Патриот. Звезда морей (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович

Когда с карательным рейдом было покончено, мы вернулись к тому месту, где я оставил батискаф.

О своей миссии я Глебу ничего не рассказал, пояснив лишь, что дело мне предстоит трудное, смертельно опасное, но, даст бог, свидимся. А на словах попросил передать императору, что отправляюсь в эпицентр и постараюсь решить все раз и навсегда. Надеюсь, он поймет. А если и не поймет — не важно, все равно ничем мне помочь Константин не сможет. Главное — чтобы в столице схватили всех людей Морозова, да и самого Власия Ипатьевича неплохо было бы бросить в острог и немного попытать.

На прощание Топорков крепко пожал мне руку и отчалил на «Тарелке» в направлении Фридрихсграда.

Я проводил летательный аппарат долгим взглядом и спустился к озеру. Батискаф был на месте, и следующие четверть часа у меня ушли на то, чтобы раскидать в сторону ветки, которыми я его замаскировал.

Потом я залез внутрь, вывел батискаф на середину озера и начал настройку системы координат.

Это был самый сложный пункт программы. Хозяйка горы своими инфо-блоками много чего вложила в мою голову, в том числе и знания о системе управления батискафом, но одно дело теория, а совсем иное — практика.

Мне пришлось изрядно помучиться, пока, наконец, я не сообразил, как совместить сразу три проекции, и только тогда дело заладилось. Сделав привязку к движущемуся лайнеру, мне оставалось лишь понадеяться на встроенный умный мозг батискафа, который уже сам должен был рассчитать координаты прыжка.

И когда загорелся ярко-зеленый свет, сигнализирующий о том, что устройство готово к перемещению, я глубоко выдохнул, на всякий случай перекрестился, поудобнее устроился в кресле, надежно пристегнув себя ремнями, и отдал команду начать движение.

Батискаф закрутился на месте, постепенно как бы ввинчиваясь в воду. Вокруг начала образовываться воронка, а батискаф был в самом ее центре. И чем глубже мы погружались, тем крупнее становилась воронка.

Потом, в один момент, наступила темнота. Мир вокруг схлопнулся и исчез, и я исчез вместе с ним.

Пропало все: мысли, чувства, ощущения.

Я словно был и не был в один и тот же момент времени. Существовал и растворился в бесконечности. Был отдельной личностью и частью некоей общей сущности.

Сколько все длилось, я не мог бы сказать с уверенностью. С моей субъективной точки зрения — нереально долго, хотя объективно прошло, наверное, лишь мгновение.

И вдруг все вернулось на круги своя. Переброска завершилась.

Я глянул в иллюминатор и увидел совсем неподалеку сверкающий на солнце корпус гигантского океанского лайнера, неспешно движущегося мимо меня.

Это был он — «Звезда морей» — моя цель! Батискаф не подвел и, совершив выверенный пространственный скачок, привел меня к пункту назначения.

Дальше — дело техники. Я подвел батискаф вплотную к корпусу лайнера и намертво прилепился к нему. Теперь мой батискаф никак не отцепить, если только я сам этого не пожелаю.

Мне же оставалось самое сложное — запустить устройство, открывающее проход в Пустошь, выждать сутки, пока проход полностью не раскроется, а потом бежать на батискафе, куда глаза глядят.

Но самое главное, что тревожило меня с того самого момента, как я узнал технические подробности открытия воронки, это то, что практически все пассажиры лайнера обречены на гибель.

Активировав устройство, я гарантированно убью большую их часть.

Мужчины, женщины, дети — они уже обречены, хотя еще этого не знают.

Но был ли у меня выбор? Я считал, что нет. Уничтожив тысячи человек и став, наверное, самым массовым убийцей современности, я спасу десятки миллионов. Спасу человечество. По крайней мере, я в это верил.

На борт мне удалось проникнуть с легкостью — просто поднялся по веревочной лестнице, свисавшей с одного борта, и затесался среди пассажиров.

На лайнере как раз в этот момент проводили учения. Под оглушающую сирену все высыпали на верхнюю палубу, где строгие стюарды им объясняли о правилах поведения при кораблекрушении.

На мой потрепанный вид никто не обратил ни малейшего внимания, но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно один из стюардов обязательно поинтересовался бы, из какой я каюты и почему одет, словно бродяга.

Впрочем, мне и тут повезло. Миновав пару крепкоплечих стюардов, я спустился с палубы в коридор, прошел на самые нижние этажи, где путешествовали преимущественно небогатые люди, и почти сразу же наткнулся на приоткрытую дверь, ведущую в одну из кают. Видно, пассажир настолько торопился, что забыл запереть ее за собой — как раз то, что мне надо!

И внутри повезло. В каюте путешествовал как минимум один мужчина. В углу стояло пара чемоданов, в одном из которых я обнаружил брюки, сорочку и пиджак. Одежда была недорогая и ношенная. Как мне не хотелось грабить хозяина чемоданов, но выбора не было.

Недолго думая, я переоделся. Конечно, было бы замечательно принять еще и душ — ибо от меня разило, как от козла, после стольких дней в подземном замке, но настолько далеко моя наглость не зашла. И я, мысленно поблагодарив щедрого владельца каюты, выскользнул наружу уже в более пристойном виде.

Учения к тому времени уже успешно завершились, и пассажиры, оживленно переговариваясь, разбрелись кто по своим каютам, а кто сразу же свернул в сторону многочисленных баров и ресторанов лайнера.

Все это время я удачно избегал контактов с персоналом и другими пассажирами, и надеялся делать это и впредь. Зачем мне заводить знакомства с мертвецами.

Я не хотел смотреть на этих людей, глядеть им в глаза, ведь именно мне придется убить их.

Мимо прошла семейная чета: папа, мама и двое детишек. Дети весело смеялись, радуясь хорошей погоде и общему праздничному настроению.

И они тоже должны умереть? За что? Ответ я знал, но легче от этого не становилось.

Почему я должен делать этот выбор: решать, кому жить, а кому умереть? Почему вечно я остаюсь крайним?..

Я отвернулся от семейства, а они и вовсе не обратили внимание на странного человека в потертых пиджаке и брюках.

Нет, все сомнения прочь. Цель превыше всего! Мне требовалось попасть в капитанскую рубку — самая удобная точка на корабле для установки устройства.

Удивительно, но я добрался до нужного места на корабле сравнительно легко — просто изучил план на ближайшей стене, а потом следовал указаниям, и уже через четверть часа поднялся к входу в рубку.

У входа дежурили пара человек, но мне даже не пришлось применять силу. Дверь открылась — кто-то как раз выходил из рубки, в этот момент что-то отвлекло охрану, и я прошмыгнул внутрь.

Капитанская рубка возвышалась над лайнером так, что через стекла с круговым обзором был виден океан со всех сторон. Туда-сюда сновали люди, в рубке одновременно находилось человек двадцать. Наверное, где-то рядом был и капитан, но я его не заметил. Впрочем, он мне не был нужен.

Десятки приборных панелей мигали тысячами лампочек — сюда, в сердце лайнера поступали сигналы со всех палуб, локаторы сканировали окружающее пространство, радиоантенны ловили сотни станций, все корабельные системы докладывали о своей работоспособности.

На меня никто не обратил внимания. Мол, раз оказался внутри, и охрана пропустила, значит, право имею.

Моя миссия заняла ровно две минуты времени. Я выбрал момент, когда никто не смотрел в мою сторону, и прикрепил прибор под одним из столов, одновременно его активировав.

Все, дело сделано. Теперь остается только ждать, пока откроется переход.

Стараясь не привлекать к себе внимания, я вышел из рубки, невозмутимо прошел мимо охраны и отправился в ближайший ресторан. Следовало немного подкрепиться. Силы мне еще понадобятся.

Плотно пообедав, я принялся ждать — самое простое и одновременно самое сложное в моем ремесле. Любое ожидание — потерянные капли жизни, в эти мгновения ты словно и не живешь вовсе, а лишь переходишь от минуты к минуте, а время, словно назло, замедляет свой ход.