По острию любви - Оксана Волконская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Инга давно не была трепетной и юной барышней, но сейчас невольная краска горячей волной залила ее щеки. И все равно, чтобы ни происходило с ними сейчас, это было гармоничным и чертовски правильным. Идеальным. Пусть он пока и не сказал ей самого главного.
Глава 27. Ведьма или тряпка половая?
Следующие две недели Инга летала на крыльях своего чувства к Ярославу. Они встречались практически каждый день, гуляли, болтали, спали вместе. Однажды эта неугомонная зараза вытащила Ярослава на квест в стиле «Фильмы ужасов», а потом долго хохотала над его слишком серьезными реакциями на наряженных монстров. В итоге, насмешница была поймана и нещадно зацелована без права помилования. Впрочем, она особо и не сопротивлялась.
Были ли их встречи отношениями? Скорее да, чем нет. Конечно, никто официально никому не предлагал быть вместе, но все свободное время они посвящали друг другу.
О развивающемся романе младшей сестренки с лучшим другом узнал и Кирилл. Первый раз, когда они впервые выбрались вчетвером — Инга с Яром и Василина с мужем, последний сочувственно покосился на приятеля и высказал слова соболезнования. За что тут же получил подзатыльник от жены, которая не собиралась давать Лаврецкую в обиду. На этом инцидент был «исперчен», как шутливо выразилась Лина, и парочки нередко стали проводить время в одной компании.
Конечно, потом Кирилл дал другу втык и наставление не обижать сестру, но перед своими дамами они афишировать это не стали.
Важный и переломный, по мнению Инги, момент наступил в четверг вечером, когда Ярослав заявил, что в субботу они приглашены на ужин к его родителям.
— А кто еще будет? — полюбопытствовала девушка, лакомясь мороженным, которое она стребовала всего пару минут назад.
— Родители, Ася и мы с тобой, — перечислил Строганов. — И все. Небольшой семейный ужин.
Мороженное стало Инге поперек горла, и она закашлялась. Остатки вкусняшки благополучно вывалились из рук и размазались по светлым брюкам.
— Но я-то не член семьи, — резонно возразила девушка, ища в сумочке влажные салфетки и упрямо не желая смотреть Ярославу в глаза.
— Ты со мной! — отрезал парень. — Этого достаточно. Родители очень обрадовались, узнав, что мы вместе и настаивали, чтобы ты пришла. Так что не думай отказываться. Они тебя и так очень любят.
Слова «А уж в качестве моей девушки вообще будут обожать» не были сказаны, но явственно висели в воздухе. Это было чертовски приятно и очень важно. Пусть и не слишком дальний, но еще один весьма существенный шажок в их отношениях.
Странное, непонятное волнение овладело Лаврецкой, будто еще немного — и случится какое-нибудь чудо. Например, Ярослав скажет, что любит ее. Хотя это звучало почти фантастически. Даже если вдруг это было так (в чем Инга сильно сомневалась), парень не выносил громких, пафосных слов, предпочитая им действия. Однако услышать бы их было неимоверно приятно. Вот только было одно НО.
— А Ася? — резко спросила Инга. — Ася что, тоже будет рада?
В ее голосе слышался явственный скептизм. Раньше у них с Анастасией были прекрасные отношения, несмотря на значительную разницу в возрасте — целых шесть лет. Пока Строганова-младшая не совершила глупость и не навлекла неприятности на саму себя и на близких ей людей. Все бы ничего, если бы при этом не был ранен Ярослав. И когда они в панике ожидали исхода операции, Инга высказала маленькой дурочке все, что она думала о ее поступке и степени ее вины в беде, произошедшей с братом.
С тех пор между девушками были не то чтобы скандалы и плохие отношения, скорее мрачная «холодная война». Не было прежней теплоты и шуток. Каждая из них сделала для себя выводы. И, хотя Ася и не отрицала своей причастности и признавала правоту обвинительницы, она все равно уже не могла так запросто с ней дружить. За прошедшие месяцы их общение стало абсолютно формальным. Вероятность того, что девочка не обрадуется новым отношениям брата, была велика.
— Инга, золотце, — Ярослав отвел от лица девушки пряди и заставил взглянуть ему в глаза. — Вы два взрослых человек. Неужели не сможете помириться? Ради меня? Кстати, а с чего это вы вообще стали так общаться?
Во время того знаменательного монолога Лаврецкой он был без создания и даже не знал причины их ссоры.
— Да просто… Понимаешь… Это сложно объяснить, — замямлила обычно красноречивая Инга.
— Ты уж постарайся, — под его строгим взглядом девушка невольно поежилась. Как, вот как ему сказать, что она наорала на его сестру из-за того, что его чуть не убили? Естественно, это же Ярик, он все разложит по полочкам, поймет и оправдает. Но выставлять себя истеричкой не хотелось. Впрочем, была не была. Он все равно не отстанет, тем более, лучше рассказать это, чем выложить всю правду о ее так называемом романе с Глебом.
— Просто, — она вновь замялась, — понимаешь, когда тебя ранили в той истории…
Инга могла не продолжать. Ярослав и сам все понял:
— То есть ты сказала Аське, что во всем виновата она? И, если бы не ее глупость, никто бы не пострадал и со мной бы все было в порядке? — закончил он за нее.
Ее виноватый вид был красноречивее слов. Ярослав помолчал, буравя ее взглядом, а потом внезапно расхохотался.
— Какие же вы дурочки! Обе! То есть из-за этой фигни вы коситесь друг на другу, как гламурная телочка и рокерша — с холодным презрением и непониманием? Вы мне это бросайте, я из вас эту глупость выбью, — велел он. — Было и было. Сейчас я живой и здоровый, так что хватит каменные стенки изображать!
— Тебе легко говорить, — нахмурилась Инга. — А я тогда испугалась.
— Ты права, мне было абсолютно легко лежать там без сознания, — весело откликнулся он и поцеловал виновато потупившуюся девушку. — Прекрати рефлексировать. И миритесь уже с Аськой. Договорились?
Она кивнула. А что еще оставалось? Хочешь быть с Яром — дружи с его семейством. Иначе нельзя.
В субботу Лаврецкая собиралась как на парад. Ярко-синее шифоновое платье, легкое и воздушное с широким белым поясом, туфли в цвет пояса на высоченных каблуках и плащ. Благо погода и машина Ярослава позволяли так вырядиться. Завитые в небрежные локоны пряди ниспадали до самой талии, а графитовые глаза загадочно мерцали, подведенные серым карандашом.
— Выглядишь потрясающе, — не сказал, скорее выдохнул Ярослав, зайдя за девушкой и тут же поймал ее
