Предназначение - Сергей Фрумкин

От неожиданности юноша замер. Это опять было воспринято королевой не так, как нужно. Эльнора решила, что Горн смущен и слишком взволнован, чтобы ответить на поцелуй поцелуем. Ее губы стали настойчивей, ладони заскользили по спине юноши, глаза помутнели от просыпающегося желания. А Горн, который пришел распрощаться, в ужасе отстранился, меньше всего понимая, почему прикосновения столь прекрасной женщины вызвали у него только отвращение и подавленность.

— В чем дело? — недоуменно свела брови красавица.

Горн помотал головой, заставляя себя очнуться.

— Я пришел не за этим!

— Что?.. — Она отступила, с запозданием понимая, что попала в унизительную ситуацию.

— Я шел сказать, что не стану завтракать…

— Почему? — в растерянности моргая глазами, спросила Эльнора.

— Я подумал… — Горн осмотрелся. — Можно я присяду?

Королева пожала плечами. Горн разместился в кресле, намереваясь теперь уже до конца исполнить сложную миссию.

— Понимаете, я не люблю вас! — собравшись с духом, выпалил принц.

— Это я вижу… — тихо пробормотала Эльнора.

— Я все обдумал. Не хочу вас обидеть, ваше величество! Вы красивее всех женщин, которых я видел в жизни… и даже в своих фантазиях! Но… — Горн принял серьезный и глубокомысленный, как ему самому казалось, вид. — Не знаю… Это все не по мне! Наверное, я не хотел стать королем Инкрустара, я всего лишь мечтал победить самого известного воина! Понимаете, мне никогда не надо было думать об этом, меня все детство готовили к Поединку Крови, мне всю жизнь твердили, что я должен прославить свой род, должен вызвать на бой Фаора, вашего мужа… Я ничего и не выбирал. Мой путь был от начала и до конца задан другими. А теперь, когда наконец появилась свобода выбора… Понимаете, я хочу выбрать сам! Я не могу быть с вами, Эльнора. Это неправильно! Понимаете, я не люблю вас!

Королева не верила, что слышит такое в собственной спальне. Она не могла представить, что найдется особа мужского пола, не способная оценить ее плоть по достоинству. Сейчас она приходила к выводу, что серьезно ошиблась, приняв девятнадцатилетнего мальчишку за взрослого и сознательного мужчину.

— Ты и не можешь меня любить, — от досады переходя на «ты» и начиная нервно покусывать ноготь, объяснила королева. — Мы едва познакомились!

— Не в этом дело! — Юноша горячился, все меньше стараясь подбирать безобидные выражения. — У меня была девушка, Ильрика. Самая обыкновенная, но… живая, естественная, с недостатками, которые можно вспомнить, с неповторимым лицом, неповторимой улыбкой, неповторимыми ужимками…

— А у меня все «повторимое»? — оскорбилась королева.

— Нет же! — Горн покачал головой. — Не так. У вас здесь все слишком блестит. Я вижу блеск, но не вижу вас! Я должен решить, быть или не быть с вами, но я не могу увидеть ничего, кроме блеска!

— Ты говоришь глупости, а думаешь, что мудр, как никогда раньше, — оценила Эльнора. — Ты король, прикажи, чтобы все поверхности стали матовыми!

— Я могу приказать и вам стать другой?

— Мне?!

— Но я говорил ведь о вас!

— Ты не любишь меня и не хочешь попробовать полюбить, так? — досадуя, что все повернулось именно таким образом, попробовала разобраться Эльнора. — И решить это нужно немедленно, прямо сейчас, до завтрака?

— Я только пытался сказать, что не хочу вас обманывать! Я подумал и сумел оценить свои чувства. Когда я думаю об Ильрике, на сердце как-то приятнее, теплее, светлее… Когда о вас — ничего! Перед глазами только картинка: мне интересно ее разглядывать, но я не хочу смотреть на какой-то рисунок все годы до самой смерти!

Эльнора едва не сломала зубы, когда ноготь поддался их неожиданному натиску. Она стерпела все оскорбления, как недавно не осмеливалась высказать недовольство прямо в глаза Фаору, но в душе королевы взорвался настоящий вулкан! Горн же не думал, что наносит жестокий удар самолюбию женщины, он наивно решил, что любая откровенность должна быть оценена по достоинству. Гораздо хуже было бы думать молча, притворяясь и обманывая друг друга.

— Иначе говоря, вы меня выдворяете? — ужаснулась красавица. — Вы победили Фаора, а теперь желаете избавиться от всего, что напоминает о нем?

— Нет, конечно… — Пораженный ненавистью в ее голосе, Горн наконец понял, что допустил ошибку. Он постарался говорить мягче: — Живите как прежде! Это ведь ваш дворец… Я хотел только решить проблему наших отношений…

— Между нами не было еще никаких отношений, — сухо отрезала королева. — И, не волнуйтесь, не будет! Вы слишком размечтались нынче, юноша!

Горн почувствовал себя отвратительно. Он сделал нечто такое, что в одно мгновение превратило очаровательное существо в настоящее исчадие ада — свирепое, неприступное, готовое наброситься и вцепиться в горло. Принц понял, что оправдания здесь не помогут, а самое для него лучшее — избавить даму от присутствия раздражителя.

Едва Горн оказался за дверью, Эльнора взвыла, как раненая волчица, опрокинула столик с благовониями, разбила старинную вазу, а затем упала на кровать и разрыдалась от горькой обиды. Она ведь и в самом деле от чистого сердца полюбила этого юного дурака! Она ведь и в самом деле была с ним самой обходительностью! Она ведь и в самом деле не предлагала ему ничего плохого и недостойного!

Наконец сотрясаемая рыданиями Эльнора подняла голову. Чем больше она думала о поступке принца, тем больше приходила к выводу, что наказана незаслуженно. Она должна отомстить. Задетая женская гордость требовала расплаты. Не важно, какими средствами, и не важно, кто в итоге пострадает по-настоящему.

Помучив себя еще какое-то время переживаниями, королева приняла окончательное решение.

— Вызовите ко мне Увергема! — приказала она караульному.

Через минуту офицер явился с докладом:

— Ваше величество, барона нет в Фаорбурге!

— Так разыщите его! — в бешенстве взвизгнула женщина. — Переверните всю Полезинию!! Достаньте из-под земли!!

Строгий приказ поднял на ноги все службы планеты. Барона нашли и доставили во дворец под конвоем, даже не позволив вельможе одеться подобающим образом.

Увергем дрожал, словно лист на ветру, представляя себе самое худшее, — королеву это вполне устраивало. Ее Величество дала фантазии барона разгуляться еще сильнее. Какое-то время она молча сверкала на гостя жаждущими крови глазами.

— Ваше величество? — не выдержал Увергем.

— Молчать! — взвизгнула королева. — Ты что же, не понимаешь, для чего вызван?!

— Нет… — Парализованный ее криком, барон едва выдавил из себя звук.

Королева стиснула жемчужные зубки. Она вся тряслась от избытка эмоций:

— Ты привез сюда этого недоумка?!

— Какого? — затрепетал барон. — Принца?

— Так вот, — продолжила королева, — делай что хочешь, но чтобы завтра его здесь не было!!!

— Ваше величество?.. — глаза Увергема стали огромными от ужаса и удивления.

Королева закричала так, что, казалось, порвет голосовые связки:

— Увези этих двоих туда, откуда привез!!!

— Но ваше величество, — забормотал Увергем. — Мальчишка теперь король!

— Еще не король!

— Но он будет королем!

— Неужели? — Королева наклонила голову и посмотрела исподлобья взглядом, от которого у Увергема волосы встали дыбом. Ее голосок стал хитрым и сладким, отчего барону стало еще страшнее. — А как ты думаешь, милый барон, что сделает этот мальчик, как только наденет корону?

— Что? — не догадался сам Увергем.

— О ком новый король вспомнит в первую очередь? Ты — связующее звено между станцией рабов и королевским престолом. Ты — работорговец. Король Горн ненавидит работорговцев!

— Я не работорговец, я исполнял приказ короля! — испуганно напомнил Увергем.

— А кто же об этом знает? — Эльнора злорадно улыбнулась, прохаживаясь вокруг бледного, как мел, вельможи и заглядывая ему в лицо. — Не сомневайся, мой милый, Горн первым делом отправит тебя в распылитель! Он ведь едва не побывал там сам… по твоей милости!

— Но как я смогу…

— Подумай! — изображая на лице сочувствие, посоветовала королева. Ее тон тут же сменился, срываясь на оглушивший барона визг: — Но если завтра утром эти двое еще будут здесь, я сама сделаю из тебя пудинг!!!

ГЛАВА 18

Чувство вины недолго беспокоило Горна. Ему было неприятно вспоминать о разговоре с Эльнорой, беседа получилась не такой, как хотел бы юноша, но душу согревала мысль, что он поступил по совести. По крайней мере, теперь отношения с королевой перестали быть фамильярными или родственными. Можно было расслабиться и поступать по своему усмотрению, не ощущая на голове каблук бывшей повелительницы королевства.

Завтракал Горн один, в саду, под открытым небом. Настроение его улучшалось по мере того, как лучи мнимого солнца постепенно озаряли лужайку, на которой слуги расставили стол и стулья, по мере того, как бокал с редким натуральным вином пустел, а ароматно пахнущие деликатесы исчезали с тарелок и таяли во рту, доставляя подлинное наслаждение вкусом.