Спасенный любовью - Дженнифер Эшли

«Ты должен показать Элинор дом», — заявил брат.

Нет, Йен был не прав. О некоторых вещах лучше помалкивать.

Харт быстро произвел обыск, но ничего не нашел и покинул дом, отправившись на Бонд-стрит. Там он купил для Элинор самое большое бриллиантовое ожерелье, какое только мог найти.

День венчания начинался с ясного рассвета. Было прекрасное шотландское утро, и небольшие облачка виднелись лишь далеко за холмами, окружавшими поместье Килморган.

Элинор находилась в своей комнате, а Изабелла, Бет и Эйнсли облачали ее в свадебный наряд. Начали, конечно же, с белья — шелковой сорочки и панталончиков. А затем последовали новый корсет с прелестными розовыми бантиками по низу, объемистый турнюр для удержания многих метров свадебного атласа, облегающий плечи шелковый корсаж с застежкой на спине и расшитый жемчугом, а также каскады оборок и кружев по переду юбки. Сзади же юбку со сборками на турнюре украшали розы — шелковые и настоящие, — а оттуда ткань струилась до пола и заканчивалась шлейфом, усыпанным речным жемчугом.

Вставляя очередную заколку в блестящие волосы хозяйки, Мейгдлин с улыбкой сказала:

— Вы такая красивая, миледи… Прелестная как картинка.

— Да-да, настоящая красавица, — подхватила Изабелла. Она отошла в сторону, чтобы полюбоваться своей работой. — Мне хочется обнять тебя, Эл, и проглотить. Но я два часа потратила, чтобы сделать тебя такой, так что воздержусь.

— Все объятия потом! — весело воскликнула Эйнсли. Сидя на кровати, она подшивала что-то на фате Элинор. — И свадебный торт — тоже потом. Он очень красивый и вкусный, со смородиной и засахаренными апельсиновыми дольками. В самый счастливый день своей жизни, дорогая, ты должна насладиться тортом.

Самый счастливый день ее жизни? При этих словах у Элинор пересохло в горле и похолодело в груди. Ах, она ведь почти не видела Харта после того удивительного утра на барже…

Харт и Дэвид тогда сразу вернулись в Лондон, чтобы устроить бурю в парламенте, а Изабелла, Бет и Эйнсли принялись готовить ее, Элинор, к новой жизни. Они никаких расходов не жалели, но и не предлагали ничего экстравагантного — только все самое элегантное, отвечающее самому взыскательному вкусу. Да-да, ничего показного или вульгарного для новой герцогини Килморган!

За все это время Элинор видела герцога только раз, когда он на день приехал в Беркшир и подарил ей кольцо. Элинор покрутила его на пальце. Бриллианты и сапфиры заиграли на свету. Это было то самое кольцо, которое Харт подарил ей при первой помолвке. Она швырнула его на землю в саду Гленардена, когда послала Харта ко всем чертям.

— Я думала, ты отдал его Саре, — сказала Элинор, когда он надел прохладный ободок ей на палец.

— Я подарил его тебе, — тихо ответил Харт. — А Саре я купил другое. Это кольцо принадлежало моей матери, понимаешь?

— Как и серьги, — пробормотала Элинор. Они лежали у нее в шкатулке, бережно завернутые в салфетку.

— Да, совершенно верно. Моя мать была бы тобой довольна.

Элинор подумала о той женщине, которая, должно быть, чувствовала себя ужасно одинокой и потерянной в доме Маккензи. Что ж, по крайней мере, ей не было бы стыдно за своих сыновей, если бы она увидела, какими они выросли.

— Я рада, что буду носить ее кольцо, — со вздохом произнесла Элинор.

Харт взял ее ладонь и перецеловал кончики пальцев.

— Эл, не вздыхай. Постарайся выглядеть счастливой.

— Я счастлива, Харт. — Она действительно была счастлива, вот только…

Харт так отдалился от нее… Ведь он был занят и обременен заботами. Но в то дождливое утро на канале она думала, что наконец увидела настоящего Харта, такого же, как прежде. Тогда он и был настоящим, но потом его снова не стало.

Элинор оторвала взгляд от сверкающего кольца и, глядя жениху в глаза, подумала: «Я не буду тебе идеальной женой, Харт Маккензи, покорной тебе в силу долга. Я буду искать тебя прежнего, пока не найду, клянусь».

Свадебная церемония состоялась в бальном зале. Изабелла побоялась устраивать ее в саду, не полагаясь на изменчивую погоду, а домашняя часовня была слишком мала. Поскольку же погода оставалась благоприятной, она велела открыть все двери, и дом наполнился легким ветерком, пропитанным благоуханием знаменитого сада Килморгана.

Шотландский священник стоял в одном конце зала, а все остальное пространство занимали гости, так как Изабелла пригласила великое множество гостей; тут были и пэры королевства, и члены королевской фамилии, и аристократы изо всех европейских государств. Пригласили также землевладельцев Шотландского нагорья и многих вождей кланов. Пришли, разумеется, и друзья семьи — Дэвид Флеминг, братья Эйнсли, сестра и мать Изабеллы и Ллойд Феллоуз, а также друзья лорда Рамзи, среди которых были именитые профессора и глава Британского музея. Элинор пригласила подруг детства с мужьями. Было разрешено присутствовать детям Маккензи и двум отпрыскам Макбрайда под наблюдением мисс Уэстлок и шотландских нянек.

Один угол зала отделили стульями и бархатными веревками, и за этой баррикадой восседала сама королева Англии. Одетая, как обычно, во все черное, она приколола к своей вуали клетчатую ленточку, а ее дочь Беатрис надела шотландку.

В знак уважения к королеве все стояли. Когда же в зал вошла Элинор в сопровождении отца, все присутствующие, включая королеву, повернули головы, и Элинор замерла в смущении. Ведь все эти люди, наверное, задавались вопросом: почему мисс Рамзи после стольких лет вдруг передумала и согласилась выйти замуж за Харта Маккензи? И почему он решил, что старая дева тридцати с лишним лет, дочь обедневшего и выжившего из ума графа, лучше множества других достойных девушек Британии? Должно быть, это брак по расчету…

— Самое лучшее — не обращай на них внимания, — прошептал дочери лорд Рамзи. — Пусть себе думают что хотят, не обращай внимания. Я много лет так поступаю.

Элинор рассмеялась и поцеловала отца в щеку.

— Папа, что бы я без тебя делала?

— Так бы и жила, как жила. Ладно, давай выдадим тебя благополучно замуж, чтобы я мог с миром вернуться домой.

При мысли о том, что отец вернется в Гленарден один и что ее с ним не будет, что она не сможет пить с ним чай и слушать, как он зачитывает ей что-то из газет или о чем-либо рассказывает, глаза Элинор наполнились слезами. Хотя она напомнила себе, что ее замужество позволит отцу продолжать писать свои непонятные книги и есть булочки с изюмом к чаю в хорошо отремонтированном доме, расставание все же печалило ее.

Последовав совету отца — ни на кого не обращать внимания! — Элинор вскинула подбородок, и они вдвоем зашагали по залу.