 Третий раз повторять ничего не пришлось. Ауд своими руками снял замок и отошел, пропуская Бренна вперед. Отошли и стражники, но при этом ощетинились копьями, явно готовые прийти на помощь своему старшему. Они вполне могли ударить одичавшего через решетку и приготовились это сделать.

 Закрыв за альфой дверь, Ауд снова присел на бочку, следя за действиями друга. Несмотря на то, что внешней рыжий оборотень казался невозмутимым, его выдавали глаза. Слишком уж был напряженным взгляд. Даже зная силу альфы, он все-равно беспокоился из-за него. Не мог не опасаться.

 Бренн остановился рядом с одичавшим. Несколько долгих секунд просто смотрел на зверя.

 Тот не подавал признаков агрессии. Более того, одичавший распластался на земле и перестал рычать. Будто понимал, что произойдет дальше.

- Ты прекрасно понимаешь речь, - начал спокойно альфа лунного клана. – Я это знаю. Предлагаю сделку. Я задаю вопросы, ты отвечаешь.

 Волк поднял взгляд, совсем человеческий, выглядевший дико на страшной морде. Оскалился, глухо зарычал. Но в рыке не было угрозы. И вся поза оборотня свидетельствовала о покорности.

- Откройся мне. Мы поговорим в твоей голове, - предложил Бренн твари.

 Волк поднялся. Сел, запрокинув лохматую голову. Взгляды альфы и одичавшего пересеклись, встретились и золото подавило алые всполохи у зверя. Тот заскулил, понимая, что не в силах противиться власти сильнейшего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ты должен понимать. Я в любом случае получу свое. И только тебе одному решать, как это случится. Через боль и муку, или мирно. Жить я тебя не оставлю. Сам понимаешь. Но обещаю, при содействии, смерть придет легкой. И ты сможешь переродиться снова. В новой жизни, с новой судьбой.