Лабиринт Данимиры (СИ) - Бариста Агата

Некоторое время Кайлеан задумчиво смотрел на меня. Переваривал, наверное.

Да, согласна, немного коряво вышло, но это потому что я давно не практиковалась. На третий раз я ему такое порассказала бы…  хлопал бы в ладоши и требовал продолжения.

— Странная история, — задумчиво произнёс Кайлеан, не сводя с меня пристального взгляда.

— Очень странная, — с жаром подхватила я. — Всем святым клянусь, сама ничего не понимаю. Просто пришли и накинулись, аки звери дикие!

Кайлеан подумал, потом спросил:

— А всё-таки, как вы здесь оказались, Данимира Андреевна? Я имею в виду непосредственно сам момент перехода из одной реальности в другую. Вот вы бежали куда глаза глядят, бежали…  а потом что? Сюда ведь просто так попасть невозможно.

Для разнообразия я решила рассказать кусочек правды.

— Я здесь случайно оказалась. Просто свернула в первую попавшуюся подворотню. А потом проникла сюда через ворота во дворе. Мне одна крыса помогла. Ну, не просто крыса, а крысиная ведьма. Она отогнула железный лист — не знаю как, силой мысли или вроде того, я и проскочила. А обратно никак, я пробовала уже сто раз.

— Крысиная ведьма?!

Этот факт почему-то так взволновал невозмутимого Кайлеана, что он даже привстал с места.

— Как она выглядела?

— Как крыса выглядела. Старая, толстая, с седой мордой. Пальчики розовые, смешные, с чёрными коготками. На запястье браслет из рунного серебра. Большая мастерица сейд плести. Голос ещё у неё такой был…  как бы это сказать…  значительный такой голос. Больше ничего не могу сказать, не очень разбираюсь в крысах. Шрамов и родимых пятен не заметила.

Он заходил туда-сюда.

— А что она говорила?

— Заставила рассказать биографию — прямо допрос первой степени устроила, а потом направила сюда.

— Расспросила, а потом направила вас сюда? Вас? Дряхлую ведьму в чужой шкуре?

Кайлеан явно был в недоумении от этого обстоятельства. Даже приятно было посмотреть, как изменилась его прежде бесстрастная физиономия.

— Ну да. Меня. Сказала, что я найду здесь убежище. Только не сочла нужным сообщить, что отсюда выхода нет.

Он, нахмурясь, думал вслух:

— Почему же она сама не пришла…

— Может быть, потому что отсюда выхода нет? — съязвила я.

— Может быть, может быть…  А что ещё она говорила?

Я усмехнулась:

— Ещё велела не обижать вас, Ваше Высочество.

Их Высочество смерило меня скептическим взглядом.

— Вот и я думаю, что она перепутала чуток. С нами, пожилыми людьми, такое случается. Наверное, она имела в виду, чтобы вы меня не обижали. Вы же здесь демон, не я.

Демон отмахнулся.

— Ничего с вами не случится, Данимира Андреевна, только соблюдайте дистанцию. Кстати, демон — это ведь в вашем фольклоре некто с рогами, клыками, хвостом, с крыльями. У меня ничего подобного не наблюдается. Почему же вы называете меня демоном?

«Хвост? Интересно?» — прозвучали вдруг в памяти слова Чудовища, и я как наяву увидела спускаемые штаны и тёмную вязь на гладкой коже. Интересно, осталась ли татуировка, подумалось мне, и что это — просто узорчик или надпись вроде «не забуду мать родную»?

Я потрясла головой и вернулась к действительности.

— Я видела пентаграммы на вашей груди. И знаю, что это означает.

— И что же это означает? — Кайлеан с любопытством смотрел на меня.

— Ну-у…  насколько понимаю, это значит, что ваш магический уровень неизмеримо высок. А вот насчёт уровня вашей морали пребываю в сомнениях. Именно таких типов — с большими возможностями и не шибко отягощённых нравственными узами — мы и именуем демонами. Вы же можете и испепелить в случае чего. Ведь можете?

Кайлеан сухо кашлянул, потянул паузу, но ответил:

— Могу. Но это надо меня очень, очень сильно довести. Сомневаюсь, что это в ваших силах.

Угу, думала я. Ну прямо воплощение спокойствия. Демон-буддист. Так я тебе и поверила, дружок.

Однако вслух я бодро произнесла:

— А и хорошо. Я хоть и дряхлая старушка, а пожить всем хочется. А ещё хочется нормально поесть наконец-таки. Давайте перенесём нашу беседу на кухню. Надеюсь теперь, когда известна моя ценная человеческая сущность, вы выкинете «Котика-обормотика» в пропасть и обеспечите мне соответствующее трёхразовое питание.

Когда мы дошли до кухни, Кайлеан искоса бросил взгляд на ненавистный мешок в углу и наивно спросил:

— А что не так с «Котиком-обормотиком»? Там на пакете написано, что корм содержит все необходимые питательные вещества и доставляет необыкновенное наслаждение домашним питомцам.

Нет, вы только посмотрите на него. Он в самом деле не понимал, что не так с «Котиком-обормотиком».

— А вы, Ваше Высочество, себе тарелочку насыпьте, и отведайте, — ласково предложила я. — Может быть, действительно, вы испытаете необыкновенное наслаждение? Давайте проверим.

— Пожалуй, мне стоит поверить вам на слово…  — Уголки его рта приподнялись симметрично, что, очевидно, у Кайлеана Карагиллейна Третьего означало безудержное веселье. — Что же вы будете? В вашем возрасте вы, наверное, привыкли соблюдать диету. Овсянку?

— В форточку овсянку, — нетерпеливо сказала я, вспрыгнув на стол. — Омара хочу. Давно уже хочу. — Я насупилась, вспомнив позорный вынос за шкирку. — А случай с тем омаром пусть тяжёлым камнем ляжет на вашу совесть.

— Абсолютно ничего не ляжет на мою совесть. В том случае вы сами были виноваты. Зачем вы так гнусно орали, Данимира Андреевна? Я был вынужден спасать свои бедные уши.

— Какие у вас нежные уши, кто бы мог подумать. И я не орала. Я просто была настойчива, пытаясь донести до вашего сведения свои пожелания.

— Так что же вы не донесли свои пожелания нормальным понятным языком, а завывали, как издыхающий…  не знаю кто!

— Я завывала как издыхающий не знаете кто?! Да между прочим, Кайлеан Георгиевич, вы сами…

— Стоп! — вдруг скомандовал Кайлеан, одновременно выбрасывая в мою сторону руку и совершая какое-то хватательное движение. Обидные слова, которые уже были готовы вырваться на волю, прилипли к моему языку. — Остановитесь, Данимира Андреевна. Я хочу сделать признание. Не так давно я выразил сомнение в вашей способности…  э-э-э…  причинить мне какой-либо эмоциональный вред. Так вот — я ошибался. Каким-то невероятным образом вам удаётся вызывать во мне эмоции. Это вообще мало кому удавалось, и, тем более, я никак не ожидал, что это получится у трёхсотлетней…  э-э-э…  пожилой леди. Тем не менее, это факт.

— Ну и чудненько, — буркнула я. — Врачи считают, что эмоции полезны для здоровья.

Демон снова выдал свой коронный взгляд — сочетание надменности и жалости.

— Но не для вашего здоровья, — растолковал он мне. — В один прекрасный момент вы можете не пережить проявления несдержанности моих чувств. — Тут я вспомнила, как на вопрос, мог бы он испепелить кого-либо, Кайлеан ответил сухим «могу». — А мне бы этого не хотелось. Я давно приучил себя к определённой стабильности душевного состояния…  ради безопасности окружающих…  но вы каким-то непостижимым образом уже несколько раз пробивали мой барьер…  Ваша манера общаться предполагает, что мы с вами равны…  пожалуй, даже ещё возмутительней — будто бы вы равнее…

Вот и ничего подобного. Никто и не предполагал, что мы с Кайлеаном Карагиллейном Третьим равны. Я считала себя муравьём у его подошвы и боялась до дрожи в коленках. Непонятный колдун из другого измерения, чья душа — совершеннейшие потёмки…  Именно поэтому и вела себя более раскрепощено, если не сказать нагло, — чтобы побороть свой страх. Почему столь могучий демон вёлся на этот детский сад — я понятия не имела, но он вёлся, сомнений не было.

— А ваша крыса, — вспомнила я. — Она ведь что-то такое предполагала — что я смогу вас расшевелить. Но при этом всё равно заслала меня сюда. Может, она считала, что вам пойдёт на пользу, если рядом будет кто-то равнее. Должно быть, она вас хорошо знала. Только теперь я по-другому трактую слова «не обижай его». «Не обижай его, а то от тебя мокрого места не останется», так что ли?