Контрольная диверсия - Михаил Белозёров

— Ничего не именно! — запротестовал Цветаев, приходя в себя.

Плохо быть воспитанным идиотом, решил он.

— Ладно, ладно, — смилостивился Гектор Орлов, увидев, как помрачнел Цветаев. — Всё расскажу, потому что, во-первых, всё равно докопаешься, а во-вторых, у тебя не протечёт.

И испытующе посмотрел на Цветаева.

— Верно мыслишь, — через силу согласился Цветаев, — не протечёт, — но сразу не оттаял, а некоторое время злился.

— Понимаешь, с бабами не могу сойтись, — слёзно пожаловался Орлов совершенно другим тоном.

— Как это? — удивился Цветаев, полагая, что Гектор Орлов опять юродствует, иногда на него такое находило, но потом понял, что он говорит всерьёз.

— Точнее, — Гектор помахал руками, изображая свои усилия, — сходиться-то я, схожусь, а дальше со мной творятся сплошные выкрутасы.

— В смысле?

— Психую! — объяснил Гектор Орлов. — Становлюсь неадекватным, сам каюсь. Разонравились они мне все до единой, кроме одной.

— Так не бывает… — не поверил Цветаев, всё ещё подозревая, что Гектор валяет дурака.

— А у мёня бывает! — очень серьёзно заверил его Орлов.

— Сочувствую, — кивнул Цветаев, хотя готов был поспорить насчёт этого вопроса.

Сам он не испытывал себя в подобной ситуации, случая не было, и он надеялся, что никогда не представится.

— Я, быть может, без Ирки жить не могу! — панически воскликнул Орлов, и в голосе у него прозвучали истерические нотки. Такие нотки бывают только у непонимающих собственную душу, бредущих в облаке собственных заблуждений.

Цветаев нахмурился и уточнил:

— Не понял?

Гектор Орлов так покривился, словно проглотил лягушку:

— Я понял, что упустил счастье!

Не привык он говорить сентиментально, не получалось у него быть слабаком, поэтому Цветаев и не сразу поверил ему.

— Старик, — участливо сказал он, — ты что спятил?! Баб вокруг навалом, и каких!

Но почему-то вспомнил не киевских чернобровых красавиц, а Зинку Тарасову в ночной рубашке и мятом халате. Самому аж противно стало, хотя Тарасова в общем-то баба душевная. Искушенным, которые от всего отреклись, такие женщины с материнскими нотками в голосе очень даже нравятся, на таких и женятся в поисках последнего пристанища для души. Однако Цветаев не считал себя искушенным, ещё не все тайны мира ему открылись, носил он ещё розовые очки романтика; и женщины для него как раз и были одной большущей тайной, которую он только разгадывал, полагая, что работы в этой области — непочатый край, надо только засучить рукава да углубиться в материал.

Здоровяк к жировиком на лбу навострил уши. У Цветаева появилось желание подойти и дать ему в лоб по этому самому жировику.

— В том-то и дело, что «каких», — заявил Гектор Орлов, отставляя в сторону пустой бокал и приподнимаясь, чтобы дотянуться до следующего. — А ты чего не пьёшь? Хочешь?

Желудок у Цветаева со стоном дёрнулся к горлу.

— Нет, спасибо, — сцепив зубы, ответил он и решил, что будет лучше сбегать в туалет и облегчиться, но в следующее мгновение желудок вернулся на место, осталось лишь тягостное ощущение жёлчи во рту.

— А-а-а… перебрал, что ли? — злорадно оскалился Гектор Орлов. — Пить надо умеючи!

Здоровяк в углу заёрзал, на его губастом лице бродила странная ухмылка. Цветаев не выдержал:

— Ты его знаешь? — и показал взглядом на здоровяка.

— Кого? — переспросил Гектор Орлов. — Развернулся, посмотрел и сказал беспечно: — Мелькает здесь… А что?..

— Да ничего, пялится.

Цветаев успокоился: раз мелькает, то не опасен, или наоборот? Чёрт его знает! Позже он сообразил, что свобода сыграла с Орловым злую шутку — он донельзя расслабился и решил, что все невзгоды позади.

— Старик, — Гектор Орлов встал в позу нетерпения, — я отолью, и мы всё досконально обсудим.

— Валяй, — Цветаев облизнулся в ожидании исповеди и в какой-то момент упустил здоровяка из вида, отвлёкшись на яркие картинки в дебиляторе, а когда посмотрел в угол, здоровяка там уже не было. Вначале он не придал этому значения, ещё подождал, а потом сообразил, что за это время можно было отлить раз десять. Гектор Орлов всё не было и не было.

Тогда он отправился следом, на всякий случай расстегнув большим пальцем кнопку под мышкой. Дверь в туалет оказалась запертой изнутри. Цветаев недолго думая ударил по ней ногой, и она с треском распахнулась. Он застал следующую картину. Здоровяк тряс Гектор Орлов, руки которого безвольно болтались, как крылья у мёртвой птицы. Штанов на Гекторе Орлове почему-то не было.

Руководствуясь не разумом, а одним инстинктом, и вовремя сообразив, что кулаками здесь делу не поможешь, Цветаев подскочил и ударил здоровяка сбоку рукояткой пистолета. Здоровяк отлетел и с дробным стуком проехался мордой по рукомойникам. Его остановила стена, и он рухнул на пол.

— Ну ты и попадос! — прошипел он, силясь подняться, но руки у него подломились, а голова безвольно повисла на могучей шее.

И тогда Цветаев ударил ещё раз, жёстко и точно в челюсть. Что-то хрустнуло, и здоровяк обмяк. К вещей славе Гектора Орлова, он пришёл в себя сразу же и торопливо натянул штаны, не забыв застегнуть ширинку.

— Не убивай! — крикнул он, глядя на Цветаева, который замахнулся ещё раз.

Цветаев с удивлением оглянулся: Гектор Орлов никогда не был сентиментален, напротив, подскочил и ударил здоровяка ногой по рёбрам — раз¸ другой, но тому, естественно, было всё равно.

— Всё, пошли! — бросил он.

Цветаев ещё раз удивился и оставил здоровяка в покое.

— Он же нас будет искать?! — оглянулся.

— Не будет! — парировал Гектор Орлов.

Цветаев с удивлением посмотрел на него: Гектор Орлов размяк, плен не пошёл ему на пользу.

— Почему?

— Это местный педрила.

— Не понял?.. Тем более…

— Извращенец уже ко мне приставал. Видите ли, ему нравится моя беззубая улыбка и шрам.

— Надеюсь, ты не согласился?

Гектор Орлов скривился, как старый, беззубый волк.

— Всё! Всё! Хватит! Хватит! — запротестовал Цветаев, отворачиваясь. — С меня достаточно!

— Извини, мне теперь улыбаться нельзя ни при каких обстоятельствах! Мухи дохнут!

— Верю! — откликнулся Цветаев и вспомнил капитана Игоря с его поговоркой насчёт варёных мух.

Гектор Орлов не стесняясь засмеялся. Голые дёсна с плохо залеченными стоматологическими шрамами выглядели, мягко говоря, непрезентабельно.

— Ну смотри, — удивился Цветаев, — я бы его покалечил для острастки, чтобы неповадно было.

— Старик, ты уже и так его покалечил, наверное, сломал челюсть. Ему месяц в больничке валяться.

— Ну и что?

Они вернулись в зал. Гектор Орлов объяснил:

— Старик, это рядовая драка, а если мы его замочим, нас точно искать будут. Нехорошо получится, — добавил он рассудительно.

— Каким ты умным стал.

— А то! — вдохновился Гектор Орлов.

— Я и не подумал, — признался Цветаев.

— Ерунда! — храбро заявил Гектор Орлов, с вожделением страждущего берясь за пиво. — Живи, пока живётся!

Однако насладиться жизнью в этом баре ему не довелось, подскочил взволнованный официант и произнёс почему-то шёпотом, хотя в зале никого не было:

— Господа, вам лучше уйти. Сломанная дверь за наш счёт.

— Почему? — удивился Гектор Орлов.

— Вы зацепили Леву-пидара. Он просто так этого не оставит.

— С каких это пор? — удивился Цветаев.

— Обстановка в городе… — промямлил официант, пряча взгляд.

— Какая обстановка?! — уточнил Цветаев.

— Разгул для гомиков и прочих голубых, — доверительно сказал официант. — Извините…

Гектор Орлов с сожалением посмотрел на две оставшиеся кружки пива.

— Ну надо, так надо.

И они вышли из бара. Парило, на небо собирались облака. Цветаев подумал, что времена явно изменились и педрилы теперь в почёте.

— Ты мне не рассказал о Самохваловой, — напомнил он, щурясь от яркого солнечного света.

Ему вдруг расхотелось копаться во всей этой истории. Какой смысл? — подумал он обречённо, всё равно всё останется таким, как есть, ничего не изменится, только шишек набью.

— А чего рассказывать, — тягостно вздохнул Гектор Орлов, — идём!

— Куда?!

— Знаю я здесь ещё одно место.

Я не хочу! Я не пойду! — протестовала душа, но Цветаев тащился следом за Орловы, как собака на поводке, через арку, через проходной двор, который, естественно, пах кошками, а из окон доносился запах знаменитого киевского борща с чесночными пампушками. Гектор Орлов спустился в тёмный подвал, со странным названием «Український собака». Цветаев — за ним. Гектор Орлов плюхнулся кресло, признался с пьяной откровенностью:

— Увиделись мы с ней, но я получил отлуп!

— Как это так?! — удивился Цветаев и тоже плюхнулся в кресло напротив. — Ты, и отлуп?! — не поверил он.