Призрачный театр - Мэт Осман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он стер кровь со щеки.
– А воробьиная пустельга? Будет играть на верхнем этаже, где ей устроили гнездышко. Тебе придется самой придумать, как там устроиться.
– В гнезде?
– Да, в треклятом гнезде. – Он обвел суровым взглядом всех четверых. – Господи, с кем мне приходится работать! – Он дважды, словно выстрелив из ружья, резко хлопнул в ладоши. – Живо по местам. И если вы облажаетесь, то я отправлю вас всех в тур по Шотландии. – Он нацелил толстый палец на Бесподобного, застывшего с золотым яблоком во рту: – И ты будешь вечно играть только злосчастного Эдуарда II[21].
Они последовали за Долтри по деревянным ступеням навстречу многоголосью шумного бала. Алюэтта одергивала свой наряд, пытаясь получше прикрыться, но добилась лишь того, что за ней потянулась золотая дорожка чешуек отслоившейся краски. Бесподобный заметно помрачнел. Дойдя до верхней площадки первой лестницы, Долтри направил золотую троицу к бальному залу, а затем открыл дверь для для Шэй, ведущую на темный балкон.
– Поднимешься по наружной лестнице на следующий этаж, войдешь обратно и попадешь в среднее крыло нашего выстроенного в честь Елизаветы здания. По внутренней задней лестнице справа пройдешь к лабиринту коридоров и по нему доберешься до нужной тебе комнаты, она находится этажом выше. В бальном зале уже царит буйное веселье, и я не стал бы держать пари на то, что ты в своем гнездышке останешься в целости и сохранности. В таком-то наряде, – он неодобрительно покачал головой и понизил голос, – я видел тебя в леднике, видел всю вашу труппу. Грандиозное представление. Впервые я почувствовал себя непосредственным участником действа.
Шэй растерялась, не придумав, что ответить на его похвалу. Она еще не привыкла к мысли о том, что в умах незнакомых людей живет ее реальный и уязвимый образ.
Опять покачав головой, Долтри ушел вниз по парадной лестнице, оставив ее в темноте вечера на холодной и грубо сколоченной деревянной площадке. Ей вдруг подумалось, что как-то неприлично торчать на улице в таком наряде. Она быстро поднялась по наружной лестнице. На очередном этаже из-за дощатой деревянной двери пробивались лучи света. Прижав ухо к дверной щели, она услышала праздничный шум. И снова поежилась, причем не только от холода. Город внизу затих, и она быстро позвала Девану. Благодаря мгновенному отклику с небес, она сразу почувствовала себя менее одинокой. Глубоко вздохнув, она толкнула дверь и вновь вошла в особняк.
За дверью ее ожидало огромное потрясение. Взрывная жаркая и живописная сумятица, гремящая музыкой и смехом. Комнату заливал яркий свет; преломляясь в хрустале, его лучи метались по всему помещению и, пофлиртовав с бриллиантовой брошью, возвращались, утроенные, радужные и отраженные в зеркалах, воспламеняя, казалось, сам воздух. Из-за пестроты яркого света Шэй не сразу разглядела в этом зале людей. Все из высшего общества, господа и дамы в таких изысканных нарядах, каких Шэй не видела даже на театральной публике. Их одежда напоминала архитектурные сооружения: в причудливом смешении проволочных каркасов и набивок, рюшей и подтяжек, с детальными схемами конструкций, исполненных преданными командами искусных слуг. Жесткие гофрированные воротники размером с каретные колеса и юбки с фартингалами, объемные, как гребные лодки. Ее растерянный взгляд выхватывал из толпы случайные образы. Скособоченный парик. Рука в перстнях на чьей-то пышной заднице. Подносы с сахарными мышатами, подобными настоящим. Ошеломленная шумом и светом, она невольно застыла с краю, но быстро заставила себя двигаться дальше. Прижавшись к стене, обходя захмелевшие пары, она добралась до внутренней винтовой лестницы в дальнем углу. Звуковые волны бились о стеклянные стены. Цепляясь за них, Шэй с трудом поднималась по ступеням на более тихий этаж, надеясь избавиться от ослепительных вспышек света и оглушительной какофонии звуков. Стеклянные ступени, стеклянные стены. Ее ступни оставили на стекле лишь призрачные, мгновенно испарявшиеся следы.
Она оказалась в одном из крыльев елизаветинской буквы «Е», причем в соседнем крыле, параллельно ей, кто-то тоже поднимался по лестнице. На расстоянии десяти футов, но беззвучно. Она спокойно смотрела на него, и он, видимо, почувствовал, что за ним наблюдают. Он повернул голову, глянув на нее через стеклянные стены. Гилмор.
Тоже оглянувшись, Шэй потрясенно осознала быстроту его реакции. Он находился позади и ниже ее, но, увидев ее лицо, помчался наверх, перескакивая через три ступени. Смутно видя очертания его бегущей фигуры, она проклинала свою медлительность. Как и Девана, он умел нацелиться на свою добычу так, что она толком не успевала осознать, что ее преследуют.
Вверх или вниз? Бальный зал обещал безопасность в толпе, но ей все равно в итоге предстояло подняться наверх. Тогда лучше наверх. Она взлетела по гулким стеклянным ступеням и выбежала в стеклянный проход. Преодолела еще половину лестничного пролета и вдруг обнаружила, что пола под ней больше нет. Остановившись, Шэй схватилась за стену. Постояла немного, приглядываясь к странному месту. И быстро поняла, что перед ней не пропасть, а просто блестящий стеклянный пол. Она уже разглядела и каркас из светлого дерева, поддерживающий галерею. Звуки доносившихся сзади шагов побудили ее броситься к перекрестку. Стук шагов становился все громче, и она поняла, что у нее есть только три пути.
Прямо. По стеклянной галерее, подавив тревожный внутренний голос, твердивший об ускользающей из-под ног земле. К странному перекрестку. Слева обрамленному зеркалами, а справа – только стеклами. Слева мог идти и Гилмор, но ее скроют зеркальные стены. Она заскользила туда, но вдруг замерла между уходившими в бесконечность отражениями.
Быстрый перестук шагов, а затем – проклятие! Близкие, но не приближающиеся шаги. Она стояла неподвижно. Три Гилмора пересекли конец галереи. То ли все они лишь отражения, то ли одна фигура реальна? Этого она не поняла. Безотчетно ей захотелось убежать в противоположном направлении, но она задумчиво помедлила. «Не добыча, а охотник», – напомнила она себе. Она сосредоточенно прижала ногти к вискам. Нет, лучше следовать за ним. Он явно не будет возвращаться назад и не ожидает, что она окажется позади него. Пригнувшись, она направилась туда, где видела его. Она шла так медленно, что ее следы успевали исчезнуть. Благодаря этому она чувствовала себя невидимкой.
Внезапно увидев чью-то фигуру, она замерла. Фигура замерла тоже. Всего лишь отражение. Она разглядела розовую выбритую дорожку на голове,
