Дети Филонея - Елена Жаринова

Жанетта присела на кровать. Костыль со стуком упал на пол. Ей было очень стыдно. Эдвард решит, что она просто красовалась перед ним. А это не так, она действительно верила, потому что это так важно — быть благородных кровей, потому что…

— Пресвятая Дева, как это плохо! — в слезах воскликнула она. — Я мечтала, что однажды смогу предстать перед королем. Мне его так жаль, нашего несчастного дофина! Родная мать лишила его престола… Ей-богу, если бы не моя хромота, я пошла бы с мечом в руках защищать его права!

— Какая бы кровь ни лилась в ваших жилах, кем бы ни были ваши предки, у вас в груди бьется благородное сердце, дитя мое, — серьезно сказал Жозеф. — И как знать, может быть, ваша участь однажды изменится. Не забудьте тогда свои слова.

На следующее утро Жозеф и Эдвард уехали из Домреми.

— Бедная малышка Жанна! — вздохнул Эдвард, когда деревня скрылась за буковой рощей. — Она фантазерка, как все калеки. Вообразила, что влюблена в дофина. А вы зачем подавали ей надежды?

— Ты что, не понял? — возмутился Жозеф. — История Детей Филонея в семье… Она — старшая дочь… Кто-то из ее родителей филонеец, хотя сам не знает об этом. Значит, и она тоже. Так что я ничего не наврал. Очень скоро участь ее и наша переменится. Надо спешить, Эдвард. Я утоплюсь с досады, если Событие произойдет раньше, чем мы поговорим с дофином.

И Жозеф, а за ним Эдвард пришпорили своих отдохнувших коней.

5 мая, пятница

— Конфетку не хочешь, Улечка? — спросила мама. — Вон, в серванте, в вазочке. Специально для тебя сегодня купила.

— Если ты больна, то зачем ходила на улицу? — не слишком любезно спросила Ульяна.

Мама поджала губы и глубже завернулась в плед.

— Я хотела, чтобы ты вспомнила, как хорошо дома. Но видно, сколько волка ни корми… Переключи на "Россию", сейчас начнется сериал.

Ульяна яростно щелкнула пультом. Послышались позывные очередного ситкома. Раздался смех за кадром. Ульяну передернуло. И ради этого она вернулась домой? Именно сегодня, когда Владу так плохо? Ульяна нащупала в кармане ключи от его квартиры — теплые от постоянных прикосновений. Конечно, глупо таскать их в халате, но она все время хваталась за них, как за талисман.

Сегодня был первый день в Реальности-1. Ульяна отпросилась с последнего урока и приехала к Владу, когда еще не было трех. Она думала, что успеет прибраться, приготовить поесть и станет ждать его с работы, замирая от звука подъехавшего лифта… Но Влад встретил ее дома. Они сели на диван, он вдруг совершенно по-детски протянул к ней руки и уткнулся лицом в плечо. Это мгновение еще длилось, а Ульяна уже знала, что не забудет его до самой смерти.

Влад рассказал, какой ужас приключился с ним в Реальности-2.

— Может, я там уже слюни пускаю. Психов они не лечат, а из здорового психа сделать — это запросто. И главное, они ведь не угомонятся, они нас и здесь в покое не оставят. Ты не представляешь… Это такая ненависть… Мы словно что-то украли. Ты, пожалуйста, будь очень осторожна…

И тут позвонила мама. Сказала, что больна, что не встает, что некому, дескать, подать воды. Ульяна подумала грешным делом, что болезнь — лишь предлог вернуть ее домой. Но даже если так — что делать? Не ехать? Невозможно.

Пока она чуть не плача собиралась, Влад молчал. Даже не предложил ее подвезти. Обиделся. Еще бы… Это ведь не его мама.

Дома худшие Ульянины подозрения подтвердились. Мама была очень оживлена — радовалась, что хитрость удалась. Вот и сейчас она сидит, завернувшись в плед, пьет чай с малиновым вареньем, смотрит сериал. Сиделка ей не нужна. Просто она на дух не переносит чужого счастья.

Мама почувствовала злой Ульянин взгляд.

— Твой очень рассердился, когда ты поехала домой?

— Нет, — соврала Ульяна.

— Значит, очень, — удовлетворенно кивнула мама и высморкалась. — Кстати, для тебя это лишний повод задуматься. Раз его не волнуют твои проблемы, значит, у него нет серьезных намерений на твой счет. Он же еще мальчишка! Настоящий мужчина на его месте предложил бы помощь, а не трепал тебе нервы. Не понимаю тебя, Уля. Ты валишь себе на плечи такой груз…

— Какой груз, мама?

— Эгоиста и маменькиного сынка, — припечатала мама. — Он будет тебя использовать и самоутверждаться за твой счет. Думаешь, мне легко жить одной? Но я никогда не позволяла, извини, похоти руководить моими поступками. Женщина должна быть гордой, Ульяна! А ты сидишь тут со мной, как наказанная, будто тебя лишили сладкого. Смотреть противно. Телефон звонит, ты что, не слышишь?

Но телефон уже перестал пиликать — видимо, соседи взяли трубку.

— Хорошо, — горько сказала Ульяна. — Я буду гордой. И на всю жизнь останусь одна. Так лучше?

— Во всяком случае, лучше, чем ложиться в постель с первым встречным, — отрезала мама. — Ты что же, думаешь, этот мальчик останется с тобой на всю жизнь? Не будь дурочкой, Уля. Да что опять?

Громко забарабанили в дверь.

— Ульяна Батьковна! Ты что трубку не берешь? Тебя это, — пробасил сосед.

— В коридоре возьму, — буркнула Ульяна, радуясь поводу выйти. Нет сил больше слушать мамины сентенции!

Она подошла к коммунальному телефону — старому, едва ли не довоенному аппарату — и с удовольствием узнала взволнованный голос Лизы.

— Ульяна Николаевна! Ну как вы? Не сердитесь, что я не звонила?

— Ну что ты, Лиза, — сказала Ульяна, чувствуя легкий укол совести. Могла бы и сама девчонке позвонить. У нее, между прочим, ситуация похлеще твоей будет…

— Как вы переносите маятник? — деловито, по-врачебному осведомилась Лиза. И, не дождавшись ответа, зачастила: — Я - ужасно. Особенно когда вечером пляшешь на дискотеке, а утром — чпок! — лежишь в токсикозе. И по телеку жуткий отстой. "Утренняя почта" — это что-то! В общем, меня нахлобучило. Я взяла и Пашке все рассказала.

"Вот дурочка!" — поразилась Ульяна. А вслух спросила:

— И что Паша?

— А вы как думаете? Сказал, что у меня совсем крыша уехала. Что не любит чокнутых. А я ему сказала… Ну, этого я вам, пожалуй, не повторю, — Лиза хрюкнула в трубку. — Короче, разос… разругались вдрызг.

— Помиритесь, — успокоила ее Ульяна. — Скажи, что ты шутила…

— Да бес с ним, с Пашкой, это не самое смешное — перебила Лиза. Она понизила голос и сделала паузу. Видимо, близилась кульминация рассказа. — Дело в том, что Паша N2 — ну, вы поняли, — решил признать моего ребенка. Похоже, мы женимся. Он представил меня своим пэрентсам, и его маман пригласила меня на День Победы на шашлыки. Там, говорят, дачка будь здоров. У Пашиного фазера брат — какая-то важная шишка. Так что мне все это начинает нравиться!