Революция муравьев - Бернард Вербер

Бах проник в самую суть своей музыки, рассчитывая вместе с ней, подобно бессмертному королю, приблизиться к бесконечности.

86. АТАКА ВОДНЫХ КОНЬКОБЕЖЦЕВ

Розовый корабль-кувшинка плавно скользит по воде, как вдруг муравьи замечают группу двигающихся по воде насекомых. Это водомеры, водяные клопы, похожие на пресноводных комаров.

Их более длинные, чем тела, головы со сферическими, похожими на две жемчужины глазами по бокам придают им сходство с вытянутыми африканскими масками. Поверхность их живота покрыта серебряными волосками, бархатистыми и влагонепроницаемыми. Благодаря им водомеры спокойно скользят по волнам, не боясь утонуть.

Водомеры, занятые поисками дафний, трупов комаров и личинок водяных скорпионов, замечают судно муравьев. И тогда неожиданно они строятся в водный легион и атакуют.

Водомеры катятся по водной поверхности, как по плотной ткани. Они отталкиваются лапками, вода пружинит, словно натянутая мембрана.

Муравьи, отлично видя опасность, выдвигают брюшки по борту судна, подобно тому, как древние викинги выдвигали свои копья и щиты.

Огонь!

Мирмекийские брюшки встречают врага орудийным залпом.

Многие водомеры ранены, они падают и плывут по течению, поскольку водонепроницаемый живот не дает им утонуть. Оставшиеся в живых конькобежцы лавируют между струями муравьиной кислоты.

Первыми же выстрелами было поражено много водомеров, но некоторые из них все же смогли добраться до корабля и, опершись о его край своими длинными лапками, опрокидывают лист кувшинки. Все муравьи оказываются в воде. Кто-то пытается подражать водомерам и идти по поверхности, но такое упражнение требует точного распределения веса на каждую лапку, и рано или поздно одна из лапок все-таки погружается в воду. Вскоре все муравьи барахтаются по подбородок или по пояс в холодной воде, без толку двигая лапками.

Пока вода не поднялась выше подбородка, муравь» не утонут, но рискуют быть сожранными любой водной тварью. Надо быстро принимать меры. Тринадцать муравьев мечутся, больше брызгаясь, чем поддерживая друг друга. Они стараются уцепиться за края кувшинки, а конькобежцы тем временем продолжают толкать и топить их, буквально ходя по их головам.

Толкаясь и мешая друг другу, муравьи в конце концов сцепляются лапками и выстраивают живую плавучую стартовую площадку, при помощи которой пытаются, выгибаясь, как-то заползти на корабль-кувшинку. После многочисленных неудач они залезают-таки на судно.

Поднимают на палубу тех, кто еще остался в воде, и ловят нескольких водомеров-агрессоров.

Перед тем как их съесть, 103-я спрашивает пленных, почему они нападали толпой, в то время как известно, что представители их вида живут поодиночке. Один из побежденных рассказывает, что их объединил водомер по имени Основатель.

Основатель жил на участке реки с очень сильным течением. Там водомеры могли перемещаться только на очень короткие расстояния, все время держась за камыш, иначе их уносило течением. Основатель понял, что водомеры тратят все силы на борьбу, не зная, куда, собственно, это течение ведет. Он решил не прятаться за камышом, а отдаться на волю потока. Все собратья предрекали ему гибель: река разобьет его о скалы. Основатель, не послушав их, упрямо поплыл по течению. Как его и предупреждали, поток подхватил его, увлек под воду, перевернул. Он поранился и потерял сознание. Но выжил. Конькобежцы из низины, увидев, что он выдержал испытание, решили, что такой храбрый водомер достоин стать примером для подражания. Они выбрали Основателя вождем и начали жить сообществом.

«Таким образом, – думает принцесса 103-я, – всего одного насекомого достаточно, чтобы изменить поведение целого вида. Что же открыл этот конькобежец? Перестав бояться течения, перестав цепляться за мнимую безопасность и двинувшись вперед, можно, конечно, попасть в различные передряги, но в конечном счете можно улучшить условия жизни и себе, и всем собратьям».

Осознание этого придает принцессе храбрости.

К ней подходит 15-й. Он хочет съесть водомера, но принцесса останавливает его. Она говорит, что конькобежца надо освободить и дать ему вернуться к своему, недавно объединившемуся народу. 15-й не понимает, почему надо пощадить пленного, это же водомер. Он вкусный.

– Может быть, стоит поймать этого пресловутого Основателя и убить? – говорит 15-й.

Другие муравьи придерживаются того же мнения. Если водомеры начнут сообща участвовать в войнах и если мирмекийцы не остановят их сейчас, то уже через несколько лет они построят озерные города и станут хозяевами рек.

103-я, может быть, и согласна с ними, но она думает, что шанс надо дать каждому виду. Сохранять свое превосходство надо не убивая конкурентов, а развиваясь быстрее, чем они.

Принцесса оправдывает свое сочувствие появлением у нее новых обостренных ощущений. На самом деле она понимает, что это еще один признак вырождения, следствие долгого общения с Пальцами.

Принцесса знает, что с ней происходит что-то неладное. У нее и раньше была склонность к индивидуализму. Приобретение более развитых чувств его только углубило. Нормальный муравей всегда живет коллективной мыслью и обособляется лишь изредка, при возникновении трудностей личного характера. А 103-я постоянно обособляется. Она живет в границах своего тела, своего духа, своей головы и даже не делает усилий для того, чтобы мыслить коллективно. Если так будет продолжаться дальше, скоро она будет думать только об одной себе. Она станет эгоцентричной, как Пальцы.

5-й тоже прекрасно чувствует, что во время АК – абсолютной коммуникации – принцесса хранит недоступными целые участки мозга. Она больше не участвует в коллективных играх.

Но сейчас не время для подобных размышлений.

Принцесса 103-я замечает, что паруса-лепестки корабля-кувшинки свистят. Или это ветер, или... они развили большую скорость.

Все наверх.

Несколько впередсмотрящих поднимаются на самую высокую точку самого высокого лепестка. Здесь особенно чувствуется скорость. Ветер развевает их усики, как простую траву.

Принцесса встревожена не без оснований: впереди вырисовывается дымящаяся стена пены. На такой скорости они не сумеют свернуть.

«Только бы это был не водопад», – думает муравей.

87. ВПЕРЕД КО ВТОРОМУ КОНЦЕРТУ

Жюли и ее друзья тщательно готовились ко второму концерту. Каждый вечер после занятий они приходили в репетиционный зал.

– Нам не хватает новых песен, а два раза петь одно и то же, чтобы время занять, неприлично.

Жюли положила на стол «Энциклопедию относительного и абсолютного знания», и все склонились над ней. Девушка переворачивала страницы и отмечала возможные темы. «Золотое сечение», «Яйцо», «Цензура», «Ноосфера», «Искусствофуги», «Путешествие на Луну».

Они стали переписывать тексты, чтобы легче было переложить их на музыку.

– Надо изменить название группы, – сказала Жюли.

Все подняли головы.

– «Белоснежка и Семь Гномов» – это несерьезно, вам не кажется? И мне не нравится это противопоставление: Белоснежка и Семь Гномов. Лучше уж – Восемь Гномов.

Все поняли, к чему клонит их солистка.

– Песня «Революция муравьев» имела самый большой успех. Давид предложил так назвать и второй концерт, может быть, и группу тоже переименуем?

– «Муравьи»? – спросила Зое с сомнением.

– «Муравьи»... – повторил Леопольд.

– Звучит неплохо. Были же «Битлз», по-другому тараканы, насекомые омерзительные. Это не помешало этим четверым парням добиться феноменального успеха.

Жи-вунг размышлял вслух.

– Муравьи... Революция муравьев... Была бы некая логика, это верно... Но почему именно муравьи?

– А почему нет?

– Муравьев давят ботинками и пальцами. Больше в них нет ничего интересного.

– Давайте выберем тогда каких-нибудь красивых насекомых, – предложил Нарцисс. – Назовемся «Бабочки» или «Пчелы».

– Почему не «Богомолы»? – вставил Поль. – У них такие смешные лица. Хорошо бы смотрелись на обложке диска.

Каждый находил наиболее симпатичное ему насекомое.

– Из «Козявок» можно было бы лозунг сделать. «Труд превратит козявку в козу!» – говорил Поль. – «Козьи рожки» из двух растопыренных пальцев стали бы объединительным знаком наших поклонников.

– А почему не «Слепни»? Тоже можно выдумать много смешных выражений, – иронизировал Нарцисс. – Типа: «О слепни, замедлите ваш полет!», или «Современные слепни», или даже «В выходные слепни будут прекрасны».

– «Божьи коровки». Можно придумывать игру слов: «божий человек», «тварь божья».

– «Шмели», – сказала Франсина. – «Шмели» – эта группа, которая заставит вас дрожать!

Жюли мрачно молчала.

– Да нет! – произнесла наконец она. – Именно потому, что муравьи кажутся такими ничтожными, лучше всего взять их. Это мы должны сделать значительными вроде бы совершенно незначительных насекомых.