Календарь - Сергей Сергеев

Он заснул и ему больше ничего не снилось. А утром, когда проснулся, вспомнил всё и решил, что будет учиться жить по-новому, без вранья, и не позволит марать дневник совести.

С тех пор Юрий перестал врать. В школе вступил в клуб друзей пернатых, чтобы узнать, есть ли на самом деле такие птицы ложеносцы. Но к его сожалению или к счастью, он и сам разобраться не мог, таких птичек в природе не оказалось. Юрик не расстроился, но правду говорить не перестал, нашёл себе новое любимое занятие кормить синичек и снегирей зимой салом и семечками, голубей — крошками хлеба. Иногда с друзьями ходил в городской парк и там, на пруду, кормил лебедей кусочками батона, специально купленного для такого случая.

"Когда вырасту, стану…, - однажды задумался он о будущем, и неожиданно для самого себя не стал фантазировать на тему кем быть, а сформулировал лишь одно правило. — Сначала вырасти, и не попасть в товарищи к Вздорнику, кормить ложеносцев, а там уж видно будет, кем стать, ведь у честных и правдивых большой выбор".

"Обычная сказка из новодела, кстати, такое мог прочесть Колян и там, только, вот дневник совести добавили, странный бутерброд — хлеб с сахаром", — комментировала Яна прочитанное.

Но интуиция ей подсказывала, что-то здесь не так.

"Логика отдыхает, — усмехнулась она, — меня из аналитика переделывают в метафизика, ладно доживём до завтра, там посмотрим, чем ещё нас удивят".

Читать ей далее уже не хотелось, и она не заметила, как задремала с такими мыслями.

Глава 20

Утро следующего дня преподнесло приятный сюрприз, на выдвижном сиденье лежал голубой спортивный костюм и необычайно лёгкие и мягкие, из прочного материала, кроссовки. Яна пришла в восторг, отметив про себя, что раньше всегда ровно относилась к вещам. Оказывается, стоит человека лишить чего-то обыденного, привычного, того, чего не замечал или относился к чему без должного внимания, промариновать без этого, а затем вернуть, то человек будет просто на седьмом небе. Вот он и парадокс счастья: чтобы сделать человека счастливым, нужно чтобы он был несчастен иначе…, иначе он просто не заметит своего счастья.

Скинув ненавистную пижаму, она сразу же облачилась в новый наряд. Спортивная одежда пришлась ей по вкусу, придирчиво оглядывая себя в туалетное зеркало, она согласилась, что голубой цвет ей к лицу. Наскоро позавтракав, Яна отправилась в гости к Николаеву, собираясь сразить его своими точеными формами.

Андрей встретил её также во всём спортивном, однако цвет его костюма был бледно-розовым.

— Они, что специально подбирали цвета, — не сдержала удивления Яна.

— Как видишь, — в тон ей ответил Андрей, — да ладно, чёрт с ним, с этим цветом, всё необычайно удобно, а это главное.

Розовый цвет делал его смешным и забавным, похожим на огромную мягкую игрушку, которую хотелось потрепать за уши, дёрнуть за руку и чмокнуть в носик. Яна даже улыбнулась такому желанию, но опомнилась и, напустив на себя строгость, сделала логический вывод:

— Значит, сегодня нас точно повезут на прогулку.

Предположение оправдалось в полной мере, буквально через минуту появились Виталий Петрович и Аня. Сладкая парочка, как окрестил их Николаев, потому как других лиц они с Яной в этом учреждении и не видели, была в светло-зелённых комбинезонах, с пластиковыми вставками на грудных карманах, что говорила о том, что это выездная униформа медперсонала этого заведения.

Краткий инструктаж не отнял много времени. И вот впервые Яна и Андрей переступают порог сдвижной стены, за которым их ждёт что-то похожее на электромобиль без водителя. Они вчетвером размещаются в салоне друг напротив друга, дверь закрывается автоматически, стёкла теряют прозрачность, становясь искусственным источником освещения.

На немое разочарование Яны Виталий Петрович дает обещание:

— Покинем клинику, появится возможность рассмотреть город.

В салоне звучит приятная музыка, автомобиль двигается плавно, без рывков, последние его движение вверх, создавало впечатление, что они перемещаются на лифте. Несколько секунд покоя, щёлканье каких-то механизмов, затем плавно нарастающий гул. Стёкла начали гаснуть и обретать естественную прозрачность. Их взору предстал красавец-город: огромные здания из цветного стекла и бетона, разнообразных дизайнерских форм и исполнений, в принципе ничем не отличались от тех зданий, что оставались в памяти из их реала.

Они летели на магнитной подушке по монорельсовой дороге в составе поезда из платформ, на которых застыли автомобили различных модификаций. Это уже было удивительно. С высоты птичьего полёта просматривались зелённые улицы с малочисленным транспортом, судя по однотипности, общественным. Монорельсовая дорога проходила сквозь небольшие по площади здания, скорее всего, являющиеся парковками и лифтами одновременно.

— У нас личный и грузовой транспорт по городам не ездит самостоятельно, — пояснил Виталий Петрович, — только за городом.

— Как называется город, — спросил Андрей.

— Пригород, — ответил доктор.

— Ну, хорошо, а сам город? — повторил вопрос Николаев.

— Пригород, так и называется, — улыбнулся Виталий Петрович.

Нужный точки маршрута достигли быстро, с платформы автомобиль переместили в лифт, а затем и вниз, где он и был запаркован. С парковки на эскалаторе они очутились на улице прямо перед зданием из красного облицовочного кирпича, точь-в-точь, что и их общежитие. За зданием находился парк.

— Смотри Ян, как у нас, — не упустил данную деталь и Николаев.

Яна сосредоточенно кивнула ему лишь в ответ. Войдя в фойе, Аня направилась к посту охраны, она отсканировала свою карту на кармане комбинезона, и электронный сторож разблокировал ограждение, вызвал для них лифт.

— Мы заказали экскурсию без помех, хотя это услуга и платная, — с гордостью пояснил Виталий Петрович.

На лифте поднялись на последний технический этаж.

— Вот здесь тебя и нашли, — сказал Виталий Петрович.

Технический зал своим размером напоминал их зал из реала, разве только вместо бетонных балок, алюминиевые.

Яна подошла к стене, с которой всё и началось, прикоснулась к ней ладонями, словно греясь, потом двинулась вдоль, туда, где за бетонной тумбой находился пленённый Август. Остальные трое лишь наблюдали за ней. Николаев спросил:

— А меня тоже здесь?

— Нет, тебя в коридоре двенадцатого этажа в женском секторе, — ответил ему доктор. Он делал пометки в свой блокнот.

— А мы там побываем? — не отставал Андрей.

— Конечно.

Тем временем Яна зашла за колонну, и послышался её возглас:

— Ой, здесь кошка!

— Яна не трогайте её, животное может быть инфицировано, — крикнул доктор.

Они вместе с медсестрой быстренько стали перемещаться к Яне, но было уже поздно, та показалась из-за тумбы с кошкой на руках.

— Виталий Петрович, это — Баст, моя кошка, — представила животное доктору Яна.

Она гладила кошку, прижимая её другой рукой к груди, та звонка мурлыкала, признавая хозяйку.

— Исхудала бедненькая, — приговаривала Яна, — как же ты сюда попала?

— Если это действительно ваша кошка, — произнёс Виталий Петрович, — тогда это меняет дело.

— Мы заберём её с собой, и она будет жить у меня, — Яна смотрела доктору прямо в глаза, словно гипнотизируя его.

— После осмотра у специалиста, — согласился Виталий Петрович.

К Яне подошла Аня, кошка перестала мурлыкать, ощетинилась и зашипела, затем перевоплотила свой голос в предупредительный вой.

— Баст, прекрати, ты делаешь мне больно, — пыталась остановить её Яна.

Серое существо, по всей видимости, выпустило когти, которые впивались в руку Яны. Возглас хозяйки никак на неё не подействовал, она продолжала выть и угрожающе урчать.

— Аня, прошу вас, отойдите, пожалуйста, — обратилась к медсестре Яна, — она, наверное, боится вашей униформы, ничем другим я не могу объяснить её поведение.

Действительно, когда медсестра отошла, Баст успокоилась. Её реакция на приближение Николаева была сдержанней, она позволила Андрею даже погладить себя, предварительно обнюхав его руки. Этот феномен заставил Яну переглянуться с Николаевым, им казалось, что они догадываются об истинной причины нелюбви кошки к медперсоналу, вслух оглашать свои выводы они, конечно, не решились.

— Ян, чё в натуре это твоя кошка? — удивился Андрей.

— Сто пудово, — в его же стили утвердительно ответила та.

— Клёво!

Осмотр места нахождения Николаева ничего интересного не дал.

"Коридор — он в Африке коридор", — выразился по этому поводу сам Андрей. Необычным лишь было то, что они не встретили ни одного обитателя данного общежития.

— Мы заказали экскурсию без помех и даже оплатили её особые условия, — повторился Виталий Петрович.